Вокруг света на автомобиле
Шрифт:
2 марта, проехав 1060 км за 13 часов, прибыли в Иркутск, переночевали у дяди Кеши – родственника Сергея Бардаханова. И 3 марта перед обедом, с помощью Владимира Вячеславовича Свинина (тоже родственника Сергея), провел в университете пресс-конференцию.
А в 14 часов пошли в консульство Монголии в Иркутске. И нам за 25 долларов (с каждого) дали монгольские визы.
В 17.30 тронулись в дальнейший путь и через 7,5 часов прибыли в Улан-Удэ к дому родителей Сергея (Прокопия Федоровича и Клавдии Кирилловны).
4 марта провел (не без помощи Прокопия Федоровича, экс-министра просвещения Бурятии) в Доме Печати пресс-конференцию, на которой было много журналистов.
А вот до пресс-конференции и после нее мы пытались определить причину и устранить появившийся дефект в машине – в правую половину салона подавался вентилятором (после радиатора) холодный воздух (и пассажиру справа долго сидеть без движения становилось холодно), в то время как в левой половине было всё в порядке – на водителя струился теплый воздух. Лишь вечером смогли определить причину этого дефекта – правая половина радиатора была забита сцементировавшимся порошком герметика, которым мы (еще будучи в Новосибирске) устраняли течь в радиаторе. К сожалению, кроме положительного (течь в радиаторе действительно исчезла), появился и негативный эффект, устранить который в Улан-Удэ было проблематично.
5 марта выехать в Монголию (как я это планировал ранее) не удалось, так как у Сергея были срочные дела в Улан-Удэ. Днем я встретился с четырьмя из «байкальских амазонок» – Светланой, Ириной, Варварой и еще одной Светланой. Они, вроде как, собираются в 2000 году делать кругосветку, но маршрут еще не определили.
Ближе к вечеру вместе с Тумэном Дармаевым (который раньше работал в моем и Сергея Бардаханова институте – ИТПМ в Новосибирске) поехали на одну из СТО (станций технического обслуживания автомобилей), совладельцем которой является один из друзей Тумэна. Мастера этой СТО взялись устранить дефект (то есть распаять, прочистить и запаять радиатор). Но это сделать они могли только на следующий день. Так что пришлось еще на сутки отложить наш выезд в Монголию.
6 марта съездили в Иволгинский дацан – ведущий буддистский религиозный центр в Бурятии. Там даже есть здание, в котором останавливался далай-лама. Конечно, всё менее экзотично, чем в монастырях Тибета (особенно в Потале), которые я посещал в 1996 году (когда сплавлялся с Эвереста на плоту), но все равно весьма интересно. Неожиданно в дацане встретили тибетских монахов. Я им рассказал о том, что бывал в Потале (экс-резиденции далай-ламы), храме Джокханг и других тибетских монастырях и храмах.
К середине дня ребята из СТО устранили дефект в обогреве, и машина была готова. Так что настроились рано утром 7 марта ехать в Улан-Батор.
И 7 марта мы действительно достигли столицы Монголии. Правда, для этого пришлось встать в 4 часа утра, чтобы пораньше пригнать машину с СТО к подъезду дома Бардахановых и загрузиться дополнительными четырьмя канистрами с бензином (по 20 литров каждая), так как бензин в Монголии стоил около 5 руб/литр (250—270 тугриков при курсе продажи 45 тугриков за 1 рубль), то есть в два раза дороже, чем в Бурятии (где бензин по 2 руб.55коп/литр; кстати, это около 0,1 доллара, а самый дешевый бензин был в Кемерово и Новосибирске – по 2 руб/литр).
Российско-монгольская граница открывалась в 9 часов. К счастью, очередь оказалась небольшой, да и российские пограничники и таможенники достаточно дружественно отнеслись ко мне. А вот на монгольской таможне нас задержали почти на час. Как утверждали местные таможенники, машину с американскими номерами (хотя и принадлежащую российскому гражданину) они не могут пропустить в Монголию через этот КПП (контрольно-пропускной пункт) – мол, поезжайте в Наушки и переправляйте свою машину на железнодорожной платформе. Правда, в конце концов нас пропустили. В попутчики к нам напросился молодой монгольский майор полиции, преподающий в Улан-Баторе в Высшей полицейской школе.
С ним мы выехали в сторону Улан-Батора. Однако в Сухэ-Баторе сделали остановку часа на три. Дело в том, что один из друзей отца Сергея проживает именно там. Мы нашли его, и нам был устроен шикарный обед в кафе. За соседним столом группа молодых девушек весело отмечала День 8 марта (который наступит завтра), но в современной Монголии официально это уже не праздник (международный женский), а обычный рабочий день. Гостеприимный друг отца Сергея сообщил нам, что недалеко от Сухэ-Батора, в четырех километрах от трассы Кяхта (на монгольской территории Алтынбулак) – Улан-Батор стоит памятник Чингисхану, построенный четыре года назад. Решили на обратном пути осмотреть этот памятник.
Дорога до Дархана была плохой. «Наш» майор пообещал после Дархана улучшение трассы. Однако оно оказалось кратковременным, и затем снова пошли ямы в асфальте. А потом мы оказались в горах на дороге, занесенной снегом. После наиболее высокого перевала Ноён (1772 м) ситуация несколько упростилась, но колдобины преследовали нас почти до конца продвижения к монгольской столице. Лишь километров за тридцать до Улан-Батора дорога приняла более-менее нормальный вид.
Если Сухэ-Батор и Дархан оказались небольшими городками-селами, то Улан-Батор – настоящий город (только жилых микрорайонов с девятиэтажными домами – более пятнадцати). С помощью нашего попутчика-майора мы связались с женщиной-монголкой Машей, которая раньше училась в СССР в медицинском институте (с ней была предварительная договоренность по линии Свинина Владимира Вячеславовича, один из учеников которого является братом этой Маши). У нее дома мы и переночевали. Также связался с корреспондентом РИА «Новости» в Монголии Александром Альтманом. Договорились с ним, что он на следующий день проведет для нас экскурсию по Улан-Батору (старое название которого Урга), а затем отправит по своим каналам информацию о нашем путешествии.
Ориентиры в монгольском обществе (по сравнению с советским периодом) резко изменились в сторону частного предпринимательства. В Улан-Баторе достаточно много джипов, встречаются и легковые иномарки, правда, в основном не новые.
Последствия наступления Нового года – Сагалганара (а это событие случилось 17 февраля) до сих пор сказывались. Например, еще по пути в столицу Монголии мы обогнали несколько грузовых машин с лошадьми, которых везли с соревнований, посвященных Новому году (году зайца, или кролика).
8-ое марта провели в Улан-Баторе. Утром, находясь еще в квартире Маши, дал интервью корреспондентам двух монгольских газет – «Онодыр» («Сегодня») и «Одрийн Сонин» («Газеты дня») (специально для второй газеты с ее корреспонденткой Оюной мы ездили фотографироваться в центр города – на площадь Сухэ-Батора). Также рассказал о своем путешествии Александру Альтману из РИА «Новости». Александр в течение дня провел для нас экскурсию по Улан-Батору. Кроме площади Сухэ-Батора, мы посетили гандан Тэгчилэн – буддистский монастырь в столице Монголии («гандан» по-монгольски означает то же, что «дацан» по-бурятски). Днем переехали в гостиничный номер агентства РИА «Новости» и вечер провели в компании Александра Альтмана и его жены Марины. К тому же Альтман помог нам бензином, презентовав 30 литров.