Шрифт:
РАССКАЗ
— Магистр войны.
Слова повисли в тишине. За высокими кристальными окнами свет далёких звёзд мерцал в газопылевых облаках. Облачённый в доспехи примарх 16-го легиона сидел на троне и вглядывался в полумрак, словно ожидая ответа.
— Этот титул стал тяжёлой ношей. Гор Луперкаль. Отец, сын, друг, враг… Всё смешало бремя двух слов.
Он склонил голову, глядя на чёрные железные подлокотники трона. Взгляд скользнул по бронзовой
— Отец никогда не говорил, что это значит, лишь о пределах власти. Нельзя оставлять такие слова без ясного смысла. Возможно, он верил, что однажды я пойму сам. Или же просто это было не важно, пока это освобождало его от нас, сыновей. Возможно, он не знал, что эти слова будут значить для Империума.
Гор поднял руку, и пред троном вздыбилась колонна призрачного света.
Зернистую проекцию наполнили образы мужчин и женщин — кричащий, сражающихся, умирающих. Мольбы и проклятья слились в протяжный вой, грохот болтерных выстрелов разорвал тишину.
— Теперь он знает.
Гор кивнул своим мыслям. Отблески голограммы мерцали в глубине его непроницаемо-чёрных глаз.
— Пламя охватило всё, и ветер его раздул. Оно охватило всех нас — меня, его, моих братьев и наши легионы. Будущее человечества решиться в кровавом вихре — вихре, охватившем всех нас. Империум падёт и возвыситься во главе со мной или будет падать, падать, падать…
Он медленно встал, доспехи лязгали, шуршали. Гор вновь взмахнул рукой, и вокруг закружились конусы холодного света, сгустившиеся в образы незрячих лиц. Одни кричали, выплёвывая кровь и пар, другие бормотали — монотонно, безжизненно.
— Нам их уже не достать… У нас не осталось другой техники… Истребление — единственный выбор… Гидра не смогла…
Гор склонил голову. Прислушался.
— Кровь, призывы к изменениям… Анархия — владычица этой эры. Война рассеяла нас, вырвала из моих пальцев и понесла навстречу забвению.
Гор обернулся, наблюдая, как вокруг вспыхивают голограммы. В тронном зале мерцали призрачные отблески тысячи сообщений.
— Пятьсот кораблей унесла ярость бури… и враг нас ждал?
— Исстван должен был сгореть безмолвно, чтобы мы победили раньше, чем война действительна началась. Крылья ангела должны были быть сломлены у моих ног, но меня преследуют неудачи. Вновь и вновь, вновь и вновь…
— Жиллиман собирает все силы в Ультрамаре… Они совершенны… Они возвысятся…
Он замер, глядя на сморщенного астропата.
— … уже сокрушены…
— Наш брат чуть не сгорел, но жив. Робаут, мудрый Робаут… Все его перья, планы, надежды. Такой понимающий… Такой сильный… Такой чертовски совершенный… — Гор вздохнул, — Хотел бы я, чтобы он был с нами.
Взмах когтей — и образы исчезают, тишина вновь воцаряется в тенях. Гор покачала головой, продолжая смотреть на трон.
— Ты бы сказал, что я зря прислушался к Альфарию и Лоргару, что тайная война обречена на поражение. Возможно, ты был бы прав. Гидра не видит всё и слепо приставляет нож к собственной спине, — Гор невесело усмехнулся, затем вздохнул. И почему со мной нет столь многих, с кем бы я хотел сражаться вместе — лишь сломленные братья? Я — господин свирепых чудовищ.
Он медленно пошёл вдоль широкого гололитического стола. Эхо шагов исчезало в тишине.
— Я не могу контролировать их сынов, и они знаю это. Мортарион, Пертурабо, остальные… они чувствуют это. Они знают, что мы больше не можем управлять ходом войны — лишь следовать за ним. Но они никогда не смогут понять меня до конца. И понимание ускользает с каждым мгновением. Они сомневаются. Думаю, что я сбился с пути. Я вижу это в их глазах. Мелочность, гордыня — семена погибели влекут их, раздувая бурю. Вот с кем я творю будущее.
Он остановился у подножия трона и протянул руку. Пальцы сомкнулись на рукояти Сокрушителя Миров. Гор легко поднял булаву, чтобы в тусклом свете зала отразились все вмятины на отполированном металле.
— Тысячи битв. Десятки тысяч. Десятки десятков десятков тысяч… Ради новой эры мы отринули всё, в чём были уверены, все убеждения обратились в прах. Война будет бушевать повсюду, но никто не знает, когда будет нанесён последний удар. Но это не катастрофа, ведь все они служат моим целям. Буря начинается ради того, чтобы ударил гром.
Он вновь посмотрел на трон и печально покачал головой. Пальцы разжались, опустив Сокрушителя Миров. Он смотрел не прямо перед собой, а куда-то вдаль.
— Никто другой бы не осмелился. Даже ты. Возможно, поэтому отец выбрал меня. Возможно, лишь тогда он был честен.
Взгляд чёрных, непроницаемых глаз безжалостного короля посуровел. С рукояти трона на Гора пустыми глазницами смотрел череп Ферруса Мануса, тонкая паутина трещин опутывала идеальный лоб поверженного примарха, расходясь от проломленного виска. Даже отполированный череп всё ещё излучал силу и решимость.
— Важно, что галактика горит, а не почему. Вот что значит титул магистра войны, брат. Силу сделать то, что должно.