Вокруг Света 1996 №07
Шрифт:
Через центральные районы Китая, пустыню Гоби, Синьцзян-Уйгурский район путешественники добрались до Средней Азии и Казахстана; последние тысячи километров пути пролегли по дорогам России, Украины, Польши — Брюммер и Глекнер посчитали ее богатой страной, так как могли здесь купить специальный собачий корм, — потом Венгрии, Австрии... Наконец они в Германии.
Удивительное путешествие на велосипедах длилось пять лет и один месяц, протяженность маршрута составила 80500 километров. Отвечая журналистам на вопрос, сколько же государств посетил его сын, отец Акселя, немецкий инженер, любящий точность, сказал: 52, если считать, пользуясь политической картой 1990 года — времени старта, и — 59, если посмотреть на карту 1995 года — по состоянию на конец июля, когда Брюммер и Глекнер финишировали в своем Заальфельде. И главное — они вернулись в единую Германию...
В пути велосипедистам пришлось семь раз сваривать рамы своих велосипедов после полученных повреждений, шестьдесят пять раз заменять истершиеся покрышки. Ни бездорожье, ни болота и пустыни, ни недостаток средств и придирчивые пограничники не остановили их. Одно из последних препятствий возникло на границе между Венгрией и Австрией. Потребовался документ о том, что требуемые ветеринарным контролем прививки у собаки сделаны. В какой раз выручила находчивость. Была предъявлена случайно сохранившаяся квитанция из китайской прачечной.
Друзья и родственники путешественников выехали им навстречу в ближайший город Бад Бланкенбург, чтобы вместе с ними преодолеть последние километры пути, составившего по протяженности два земных экватора. И вот они в родном Заальфельде. Простые парни, совершившие спортивный и человеческий подвиг: в потрепанных шортах, пропотевшие, босые, на тяжело нагруженных велосипедах, с собакой в прицепе...
По материалам еженедельника «Цайт» подготовил Павел Бахар
Ветер планеты дует в паруса
В древние времена западные соседи русов называли нашу землю «Урания» — землю, которой покровительствовали Уран и Венера и на которой впоследствии сформировалась Россия. «Урания» — это имя нашей первой яхты, ее мы построили своими руками в подмосковном Хотьково, в огороде своего друга Вити Савонина, и на ней впоследствии хорошо походили по северным морям.
Эти плавания всегда сопровождались множеством препятствий, которые, как будто специально, посылала нам судьба как бы в обмен на благополучный исход. Вот некоторые из них: Норвежское море, август 1990 года. В шторме срезает перо руля. Яхта без управления в тысяче миль от своих берегов, и у нас нет норвежских виз. Из кусков фанеры и труб делаем временный руль и через двое суток ночью приходим в норвежский порт Алесуну, где стоит единственный корабль. Не верим своим глазам: на его борту крупными русскими буквами выведено — «Спасатель». Шесть часов токарных и сварочных работ, и к утру готово новое перо руля.
...За 40 миль скалистый Шпицберген выглядел как гигантский айсберг. И пока мы приближались к нему, ветер все усиливался, яхту вдавило бортом в воду и било черной волной. Мы шли, рискуя посадить яхту на мель, чтобы проскочить одним галсом мимо сидящих на грунте айсбергов. И все это происходило на фоне ледников, больших фирновых полей и снежных гор Шпицбергена, застывших по правому борту.
И оглядывая эту красоту под вой ветра и грохот Баренцева моря, мы с Тимой (он же Валерий Тимаков, мой постоянный спутник по экспедициям), оказывается, думали об одном и том же: хорошо бы когда-нибудь снова прийти сюда на яхте и походить на лыжах по этим островам с рюкзаком и нартами.
Потом был необитаемый остров Ян-Майен, который мы искали в тумане, рыская по Северной Атлантике. И когда все-таки вышли на него по радиомаяку, то вдруг увидели высоко над головой вершину потухшего вулкана Беренберг, именно такого, какими бывают вулканы на картинах, а ниже нее лежал туман и закрывал сам остров. Потом, когда туман рассеялся, мы увидели обрывающиеся в море склоны самого вулкана, покрытые прозрачным слоем натечного льда, через метровую толщину которого светился зеленый мох. И тысячи птиц метались над морем, и стада китов, как по команде, исчезали и появлялись среди темных волн.
«Урания-2» родилась для осуществления главного этапа нашей экспедиции (о нем я скажу дальше). Сначала состоялся наш первый разговор с Александром Стружилиным, после чего вся его конструкторская команда, оптимизируя обводы, водоизмещение, габариты, балласт, парусность, прогоняла образ новой лодки через компьютерную бесконечность. «Урания-2» была значительно больше «Урании» и строилась уже на настоящей корабельной верфи настоящими корабельными мастерами. Два трудных для нас года ее создавали романтики и педанты-конструкторы. Они вложили в нее свои профессиональные и эмоциональные представления о морях и морских дорогах, ведь ей был уготован курс через экстремальные районы нашей планеты.
И вот август 1995-го... «Урания-2» в своем первом ходовом испытании. Яхта рассекает желтую балтийскую волну — мы идем в Гренландское море к нашему Ян-Майену. Первые минуты за штурвалом новой, большой лодки — волнующие и приятные. Все происходит так же как и на маленькой яхте, работают те же законы гармонии волн, ветра, парусов, руля. Я пробую увести ее в сторону и вижу, как сразу же откликаются паруса, и я возвращаюсь на курс. Удивительно, что эта большая, тяжелая яхта пошла очень ходко и оказалась чувствительной даже к слабым ветрам. Но одновременно посыпались всякие неприятности: посреди моря, вдруг, «поперла» откуда-то в трюм заборная вода (как потом выяснилось — по каналам системы осушения); потом, видимо, пришло время коротких замыканий в электрике; на диски редуктора попало масло, и мы лишились моторного хода. Все это было очень знакомо. По своему опыту мы уже знали, что легких плаваний у нас не бывает. Мы к этому относимся спокойно. Для нас существуют лишь две важные вещи: осуществление идеи и безопасность экипажа.
Что у нас впереди? А впереди у нас третий этап, уникальная экспедиция, которую мы сами себе придумали. Основная идея ее состоит в том, чтобы на парусной яхте пройти вокруг земного шара в меридиональном направлении (используя при этом только паруса и физическую силу людей). Нам предстоит из Питера спуститься по Атлантике до Антарктиды, откуда начнется автономное пересечение ледяного континента — 3,5 тысячи километров через Южный полюс на парусном буере. «Урания-2» тем временем, пройдя пролив Дрейка, будет идти вокруг Антарктиды навстречу непрекращающемуся шторму, чтобы в конечном счете соединиться с экипажем парусного буера на другой стороне Антарктиды. И дальше нас ожидает плавание по Тихому океану от его южных границ (море Росса) до самых северных (Берингов пролив). И после всего этого нам останется, ни много ни мало, прохождение Северного морского пути. 14 месяцев пути, 50 тысяч морских миль.
На сегодняшний день для исполнения этой трансглобальной цели у нас, казалось бы, есть все: океанская яхта, спроектированная и выполненная для хождения в экстремальных районах земного шара, есть парусный буер и опыт хождения на нем, снаряжение. Добавлю к этому списку необходимых ценностей — сильная, психологически устойчивая команда и некоторые денежные средства, которых, увы, пока маловато. Подготовка Трансглобальной вступала в полосу новых проблем — это сильно мешало приятному состоянию, которое я испытывал, стоя за штурвалом яхты, выходящей в открытое море.