Вокабула
Шрифт:
– Хина, я не это имел в виду, – моментально среагировал на мой выпад Эрэд. – Я больше не эхисар, Тиури не эхисир, а ты не рабыня и…
– Вот именно. Однако будь на мне и Элини все еще магические метки вы бы вели себя по-другому, – развивать конфликт ой как не хотелось. – Ну, да ладно, это все в прошлом. Давайте вы перестанете, каждый раз спрашивать у меня можно ли меня спросить. Это напрягает.
– Хорошо, – кивнул Эрэд и, помешав что-то в одной из четырех глиняных чашек, принесенных мной, вновь повернулся. – Почему ты столько времени провела в лагере? – заметив мой удивленный взгляд, он тут же пояснил. – Просто ты весьма сильна и много знаешь о жизни в диких условиях. Но при этом десять лет терпела рабство. Ну, не совсем терпела, устраивала
– И почему ЭТО всех так волнует, – пробормотала я, но все-таки решила рассказать. – Когда я только попала в лагерь, как раз на третий день после того, как весь мой клан вырезали, то была сильно напугана. Если честно то я вообще плохо помню первые пару недель проведенных в рабстве, – стоять мне надоело, и я приземлилась на траву, опершись спиной на дерево. – Первые два года, а это где-то семь или восемь остановок, я вообще ничего не делала, в плане вреда конечно. Батрина многому меня учила и даже старалась воспитывать, именно поэтому я старалась не вредить надзирателями, чтобы те не наказали её. Потом… – я задумалась, сейчас даже мне стало интересно, с чего же все это началось, – знаете, до четырнадцати я и сама не знаю, что руководило мной. Только после того, как Батрина погибла, я стала вредить сознательно. Сначала, пришлось напроситься в город, чтобы найти карту, благо я стащила у Огируяцу, – Тиури сломал ветку, – пару монет. Затем по возвращению в лагерь я надоедала новым рабам, чтобы узнать, где мы сейчас находимся. Ну а потом… Я, благодаря Серхаду, примерно знала территории проживания вакишики. Поэтому недолго думая, я решила мешать спокойной жизни лагеря, если тот был слишком близко к очередному поселению подобных мне. Просто не хотела видеть их страдания. Про то, что помимо вашего лагеря есть другие, я старалась не думать. Но два года назад мы, слава богам, покинули территории, на которых могли быть вакишики.
– Стоп! – Тиури, перелил из чашки стоящей около костра в новую, какую-то зеленоватую жидкость и подал мне. – Это чай. А про диверсии… Нам пришлось сняться с места и переехать к Трударку из-за внезапно завядших фруктовых деревьев у Брирана. Это же ты. Не знаю, как, но точно ты, – поразительная логика, не правда ли? – И до этого двенадцать остановок. Твоих ведь рук дело. Зачем?
– Четырнадцать, – улыбнулась я. – А по поводу причины… Привыкла.
– Что? – подавился Эрэд.
– То, – отпила я чая и тут же зажмурилась от удовольствия. Наконец-то чай, а не вода! Боги, как мало надо вакишики, для радости! Не знаю, из чего он его варил (я почувствовала только мяту и землянику), но вышло божественно. – Я просто привыкла вам вредить… Ну не то чтобы лично вам, скорее Огируяцу.
– Кошмар, – прокомментировал Эрэд.
– Элини, хватит шпионить, я точно знаю, что ты в кустах за Тиури, – девочке пришлось, понуро опустив голову, выйти из своего укрытия.
– Прости, Хина, – шмыгнула она носом. – Я не хотела мешать, но…
– … тебе было интересно, – закончила я за нее и, улыбнувшись, похлопала по траве рядом с собой. – Иди сюда, чай пить будем. Тиури, где вторая порция?!
– Теперь понятно, почему Оги тебя так "любил", – проворчал Тиури, но вторую чашку с горячим напитком все-таки подал. – Погоди, а нам как прикажешь быть? Чашек-то всего четыре.
– Кто бы мог подумать! – притворно удивилась я. – Терпите мальчики, терпите.
– Ну, ты и язва, – улыбаясь, покачал головой Эрэд.
– Так вот, – продолжила я, – по поводу побега… Сначала не убежала потому что, как я и говорила, боялась. Потом из-за того, что мешала лагерю останавливаться слишком близко к поселениям вакишики. А…
– Ну, а два года назад, почему осталась? – не утерпел Тиури.
– Из-за Ликты.
– Не понял, – признался Тиури.
– Стареешь братец, – усмехнулся Эрэд. – Она была ее лучшей подругой, поэтому Хина не могла ее просто так бросить и сбежать. Ведь согласись, мы бы начали допрашивать именно Ликту, а не кого-то другого.
– Хорошо, – согласился Тиури. – А почему тогда бы не убежать вдвоем?
– Чур, меня, чур, – испугалась я. – Две девушки с магическими метками, одни… Да нас бы объявила охоту вся империя! За беглую рабыню дают, если я правильно помню, сто золотых. А на эти деньги можно купить, земля, добротный дом, домашнюю скотину (я не о муже/жене) и еще останется. Ну а за голову пятьдесят монет из того же благородного металла. Тут конечно поскромнее, но земля и дом (конечно, не такой помпезный) с парой куриц тоже гарантированы. А если это все удвоить? – Тиури и Эрэд задумались. – Вот то-то и оно, что мы жили бы в состоянии постоянной опасности. Вечные бега… Да через пару недель такой жизни я бы самостоятельно пришла сдаваться. Тем более, ладно я, превратилась в кошку и носись себе, ничего не возьмет, а как быть с Ликтой? Я отвернусь/отвлекусь/задержусь и всё и сграбастают и к вам. Нет, спасибо.
– То есть, после этих торгов, если бы не разбойники, ты бы сбежала? – спросил Тиури.
Я задумалась. И правда, а сбежала бы я тогда? Метка? Не проблема, попробовала бы уничтожить словом. Дом? Добралась бы сама, правда только в виде барса, ну да ладно. Что еще? Элини? Вот тут да. Даже не знаю, как поступила бы. Но точно бы не бросила, не смогла бы. Забрала бы с собой? Или осталась бы с ней?
– Не знаю, – усмехнувшись, ответила я, запрокинув назад голову. Над нами была огромная изумрудного цвета крона, какого-то лиственного дерева. Увы и ах, но моя способность различать растения осталась на уровне: листья – лиственное, иголки – ель. Всё.
– Странная ты конечно, – тихо ответил Тиури, беря из моих рук пустую чашку.
– Обычной быть скучно, – улыбнулась я и, поднявшись, предупредила. – Мы пойдем переодеваться, а вы пока кушайте.
– Зачем тебе другая одежда? – удивился Эрэд.
– Прикажешь мне ходить в таком виде до скончания времен? – ответила я ему вопросом и показала на себя. Рубашка, у которой наличие размерного ряда, было слишком незначительным и штаны свободного покроя выглядели, конечно, терпимо, но… Мне это терпеть уже порядком надоело. Мешковина (а именно из этого была состряпана рабская роба) была уже застирана и заштопана на сто с лишним рядов. А мой второй комплект растарабанили еще в первые дни: штаны пошли нам с Элини на ноги вместо обуви, а из рубахи Тиури сделал мешок.
Ответа от Эрэда я так и не дождалась.
Одёжку, которую я стащила у бедных селян, пришлось предварительно выстирать. Не то, чтобы она была грязной (наоборот я нашла ее в сундуках), просто не смогла бы надеть ее после увиденных трупов, среди которых возможно бы и ее бывшие владельцы. За все то время, что мы разговаривали и просто бессмысленно болтались где-то поблизости все вещи успели высохнуть.
Скинув рубаху со штанами, я осталась в топе с короткими шортиками (из нижнего белья у селян были только длинные панталоны, причем как мужские, так и женские) я сняла с веток сначала рубаху оливкового цвета с белой растительной вышивкой на воротнике и манжетах, а потом и штаны такого же цвета и такой же вышивкой на лампасах. Не удивляйтесь, женскую одежду я даже не рассматривала в качестве сменной, по той простой причине, что у людей женский гардероб это традиционно одни сплошные платья, самых невероятных и ярких расцветок. Красное платье в зеленом лесу – находка для следопыта, не находите? Рядом с одеждой так же на ветках сушились темно-зеленые мокасины. Сняв средние из них, я обулась. Слава богам подошли.
Элини достался точно такой же костюм, как и у меня только цвет был салатовым (яркий конечно, но уж больно мне ребенка хотелось порадовать, не красный/желтый/голубой и ладно), а вышивка темно-синей. Кто-то, возможно, скажет, что девочка должна носить юбки, а не одеваться как мальчик. Да, возможно. Но это она решит уже сама и потом – захочет, будет рядиться в платья, а нет… многого не потеряет. Есть брючные костюмы в сто раз краше любых юбок.
– Тиури, Эрэд мы готовы, – вышла я из-за дерева. – Ваши вещи тоже уже высохли, идите переодевайтесь.