Воины Посейдона
Шрифт:
– Спасибо, Альфредо. – Морвилл опустил веки с белёсыми ресницами. – Можешь идти.
Брюнет, по-военному чётко кивнув головой, быстро и бесшумно вышел из кабинета.
Кэтрин опустила руку с телефоном в карман. Она и Ричард в ожидании смотрели на мужчину в наушниках. Тот, подняв большой палец руки, удовлетворённо кивнул. Этим он дал понять, что всё нормально. Толстяк облегчённо вздохнул, Кэт весело заулыбалась.
– Ну, всё… отдыхай, девочка. За углом тебя ждёт синий «Ситроен», тебя отвезут, куда скажешь. – Толстяк, приподнявшись, раскрыл ладонь. Кэт, продолжая улыбаться, хлопнула своей ладошкой по выставленной пятерне Ричарда. Тронув за плечо мужчину в наушниках, пожелала ему удачи и выпрыгнула из фургона.
Свернув за угол, она села в «Ситроен», называла адрес. Машина тронулась с места, выехала на улицу, идущую вдоль живописного парка. На лужайке, залитой солнцем, играли дети. На лавочках и изумрудной траве тенистого сквера сидели влюблённые парочки. Кэт смотрела в окно и улыбалась. У неё было отличное настроение, она радовалась их успеху, этому солнечному дню. Она молода, и все краски жизни, любовь и счастье у неё ещё впереди. Так она думала, пока машина набирала скорость. Она неотрывно смотрела в окно, где всё быстрее и быстрее мелькали вековые деревья старинного парка.
Вдоль дороги продолжали мелькать деревья, но уже не лондонского парка. В мчавшейся по загородному шоссе машине ехали на дачу Кедрова генерал Томилин и полковник ФСБ Егоров. По обе стороны от дороги среди сосен громоздились дорогие коттеджи. Егоров напряженно всматривался в окно.
– Где-то здесь должен быть поворот…
Томилин, как обычно, сидевший на переднем сидении, обернувшись вполоборота, спросил:
– Ты что, не помнишь дорогу?
– Да я последний раз здесь был два года назад, за это время столько всего понастроили…
Они выехали из соснового бора на открытый участок между полями.
– Нет, проскочили, – досадливо проворчал Егоров, крутя головой по сторонам. – Я точно помню, мы в том бору сворачивали налево.
Холодков коротко бросил:
– Держитесь…
И через секунду машина, на полной скорости резко затормозив и взметнув клубы пыли, развернулась на сто восемьдесят градусов. Томилин, едва успевший схватиться за ручку, ошеломлённо посмотрел на водителя.
– Ну ты даёшь, Холодков!
Холодков, трогаясь в обратном направлении, невозмутимо произнёс:
– А на такой дороге по-другому не развернёшься.
– Сейчас давай потихоньку. – Егоров всё ещё крепко держался за спинку сидения Холодкова. – Всего здесь три поворота. Один из них наш.
Машина медленно двигалась по посёлку.
– Вот он! Давай сюда… – Егоров, отпустив руки, расслабленно откинулся на спинку сиденья.
– Точно сюда? – с сомнением в голосе спросил Томилин.
– Да-да, точно… я вспомнил. Вон и раздвоенная сосна… Сейчас метров через двести будет его дом.
Машина, давя колёсами сосновые шишки, через открытые ворота мягко подкатилась к освещённому солнцем красивому деревянному дому с застеклённой террасой и открытым балконом.
Глава 9
Кедров, сидя в кресле на балконе, заметил, как во двор въехал чёрный «Мерседес». Он сидел расслабленно, закинув ногу на ногу. На нём был спортивный костюм и домашние тапочки. Очки в тонкой золотой оправе сдвинуты на лоб.
На журнальном столике разложены газеты и журналы, половина из них иностранные. Кедров с умилением кормил белку, сидевшую на перилах балкона. Он осторожно выкладывал на перила орешек, белка проворно его забирала и отпрыгивала на безопасное расстояние. Там, держа в лапках орех, молниеносно его поедала и в ожидании следующего смотрела на Кедрова чёрными бусинками глаз.
Любуясь ею, он в глубине души завидовал этой белке, беззаботно живущей на территории его дачи. Живёт себе в тишине и покое, никто её не обижает, все её подкармливают, у неё есть своё дупло, и никто туда не суётся. Никто от неё ничего не требует и не ждёт. Она свободно бегает и скачет там, где ей хочется. Ей просто не о чем волноваться. Красота!
Продолжая улыбаться этой идиллии, он повернул голову в сторону «Мерседеса». Увидев, КТО вышел из машины, улыбаться перестал. Разочарованно вздохнув, высыпал орешки обратно в блюдце.
– Извини, Пушистик… Приходи в другой раз. Мне надо принять гостей. – Он поднялся с кресла, прихватил с собой один из журналов и вышел с балкона.
В этот субботний день на даче вся семья Кедрова собралась в полном составе.
Тёща занималась растениями на альпийской горке. Жена, Алла Владимировна, готовила ужин на кухне. Сын Илья, двадцатипятилетний аспирант Бауманки, поливал из шланга плодовые деревья.
Положив шланг под ствол яблони, он пошёл встречать вышедших из машины людей. Недолго переговорив с ними о чём-то, он рукой указал на дом, приглашая гостей, и они вместе направились к крыльцу.
Игорь Михайлович с радушным выражением лица и журналом под мышкой уже спускался по лестнице.
Незваные гости и он встретились в холле на первом этаже. Обменялись рукопожатиями, приветствуя друг друга.
– Как вы себя чувствуете, Игорь Михайлович? – Томилин с сочувственным вниманием заглянул в глаза Кедрова.
– Спасибо, уже лучше. Но прихватило крепко! Давно со мной такого не случалось… – Улыбнулся Кедров, немного волнуясь.
– Игорь Михайлович, мы по делу… Это не займет много времени, – сказал Томилин, всё ещё улыбаясь, но глаза его смотрели пристально и серьёзно. – Где бы мы могли с вами поговорить?
Лицо Кедрова приобрело строгое и слегка печальное выражение.
– Понимаю…
Оглядевшись, как бы выбирая подходящее место, он предложил:
– Можно в беседке. Я думаю, нам там будет удобно, и никто не помешает.
Илья, стоявший рядом, понял, что это не просто визит вежливости, развернулся и молча ушёл заниматься своими делами.
– Алуся! – крикнул Кедров, зовя жену. Она выглянула из раскрытого окна кухни, вытирая руки полотенцем.
– Да, Игорёк… – И, слегка смутившись, увидев гостей, поправила причёску. – Ой, как неожиданно. Здравствуйте…