Воинственные фейри
Шрифт:
Райдер твердо кивнул, его брови резко сошлись.
Дверь внезапно распахнулась, заставив нас повернуться к ней, и вошел Брайс с парой ухмыляющихся членов Братства за спиной. Он провел рукой по своим черным волосам и с подозрением во взгляде посмотрел на нас с Райдером.
Райдер повернулся к нему, сжимая руки в кулаки, его плечи напряглись, когда он распустил пузырь глушения вокруг нас.
— Какого хрена тебе надо? — огрызнулся он.
Глаза Брайса переместились с меня на Райдера, затем он смочил губы. — Нашему народу нужен Король, — отрывисто сказал он.
— Так ты вынюхиваешь меня, как крыса, Брюс? —
— Все тебя ищут, — защищался Брюс. — Не только я. И меня зовут Брай…
— Я приду к вам, когда буду добр и готов! — рявкнул Райдер, и придурки вздрогнули, но не убежали.
Что-то в их глазах заставило мою кожу тревожно затрепетать, а верхняя губа оттопырилась, так как Зрение замерцало. Зрение мелькнуло на краю моего сознания, предлагая мне видение. Я позволил себе погрузиться в него, когда Райдер набросился на них, и я увидел, как армия Лунных тащит Райдера в самое сердце толпы, разрывая на нем рубашку, а огненный Элементаль выжигает Лунный гребень с зазубренным краем чуть ниже ключицы.
Мое горло сжалось, когда толпа приблизилась к нам с убийством в глазах, хотя я не мог узнать никого из них. Их лица были теневыми и нечеткими. Видение выплюнуло меня обратно, и я обнаружил, что Брайс и его друзья исчезли.
Райдер смотрел на меня с надеждой во взгляде.
— Ты видел ее? — потребовал он, но я покачал головой, не зная, стоит ли рассказывать ему о том, что я видел, или нет. Но это было лишь одно из многих возможных будущих событий, и прямо сейчас у нас было что-то более насущное, на чем мы должны были сосредоточиться.
— Черт, — прошипел он. — Я должен поговорить с Братством. Я заставлю их обыскать нашу территорию в городе.
— Райдер, — я поймал его за руку, прежде чем он смог уйти. Мое сердце бешено билось, когда я понизил голос. — Я больше не уверен, что ты можешь доверять своим людям.
Его глаза потемнели. — Я никогда не доверял своим людям, Большая Птица. Я просто управляю ими. Они вернутся в строй к концу ночи.
Я кивнул, и один взгляд на Зрение сказал, что будущее вполне возможно. Ему не грозила непосредственная опасность, но у меня заныло в животе, когда он вышел за дверь. Лунные были бомбой замедленного действия, которая вот-вот взорвется, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы Райдер не стал жертвой, когда она неизбежно взорвется. Но в эту секунду я ничего не мог сделать.
Я создал вокруг себя новый глушащий пузырь и позвонил Биллу, выходя из комнаты и направляясь по коридору с бешеной скоростью.
— Привет, сынок, — ответил Билл. — Все в порядке?
— Нет, — прорычал я, поспешно объясняя, что произошло. — В академии произошла большая драка сегодня ночью. Феликс Оскура пришел, чтобы попытаться убить Данте, и драка получилась очень напряженной.
— Клянусь звездами, ты в безопасности? Почему ты, блядь, не позвонил мне? — я услышал, как он прикуривает сигарету, и мое сердце сжалось от беспокойства в его голосе.
— Я был поглощен защитой Штормового Дракона, — вздохнул я, и он втянул воздух.
— Ты теперь работаешь с Данте Оскурой? Он победил?
— Что-то вроде этого. И да, Данте победил, Феликс мертв. Но я не могу вдаваться во все это сейчас, — пробормотал я, торопясь дальше. — Слушай, мне нужна твоя помощь.
У Билла были самые грязные контакты в его работы в частном сыске. Он сжимал глотки почти всем отморозкам низшего уровня в городе, чтобы получить информацию для различных заданий. Он использовал свой дар Циклопа, чтобы вытягивать воспоминания из их голов, заставлял их забыть о вторжении, а потом оставлял их думать, что он их лучший друг. Чертовски гениально, если вы спросите меня.
— Да… есть несколько придурков, которых я могу спросить. Ты уверен, что хочешь это сделать, парень? У нее есть Элизийская Пара, которая спасет ее задницу сейчас, это не твоя ответственность.
Я стиснул челюсти при упоминании о звездных узах, в моем сердце разгоралась яростная тоска по ней. — У нее есть и я, Билл. И ничто и никогда этого не изменит.
— Хорошо, — вздохнул он, словно не хотел соглашаться, но он никогда не подводил меня и знал, что если я что-то решил, то назад дороги нет.
Кроме Элис. Я изменил свое мнение о ней. Я пытался заставить ее уйти, обращался с ней как с дерьмом и еще больше очернил свою душу, выставляя себя грешником. Может, я и был им, но теперь я был ее грешником. И всегда буду им. Мне было суждено любить ее, независимо от того, говорили ли звезды об этом или нет, и даже если бы где-то там, в мире, меня ждала моя Элизианская Пара, ничто не могло бы соблазнить меня от Элис. Она была моим маленьким ангелом. И пусть я не был ее идеальной парой, ее второй половинкой или даже второй четвертью, но я все еще принадлежал ей. Все, что я мог дать, даже если это не совсем подходило ей.
— Позвони мне, если что-нибудь узнаешь.
Я повесил трубку и убрал свой Атлас, выбежал через парадный выход Альтаир Холл и позволил своим крыльям вырваться из спины.
Я взлетел в сторону общежития Вега, глядя на разрушения кампуса, огромные дыры, пробитые в земле, участки леса, которые все еще горели.
Студенты выстраивались возле общежитий и пересчитывались преподавателями, поэтому я быстро наложил заклинание иллюзии, чтобы спрятаться, и мое тело слилось с темными облаками над головой. Я искал кого-нибудь из Черной Карты среди толпы, но не мог их увидеть и, спустившись на крышу общежития Вега, сел на край и стал ждать, когда меня вызовут. Ведь Король наверняка скоро соберет своих последователей. А до тех пор я буду использовать Зрение со всей своей силой, чтобы попытаться найти девушку, в которую я был так опасно влюблен, что с абсолютной уверенностью знал: потерять ее — будет означать мою смерть.
2. Райдер
Я стоял в подвале со своей бандой после того, как был проведен подсчет учеников, и учителя начали работу по приведению кампуса в порядок. Профессор Марс взял на себя ответственность, поскольку Грейшайн, очевидно, все еще прятался в своем кабинете, и поскольку он был единственным преподавателем с хребтом в кампусе, он восстановил некое подобие порядка.
Теперь я стоял перед своей бандой, чувствуя себя взвешенным, оцененным и измеренным. И я планировал навсегда искоренить все подозрения, которые, как я видел, вспыхивали в глазах моих людей.