Воинство болот
Шрифт:
На несколько месяцев Артив забыл принцессу Лучар, и забылся сам. То была, конечно, не любовь, а животная страсть. Из грязного постоялого двора в богом забытом безымянном поселке Артив, после нескольких часов безумной скачки по джунглям, попадал в охотничий домик Фуалы, ничуть не похожий на гнездышко Лучар. Здесь в глубине зеркал дрожали таинственные тени, несуществующие ветры шевелили шторы в наглухо закрытых залах, а по стенам висели трофеи, вызвавшие бы оторопь у любого высоколобого ученого, мнящего себя специалистом в зоологии или демонологии.
Фуала принимала своего молчаливого
Ненасытная в любви Фуала была щедра. Бедный офицер купался в роскоши, устраивал попойки для знакомых офицеров, удовлетворял малейшие свои прихоти, кроме одной: его тигрица оказалась дьявольски ревнивой.
Незаметно для самого себя Артив катился вниз. В стычках с дикарями, тревожащими юг королевства, он стал проявлять такую необоснованную жестокость, что заслужил кличку Ворона Пограничья. Фуала пристрастила его к наркотическому зелью, вдыхая дым которого Артив становился отважным до безумия. Не раз он один отправлялся в джунгли, выслеживая дикарей, словно голодный тигр-людоед. С каждым разом его отлучки в леса становились все более длительными, а принесенные трофеи смущали даже видавших виды пограничников королевства. Он начал снимать скальпы с дикарских вождей, а вокруг своей палатки ставил колья, на которых солнце белило черепа врагов королевства.
Слухи о безумствах Ворона доходили до столицы, но долгое время Лучар не знала, что кровавый безумец, любовник ведьмы Фуалы и Артив, одно и то же лицо. Наконец один из тех дворян, кого Артив оставил в живых после поединка на мечах, «открыл принцессе глаза.»
Лучар добилась от отца расследования странной деятельности офицера, ведущего свою собственную войну с соседними племенами. Артив был вызван в столицу. На суде он сидел мрачнее тучи, с остекленевшими глазами и, как показалось принцессе, мало что понимал из того, что читал обвинитель.
Карьера военного оборвалась. Артив, пожав плечами и без сожаления сняв нагрудный значок командира пограничного гарнизона, помчался на хоппере к Фуале. По дороге ему пришлось выдержать форменное сражение с дикарями, устроившими на него настоящую охоту. Прорвавшись к домику своей любовницы, он застал там соперника — Каримбала. Из короткого разговора с ведьмой Артив понял, что эти двое встретились отнюдь не вчера. По мрачным коридорам особняка бегал светловолосый мальчишка по имени Амибал, сын кузена короля.
Разумеется, отвергнутый любовник потребовал объяснений.
Во сне командор вновь переживал самое большое унижение своей жизни: драку с телохранителями Каримбала, смех Фуалы, оскорбления торжествующего соперника.
Холодный пот выступил на лбу командира войск Нечистого, когда перед его мысленным взором встала картина, словно увиденная с птичьего полета: озеро возле особняка Фуалы, на берегу которого лежит избитое и окровавленное тело.
Дикари, как огня боящиеся приближаться к особняку, все же прокрались к озеру и похитили находящегося в бессознательном состоянии Ворона. Последнее, что помнил избитый офицер, которого волокли в джунгли, — это улыбающееся лицо Каримбала в окне и безразличие в смеси со скукой на челе Фуалы, вышедшей на балюстраду.
Лемуты, стоящие под мачтой флагманской галеры, в испуге шарахнулись, когда командор застонал и заскрежетал зубами. Артив вновь был в джунглях на юге Д’Алви, в дикарском капище, где вокруг грохотали барабаны и пели костяные дудки, а его грудь кромсало лезвие обсидианового ножа.
Ворона Пограничья прижигали огнем, закапывали в землю, мазали медом и совали в дупло к диким пчелам. Всякий раз дикарские шаманы возвращали к жизни и новому кругу страданий истерзанную плоть.
Дни тянулись за днями, месяцы за месяцами. Один круг ада за другим.
На ночь дикари окуривали пленного наркотическими травами, делающими обычных людей беспомощными, как младенцы. Но Артив давно привык к этим травам. Приторный аромат в большей степени усыпил бдительных часовых, чем сделал Ворона мягким и податливым. В одну лунную ночь он голыми руками задушил троих охотников племени и бежал в леса.
Долго, очень долго бродил он по чащам и болотам, выл на берегу Лантика, пил из луж и ел сырое мясо. Постепенно раны его затянулись, кроме одной, оставленной Фуалой в душе. Когда безумие окончательно его покинуло, Артив прокрался в свой старый гарнизон и украл хоппера и оружие.
Вначале он поквитался с державшим его в плену племенем. По одному или группами покидали охотники свое селение, чтобы не вернуться назад.
Наконец пришла очередь шаманов. Артив привязал их лианами к стволам плотоядных деревьев и всю ночь смотрел, как уходит жизнь из его мучителей. Когда от последнего дикарского колдуна осталась лишь пустая оболочка, Ворон Пограничья двинулся в сторону особняка.
Здесь он застал лишь телохранителей недавно умершего Каримбала, которые присматривали за домом. Одного он собственноручно утопил в озере, второго замуровал в подвале.
В особняке изгой нашел изрядные запасы наркотических трав, и надолго задержался, то лежа в тупом оцепенении среди клубов дыма, то читая колдовские книги из книгохранилища ведьмы. Не дождавшись появления Фуалы, он двинулся в столицу.
Когда Артив ехал по улицам южных деревень, люди, завидев его шлем с крыльями летучей мыши и пустые глаза, спешили закрыть ставни и произнести заклятье, отгоняющее демонов и оживших покойников. Так и не обмолвившись ни одним словом с людьми, он въехал в столицу. Охраняющие ворота гвардейцы в ужасе шарахнулись в стороны, не решившись спросить пропуск у давно сгинувшего героя пограничья.
Фуалу он нашел в роскошном дворце, некогда принадлежавшем Каримбалу. Мраморные ступени лестницы, чудесный сад, полный экзотических растений, площадка между первым и вторым этажом — все было залито кровью, когда Артив достиг спальни ведьмы. При расследовании выяснилось, что он убил и искалечил двух сторожевых псов, пятерых охранников, повара и кухарку.
Фуала спала глубоким сном, навеянным многосуточным бдением над хрустальным шаром сродни тому, что имелся на корабле мастера С’лорна. Она не проснулась, когда беззвучно распахнулась массивная дверь, и к алькову метнулась темная тень с занесенным кинжалом.