Вокруг Рая

Ларин Эдуард

– Ты чего такой?

– Ну ведь это...

– Да я сам, но это инвестор постоянно меняет время. Причём в твой проект деньги идут. Знаешь, восемнадцать лямов евро в первый сезон съёмок... Мы, на этом сериале, по-любому деньги зарабатываем, а он тратит! Да я ковриком прикинусь под его ногами! Тоже самое и тебе советую. Твоя девочка для подписания где?

– В Пи... Но не в Питере. Сам жду! На подъезде. А в чём?

– Небольшой выкрутас инвестора, но для нас это лучше. Он покупает права на этот сценарий, а потом передаёт нам, не перепродаёт, а именно передаёт,

как инвестицию. Это, естно будет для нас дороже, но выгоднее, раз он им этой повестью вкладывается, да ещё финансирует. Мы уже свои деньги, хотя бы на производстве заработаем. Он свои сможет только отбить на прокате! Значит на фильм будет ещё и рекламу подгонять!

– Как это тебе удалось?

– Лучше не спрашивай! На самом деле случайность! А как мы все знаем? Случайность - это не познанная закономерность!

– Согласен. Если бы мы за свои снимали, очередная хрень для пенсинюшек!

– А у них даже на...

– На гробы не хватает!

Борис Борисович Большаков периодически поглядывал на монитор компьютера. На нём был только один кадр с системы видеонаблюдения - главный вход с поста охраны. Внезапно охранник встал и замахал руками.

– Приехали!
– ББ дернул за рукав СС.
– Звони! Свистать всех наверх.

Его кабинет размещался на самом верху здания и позволял гулять по крыше как в маленьком саду. Здесь даже были скамейки, стоявшие вдоль кривых тропинок.

Николающкин принялся звонить.

Инвестор был ещё худее и ниже Николающкина, но моложе и шустрее. Чем-то он напоминал собой Лукьян Лукьяныча из "Свадьбы Бальзаминова". Проскакал по кабинету, пожал всем руки. Большаков даже глянул ему между ног, нет ли деревянной лошадки. Померещилось. Появились девчонка лет восемнадцати и мадам с телесами, которые еле проглядывали из под газовой накидки. Их привёл Артём, который был в костюме и галстуке. Рядом с ним стояло ещё два человека, по виду юристы. Это было заметно по их скучающему лёгкому призрению на безучастных лицах.

– Этой девочке не четверть.
– Шепнул Большаков СС.
– А это что за мужик в юбке?

– Надо думать мамахен. Не могла оставить кровиночку одну.
– Поёжился Николающкин.

– А может эту повесть он написал? В это бы я больше поверил!

– Кто?
– Не понял Николающкин.

– Просто её папаня пол сменил! Как братья Ващовски! Теперь он не папа, а мама. Не в курсе? Мода сейчас там такая. Поменял пол, вроде и жизнь заново начал.

– Такой момент, а ты прикалываешь!

– Я на полном серьёзе. Представляешь, как аудиторию этим фактом можно подогреть? У нас сколько шоу на телеканале идёт? Да и другим бы не отказали! Может запустим такую пулю?

– Господа!
– Прервал их шёпот инвестор. В этот момент в кабинет вошла ещё и съёмочная группа.

– Кто это?
– Удивился ББ.
– Это же не наши!

– Наверное его!
– Кивнул Николающкин на инвестора.

– Это очень редкий момент, когда я ... это... потом интервью дам. Договора готовы давайте подписывать.

Инвестор

подошёл к столу, лихо расписался и шлёпнул на свой автограф большую печать. Подталкиваемая мамашей, смущённое создание тоже поставило кривую закорючку. Большакова удивило, что и остальные тоже полезли в кадр оставляя свои подписи на договоре. Николающкин расписался уже по долгу службы.

– Просто формально, чтобы и вас не обидеть Борис Борисович!
– Уступил место у стола инвестор. Большакова это удивило. Достаточно было и подписи Николающкина.

– Больно уж лампы, не только яркие, но и горячие!
– ББ пошёл к своему месту, а по пути открыл двери на крышу, чтобы хоть как-то освежить пространство кабинета. Из сада пахнуло прохладой и свежестью.
– Где-то моя счастливая перьевая ручка.
– Начал он шарить в выдвижном ящике стола. Вынул руку проделал какие-то манипуляции над бумагами.

– Отлично!
– Инвестор заграбастал все договора и отдал юристу, тот подал взамен другие.

– Не побоюсь этого слова, но скажу: свершилось!
– Повернулся к журналистам инвестор.
– Телекомпания ТРИ Б перешла в мои руки. Приказ номер один! Увольнение генерального директора Большакова и назначение генеральным директором господина Свечинина.

Артём вышел вперёд и поклонился. Журналисты сразу выключили аппаратуру и вышли из кабинета.

– Да что тут происходит?
– Наконец опомнился Большаков.
– Какой это... что тут...

– Вы продали свою долю, а значит и компанию за восемнадцать миллионов евро. Деньги уже на вашем счету. Это вот все свидетели этого великого свершения, поэтому и расписались!
– Потряс новыми бумагами инвестор.

– Это же...
– Смахнул ладонью со лба неожиданный пот Большаков и посмотрел Николающкина.
– А ты что?

Тот пожал плечами с гримасой, которая могла означать и "сам в шоке" и "ничего личного, но я с ними".

"Барыши определяют сосзнание, хорошо, что не опарыши!" Вспомнил приговорку СС Большаков.

– Начинайте!
– Веско приказал в рацию инвестор.

Что начинать Большаков догадался и нажал кнопку на клавиатуре. У здания было шесть входов. К центральному подъехал "ПАЗик". Из него вышла группа крепких ребят и вошла в фойе. Там было много людей, пришедших на съёмки. К контрольно-пропускному пункту им ещё предстояло подняться по лестнице. Сверху тоже повалил поток людей. Сплочённый строй пришельцев рассыпался. У остальных входов лихо остановились микроавтобусы из которых тоже повыскакивали парни. Большаков отключил видеонаблюдение.

– Не расстраивайтесь вы так!
– Повернулся к нему и миролюбиво обратился Свечинин.
– Вас уволят согласно трудового кодекса и личного контракта.

– Да компания стоит в двадцать-тридцать раз больше...
– Совсем кисло ответил Большаков.

– Зачем о грустном!
– Весело улыбнулся Артём.
– В вашем саду отличный бар. Выпейте коньячку, успокойтесь. Сергей Сергеевич составьте ему компанию!

– Пойдём, чего уж!
– Подошёл тот к Большакову.
– А то и коньяк отберут!