Воины креатива. Праведный меч
Шрифт:
– Наша задача – уничтожить светлый образ Маски в кратчайшие сроки, – важно вещал Чили. – Для этого мы задействуем все рычаги на йевропейскую элиту, которая коллективно ненавидит и боится Маску. Мы должны напугать граждан страшными слухами, начиная от сексуальной ориентации Маски, его неизлечимых заразных болезней, до принадлежности к террористам, каннибалам и опасным сектам. Придумать ему жуткую до омерзения легенду из детства и юности. Чем больше крови и насилия, тем лучше. Чем больше разной чернухи, тем быстрее люди купятся хотя бы на одну маленькую версию.
Сейчас в Олливуде нам делают декорации для новых роликов якобы
Концепция такая: не оспаривать логически ни один тезис Маски, а просто гнать чернуху 150 видов. Пока не забьем мозги Йевропе отвращением на подсознательном уровне. Пусть взрослые боятся, пусть дети боятся. Коллективная истерия страха и отвращения. Маска занервничает и начнет ошибаться. Когда ошибок станет много, мы его и прибьем какой-нибудь суперчернухой. Это вкратце.
– Послушайте, а почему мы считаем, что чернуха сработает? – Эллис встала из-за стола и оперлась на него руками. Теперь она походила на коршуна, готового растерзать добычу. – Болельщик только и ждет, что мы или кто-то другой нападет на Маску, разве не очевидно? Русский сам нас заманивает в ловушку – «бейте меня!». Вот мы и стараемся который год ударить посильнее, и именно благодаря нашей активности и агрессии проигрываем.
Что мы хотим сделать с Маской? Нападем – он будет защищаться. Мы ударим сильнее, он сильнее ответит. Пойдет такой накал, что кроме Маски вообще в Йевропе никаких новостей не останется! А кто вам сказал, что Маска не переиграет нашу критику и не превратится в образ гонимого, станет святым при жизни? Да мы его своими руками таким сделаем! И божественная Маска посадит пол-Йевропы на пароходы, и они с горящими от ненависти глазами поедут мочить нас! Что тогда будем делать? Это опять желание победить любой ценой?! Ва-банк?
– Твое предложение, Эллис… – Чили краем глаза наблюдал за реакцией ее отца. – Взять другую стратегию: хвалить его в три горла, чтобы от этой сладости великолепного Маски всех стало тошнить? Уверена, что это лучше?
– Я считаю, мы вообще ничего не должны делать! – тихо произнесла Эллис. – Надо просто отпустить ситуацию. Сломать сценарий Болельщика. Я думаю, Болельщик не ставил цель сделать Маску президентом, там что-то другое. Теперь, когда ему никто и ничто мешать не будет, он просто растеряется! Сойдет с ума, ожидая наших действий. Пусть теперь его Маска побеждает на выборах, и ххххх все обещания. Вот настоящий провал! Мы будем лупить этого президента всеми способами, а Болельщик не сможет его защитить. Русский не привык к открытой борьбе, он любит тень. Но избранного президента в тень не спрячешь! Это будет ловушка для Болельщика, я чувствую. Сидящие за столом мужчины переглянулись, потом дружно посмотрели на Чили. Чили по привычке посмотрел на отца Эллис. Тот насупился и принялся отчаянно крутить в руках карандаш.
– Надо хотя бы попробовать эту стратегию против него, – пробормотала Эллис и опустилась на стул. – Хотя бы один раз…
С гостем, сидящим у него в кабинете, глава могущественной спецслужбы Британии Чарльз Роулинг был хорошо знаком. «Связной», доверенное лицо Джеймса Баунти, выполнял разные поручения.
– У тебя на самом деле есть информация о Маске? – усмехнулся Роулинг.
– Есть, – весело отозвался «Связной».
– А посмотреть?
– А посмотреть после купить.
– Ты серьезно полагаешь, я могу что-то купить, не увидев товар?
– Значит, купит кто-то другой. Вещь уникальная, сам понимаешь. Скоро Маска откроется, но кто-то будет знать об этом заранее. И использует знание для себя.
– Это твое предложение, Баунти или ты просто посредник по перепродаже блефа?
– Это одолжение, которое тебе оказывает Джеймс Баунти, – раздраженно буркнул «Связной». – Ты еще не понял? У тебя есть шанс купить, у других этого шанса нет. Обрати внимание: пока нет. Мы помогаем продать своим партнерам, вот наш интерес.
– Ты назвал серьезную сумму. Сомнительно, чтобы это могло столько стоить. Тем более, покупателей не так много.
– Зря думаешь, что покупателей мало. Мы можем предложить это Отто… Емецкие банкиры хотят видеть президентом Йевропы своего человека, если ты еще не знаешь.
Роулинг невольно сжал подлокотники кресла.
«Опять Отто переходит мне дорогу?! Да, он очень сильный соперник, за ним не только немцы. Ххххх!».
Стать президентом Йевропы было голубой мечтой Чарльза Роулинга. Он еще не высказывался об этом публично, но его кандидатура была в числе самых популярных претендентов на это высокое кресло. Если верить данным социологических опросов в разных странах Йевропы, фамилия Роулинга присутствовала в пятерке тех, кого хотя бы знали и не возражали сильно против в разных странах.
Своей известностью Роулинг был обязан «разоблачению провокации русских в Арктике», наделавшей много шума. Неплохие шансы Роулинга на успех привлекли к нему внимание людей из мира больших денег, причем не только Британии. Роулинг потерял покой, мучаясь дилеммой: перспектива участия в выборах уже вызвала колоссальную ревность и неприязнь во Британских элитах. У них подготовлен свой согласованный кандидат, а значит, в будущем пост руководителя спецслужбы может быть потерян. С другой стороны, можно плюнуть на эту мечту и работать на своем месте. Все равно шансов победить не так уж много: один Маска на голову выше всех соперников. А у Роулинга в послужном списке только Арктика, да и то потом выяснилось, что виноваты не русские, а какие-то Высшие. Победить можно только в одном случае: если полностью лечь под Джеймса Баунти, его друзья из ХАТ способны сделать победу. Но как же не хочется попадать в зависимость от Баунти!..
– А еще мы можем предложить это уже завтра Вито-Хищнику Мальдини, – вырвал его из печальных мыслей «Связной». – «Северная семья» спит и видит, как она усиливает свое влияние в Йевропе через собственного президента.
– Допустим, мне это пригодится. А если предположить фантастический вариант, при котором вы можете продать это одновременно еще кому-то…
– Исключено. Гарантия – слово Баунти. Цена высока еще и в силу эксклюзивности предложения: ни я, ни Баунти не знаем, кто есть Маска.