Воин
Шрифт:
Пришпорив коня, Гэн поскакал вперед, пока не заметил вестников. По его сигналу один из них устремился ему навстречу. Они ехали вместе, пока не сошлись в цене за выполнение предстоявшего поручения, затем Гэн остановился.
— Поезжай на север, отыщи короля и его союзников. Они спешат сюда. Передай ему следующее: «Гэн Мондэрк и Волки приветствуют тебя. Барон Джалайл, командующий мной, наверное, был тебе другом. Так же как и я. Взамен ты попытался уничтожить меня и моих Волков. Никто из баронов не верит друг другу, никто не верит тебе. Барона Малтена атакуют
Вестник-коротышка выслушал, уставившись взглядом в дальнюю точку и кивая головой в такт речи Гэна. Когда послание закончилось, он повторил его слово в слово, воспроизводя все интонации и передавая малейшие оттенки презрения.
— Это все? — спросил он, и Гэну почудилось, что человечек разочарован. Заверив его, что он закончил, Гэн посмотрел, как тот развернул коня, и вдруг, встрепенувшись, схватил за поводья его коня. Уверенный в своей безопасности, вестник глядел равнодушно, даже как будто подзадоривая Гэна.
— Это ведь лошадь Людей Собаки, — произнес юноша.
— Возможно. — Вестник потянул было за поводья. Озабоченный Гэн удержал его.
— На ней клеймо боевой лошади, но ее никогда не дрессировали. Иначе она бы напала на меня, когда я протянул к ней руку. Таких лошадей нигде не продают.
Вестник тяжело вздохнул:
— Я ее честно купил. У торговца из Олы. Тот говорил, что получил их от одного из Людей Гор.
— «Их»? Сколько?
— Не знаю… Может, восемь? Или десять? Кто его знает?
Гэн так вцепился в поводья, что пришлось приложить усилия, чтобы выпустить их. Разжав руку, он размял затекшие пальцы и приказал вестнику отправляться. Всадник уже разворачивал коня, как вдруг в воздухе раздался протяжно-дрожащий звук. Поначалу он звучал тихо, доносясь неизвестно откуда, словно из-под земли. Вертя головой во все стороны, вестник торопливо осенил себя Двойным Знаком. Вокруг них в один голос завывала стая волков. Из зарослей внезапно выскочила лань, что привело собак в состояние боевой готовности. Почти не замечая их, вся во власти волчьей песни, лань с бесшумной грациозностью изогнутого ветром бамбука пронеслась мимо.
Случайно взгляд вестника упал на Гэна, который запрокинул голову, напряженно вслушиваясь, и тихо произнес:
— Я слышу вас, братья. Беда. Помогите мне, если можете.
Вой резко прекратился. Посыльный, пришпорив коня, умчался прочь. Завидев его издали, его напарник подстегнул свою лошадь, бросившись вдогонку, и вскоре на ходу поравнялся с товарищем. Гнев и любопытство переполняли его.
— Ну как, интересное послание?
Низкорослый вестник посмотрел на него так, будто только что проснулся.
— Послание?.. Ах, да. Интересное. — Обернувшись, он окинул взором безлюдную дорогу за спиной и приостановил коня. Повернувшись снова к своему спутнику, коротышка заговорил почти шепотом: — Никогда не верил, но это правда. Волки говорят с ним.
— Конечно, говорят. Ведь он их командир.
— Вот
Теперь они двигались шагом, и все же маленький вестник то и дело поглядывал назад.
— Птицы поют, волки воют, — сказал высокий. — Ну и что?
— Они разговаривали с ним. И он их понимал. Даже отвечал. Я видел это своими глазами.
Второй обернулся и посмотрел назад. Он собрался было что-то возразить, но промолчал. Вестники пришпорили лошадей.
Клас ждал Тейт впереди колонны, когда к нему примкнул Гэн. Он широко улыбнулся.
— Люди слышали вой. Говорят, будто это связано с тем, что ты оплакивал короля со всеми его баронами.
Гэн тоже улыбнулся, надеясь таким образом скрыть мучившее его дурное предчувствие. Он дружелюбно ответил на приветствие Тейт и даже ухитрился побеседовать о проделанной операции. Все они замерли при звуках отдаленного грохота походных барабанов и мрачного завывания боевых рожков. С минуту они стояли не шелохнувшись, вслушиваясь, а потом Гэн ринулся вперед.
По пути к своему привычному месту — в голове походной колонны — он переговорил с воинами. Те все еще были готовы к бою, хотя понимали, что задачу свою выполнили гораздо раньше, чем предполагали. Гэн знал об этом лучше любого из них, и все же… Он старался убедить себя, что не дававшие покоя мысли необоснованны и все в порядке.
Он не мог не волноваться о Ниле. В такое время, в этой мешанине военно-политических интриг, она больше всего занимала его мысли. Бойцы, видимо, надеялись, что он думает о важных вещах: о судьбе короля, о поддерживавших его баронах.
Пойдут ли воины в бой с сомнением в том, что в один прекрасный день снова обнимут свою любимую? Они должны надеяться, рассудил Гэн; они были такими же, как и он сам. Обернувшись, он окинул взглядом колонну по два человека, змейкой вползавшую на порубленную окраину леса. Воины казались совершенно спокойными, озабоченными лишь тем, чтобы не выбиться из строя и держать шаг.
Их никакие волки не предупреждали об опасности.
Нила находилась в замке барона Джалайла, под защитой каменных стен и людей, охранявших их.
Однако подсознательный настойчивый страх не исчезал.
Страх.
Гэн не смог больше бороться с чувством тревоги. Он признался себе, что боится.
Подав сигнал Эмсо, он приказал ускорить шаг.
Все почувствовали запах беды прежде, чем увидели ее. Ко всеобщему удивлению, Гэн настоял на ночном переходе. Впервые в каждом движении Волков ощущалось недовольство. Тем не менее все шли дружно до начала рассвета, но вот из темноты пахнуло чем-то резким и неприятным, отравившим сознание воинов тревогой и предположениями. Вместо того чтобы идти с мыслями о предстоявшей радостной встрече, люди зашушукались, осыпая друг друга вопросами. Редко кто давал утешительное объяснение, выражая больше надежду, нежели уверенность. Большинство же делали страшные предсказания, и их тут же заставляли прикусить язык.