Вокруг света на автомобиле

Лысенко Владимир

Мы сплавлялись в соответствии с американскими традициями – с огромным количеством ящиков, огромным количеством еды (естественно, всю ее съесть не успели, хотя все участники сплава изо всех сил старались это сделать) и перевозным (и, естественно, переносным) туалетом. Понравилась система оповещения о том, что туалет занят – каждый в него идущий забирал с собой сигнальное весло. Раз весла нет – значит, туалет не свободен. А к общепринятой системе «забирания» мусора с собой я уже привык в 1993 году – при сплаве на Аляске по рекам Мак-Кинли и Кантишна в национальном парке Денали.

Каждый вечер прекрасная половина нашей группы колдовала над приготовлением какого-либо деликатеса (например, пиццы), а я после каждого пиршества мыл за всех посуду. Том из Аляски хорошо играл на гитаре (он любил

исполнять произведения в стиле «кантри»), а мы с Олей пели (при моем аккомпанементе на гитаре) старые советские бардовские песни. В общем, сплав получился запоминающимся, правда, подвела погода. Если в Лас Вегасе (когда мы там были) стояла жара, то в районе Большого Каньона погода была прохладной, временами шел дождь. В третий день сплава дождь немного подпортил нам настроение, но лишь чуть-чуть.

13 октября мы вернулись во Флагстафф и опять поселились в доме Жоры Аукона. Борис и Володя за время нашего сплава съездили в Лос-Анжелес, но вернулись не очень довольные. Жора дал в нашу честь шикарный ужин. Он сказал, что назавтра в 9.30 меня пригласили на местное (флагстаффское) радио дать интервью. Однако сделать это не удалось, так как на следующий день в 16 часов из Финикса (а до него ехать часа 2,5) должен был улетать в Сан-Франциско (и далее – в Москву) Андрей (об этом мы с ним договорились заранее), а девушки (Оля и Эми) и я хотели посмотреть виды на Северный Рим Большого Каньона со смотровых площадок на Южном Риме (до них от Флагстаффа 75 миль, при лимите скорости 55 и 65 миль/час).

К сожалению, из-за проблем со здоровьем отказался от дальнейшего участия в экспедиции Володя. Так что мы с Борисом остаемся на маршруте вдвоем. Но ничего не поделаешь.

14 октября утром мы вчетвером (я, Андрей, Оля и Эми) съездили на Южный Рим Большого Каньона и затем вернулись во Флагстафф. Здесь экс-советская часть команды попрощалась с Эми (она осталась, чтобы совершить пеший поход по Большому Каньону). Во Флагстаффе к нам присоединились Борис и Володя, и мы впятером поехали в Финикс. Прибыли туда (вернее, в международный аэропорт Финикса) в районе 15 часов. Андрей, Володя и Оля остались там, а мы с Борисом помчались в сторону Мексики. Проехав через Тусон, добрались до американского Ногалеса, где и заночевали в мотеле. Я чувствовал, что на следующий день начнутся трудности, связанные с нашим незнанием испанского языка (а Борис, кстати, не знает и английского). Но надеялся, что все-таки мы достигнем намеченной цели путешествия.

15 октября утром въехали в Мексику. Удивило то, что на нас не обратили внимания ни американские, ни мексиканские пограничники и таможенники (видимо, сказались американские номера нашей машины). Машину здесь вел я. «Полз» со скоростью 2 км/час, но никому до нас не было дела. Так мы и «вползли» в уже мексиканский город Эройка-Ногалес. Здесь мы сразу как бы вернулись в российскую действительность – суета, хаос на улицах. Да и дорога стала похуже, чем в США и Канаде. Но в целом мексиканский хай-вэй порадовал – могло быть значительно хуже (по крайней мере, российские дороги уступают этой мексиканской магистрали). Единственное, что огорчало, так это дорожные «поборы». Пришлось раз пять платить по 32 песо (4 доллара) в местах сбора дорожного налога (здесь дорога перекрывалась шлагбаумами). Кстати, американские 100 долларов мы поменяли на мексиканские песо за 50 метров до американо-мексиканской границы (по курсу 7,65 песо за 1 доллар).

За день «отмахали» 800 км через города Эрмосильо, Гуаймас, Сьюидад-Обрегон и добрались до Лос-Мочиса, где переночевали в мотеле на ответвлении дороги в сторону аэропорта. Если в соседнем отеле на противоположной стороне хай-вэя нужно было платить 60 долларов за двухместный номер, то здесь – только 11 долларов (рекорд дешевизны на нашем пути). Еще больше удивило следующее: чтобы «снять» номер, не требуется давать о себе никакой информации – ни имени, ни фамилии, ни каких-либо других данных. Мотель находится на «отшибе». И только когда мы зашли в свой номер и я увидел большое зеркало на потолке над кроватью и зеркало на стене в «голове» кровати, то стал догадываться о «творческой» направленности этого мотеля – зеркала явно были подспорьем для более острых впечатлений от сексуальных отношений между прибывшими сюда парами (любого пола), а нетребовательность знания имен посетителей гарантировала их инкогнито. Видимо, и нас с Борисом приняли за гомосексуалистов.

По пути в Лос-Мочис, сразу после Гуаймаса, мы выехали на берег Калифорнийского залива (то есть фактически Тихого океана), чем, конечно же, не преминули воспользоваться – шикарно в нем искупались. Давно я не плавал в такой очень теплой и соленой воде.

Ехалось по мексиканскому хай-вэю легко – машин встречалось меньше, чем в США. Сначала шли с предельно-допустимой скоростью (100 и 110 км/час), но заметив, что мексиканские водители в целом менее дисциплинированные, чем американские (многие ездят со скоростью 130 км/час), как-то легко переняли их манеру езды. Нас трижды останавливали полицейские («ну всё, вляпались», думали мы). Но дело оказывалось не в превышении скорости, а в проверке некоего пермита на езду по Мексике, который мы, как оказалось, должны были получить на границе. Я объяснял полицейским на английском языке, что мы едем транзитом через Мексику в Гватемалу, и узнав, что мы не говорим по-испански, они нас отпускали.

16 октября, отмерив опять около 800 км (проехав, в частности, через Масатлан) и почти достигнув Тепика, мы (по желанию Бориса) свернули в сторону Тихого океана и доехали до Сан-Бласа, откуда дорога пошла вдоль побережья. Перед Санта Крузом остановились на ночь в дешевом (75 песо за двухместный номер) отеле непосредственно на берегу океана. От нашей комнаты до него было около десяти метров. Мы поочередно поплавали в тридцатиградусной соленой воде. Борис был очень доволен (он хотел в этот день искупаться в океане; для этого мы уже сворачивали к нему днем, доехав до селения Димас, но, попав здесь на хай-вэй (за проезд по которому пришлось заплатить 55 песо), отложили плавание в океане до вечера). Сегодня ехали не только по хай-вэю, но и по обычным мексиканским дорогам. Конечно же, они оказались значительно хуже – много ям, рытвин и кочек (как в России).

На побережье океана не перестаешь любоваться множеством пальм и другой тропической растительности.

17 октября проехали Тепик, Мансанильо, Текоман и заночевали, не доезжая Ласаро-Карденаса. А 18 октября, проехав Акапулько, остановились в мотеле после селения Крус-Гранде. Однако событий за эти два дня было удивительно много.

В первый день на «глухом» участке дороги к нам пристали два мексиканских полицейских (мужчина средних лет и молодой парень). Они проверяли все наши документы, досматривали вещи. Им, как назло, попался в руки портфель, где Борис хранил свои доллары. Увидев американскую валюту, старший полицейский очень ею заинтересовался, пересчитал и долго допытывался, не фальшивые ли деньги (мы, как и подобает отвечать всем в такой ситуации, сказали «нет»). Потом вроде бы нас отпустили, мы поехали, но через полкилометра эта парочка опять нас остановила, старший подозвал к себе, а младший продолжил рыться в машине недалеко от портфеля. Когда нас отпустили во второй раз, то у меня и Бориса возникли сомнения, все ли доллары целы. Последние остались все-таки в прежнем количестве. Вообще, нужно сказать, что нас каждый день по несколько раз (в разных местах) останавливали полицейские. Мы говорили им стандартную фразу на английском, что мы едем из Аляски в Гватемалу, и нас обычно отпускали. Но последняя парочка явно надеялась на какую-то финансовую поддержку с нашей стороны.

Вторым событием 17 октября стало попадание в кювет нашего «Вольво» на опасном горном серпантине, и только густые придорожные кусты спасли нас от трагических последствий. Машину вел Борис. На горном участке дороги перед крутым поворотом он развил слишком высокую скорость (это было видно и невооруженным глазом, меня так и подмывало сказать ему, что сейчас улетим с трассы, но у нас была договоренность не комментировать действия друг друга за рулем, поэтому я промолчал). На повороте Борис не справился с управлением, и мы вылетели с дороги, «врубившись» в густые придорожные кусты. Отделались сравнительно легко (был выломан пластмассовый поддон машины, и его пришлось выкинуть). А ведь через несколько метров (по ходу нашего «полета») начинался крутой обрыв.