Вокруг того света. История и география загробного мира
Шрифт:
«Слава тебе, великий бог, Владыка Двух Истин! Я пришел к тебе, о господин мой! Меня привели, дабы я мог узреть твое совершенство. Я знаю тебя, знаю имя твое, знаю имена сорока двух богов, которые находятся с тобой в Чертоге Двух Истин, которые живут как стражи грешников, которые пьют кровь в этот день испытания…» – так должен был обратиться покойный к председателю суда. Потом перед лицом суда – «Великой Эннеады» – ему д'oлжно было произнести «Исповедь отрицания»:
Я не совершал несправедливости против людей.Я не притеснял ближних. ‹…›Я не грабил бедных.Я не делал того, что не угодно богам.Я не подстрекал слугу против его хозяина.Я не отравлял… [21]21
Пер.
Затем подсудимый представал перед «Малой Эннеадой» и вновь перечислял все преступления, которых он не совершал, при этом к каждому из сорока двух членов суда следовало обратиться по имени. Тут поневоле требовалась шпаргалка, особенно если учесть, что покойный видел их впервые. Тем временем сердце подсудимого лежало на «Весах Истины», другая чаша которых уравновешивалась пером богини Маат. Сердцу и перу надлежало пребывать в равновесии, причем весы одновременно исполняли роль детектора лжи, и стрелка их отклонялась, стоило подсудимому солгать.
Судебный процесс мог длиться очень долго, в одном из текстов «Книги мертвых» есть упоминание о многих месяцах, в течение которых продолжались испытания. Если покойный был признан достойным загробного существования, он объявлялся «правогласным» – «маа херу». Присвоение этого титула не только позволяло ему в полном здравии пребывать в Царстве мертвых, но и давало немалые привилегии. Теперь по его зову любой из богов обязан был прийти ему на помощь, любые двери Дуата распахивались по его приказу, а богини, ответственные за пропитание умерших, должны были снабжать его небесной пищей.
Ну а в случае обвинительного приговора грешника отдавали на съедение богине Амт – «Пожирательнице» – с телом гиппопотама, лапами и гривой льва и пастью крокодила. Интересно отметить, что никаких изысканных наказаний для грешников (или для тех, кто не сумел правильно произнести нужные формулы и грамотно ответить на вопросы) суд Осириса очень долгое время не предусматривал: их попросту съедали. Лишь во времена Нового царства на берегах подземного Нила появилась какая-никакая пенитенциарная система: грешников лишают тепла, света и возможности общаться с богами. В «Книге Пещер» описывается, как виновных варят в котлах (туда кидают их головы, сердца, души и тени). А в «Книге Врат» бог Гор объявляет приговоренным: «Вы связаны сзади, злодеи, чтобы быть обезглавленными и перестать существовать» [22] .
22
Пер. М. Э. Матье. Цит. по изд.: Рак И. В. Египетская мифология. – СПб., 2000. С. 320.
Однако, обезглавливание само по себе не обязательно означало, что «злодеи» сразу же «переставали существовать». Египтологи предполагают, что после отсечения головы грешники лишались возможности видеть, слышать и говорить, но мучения их продолжались. В частности, головы могли гореть в огненном озере, а тела и души (по отдельности) – подвергаться разнообразным пыткам. Их расчленяли, варили и пожирали разнообразные боги и демоны, некоторые из которых, вероятно, вербовались из самих же грешников. Жестокой пыткой считалось нахождение в «перевернутом состоянии» или «хождение на голове». Современному человеку такое наказание, пожалуй, представляется значительно более гуманным, чем расчленение и сожжение, но у египтян была на это своя точка зрения. «Перевернутость» ассоциировалась у них с нарушением мирового порядка, нарушением пищеварения и поеданием нечистот и могла вести к абсолютному уничтожению человека.
Впрочем, не вполне понятно, завершались ли пытки полным уничтожением казнимых. С точки зрения египтян, расчленение тела и невозможность его воссоединения с душой (точнее, с душами, ибо их было несколько) сами по себе уже были равнозначны уничтожению личности. Но не исключено, что при этом как тело, так и души продолжали претерпевать мучения. В «Книге Амдуат» («О том, что в Дуат»), созданной в период Нового царства (но восходящей к Среднему), говорится, что наказания грешников повторяются ежедневно, но нет указаний на то, что в конце концов страдальцы примут окончательную смерть и перестанут существовать.
Еще одним законодательным новшеством, введенным ко времени Нового царства, было изменение статуса фараонов: теперь они представали перед судом Осириса так же, как простые смертные. Более того, процессы демократизации в загробном мире привели к тому, что право обрести вечную жизнь появилось даже у самого последнего бедняка, лишь бы он мог
23
Пер. М. Э. Матье. Цит. по изд.: Рак И. В. Египетская мифология. – СПб., 2000. С. 303.
Жизнь в загробном мире Египта была, судя по всему, весьма изобильна. Обеспечивалось изобилие легко: в гробницу не требовалось укладывать материальные ценности (хотя и это имело место), достаточно было нарисовать их на стенах. Египтяне снабжали покойных едой и питьем, но эти скромные продукты должны были, вероятно, выручить их в первые дни, когда они еще не успели толком обустроиться в загробном мире. Предполагалось, что позднее усопший заведет там свое хозяйство, в основу которого лягут многочисленные стада, обильные поля и виноградники, нарисованные на стенах гробницы. Вообще говоря, представления египтян о загробном мире за три с лишним тысячи лет существования Древнего Египта претерпевали немалые изменения, но какие бы революции ни потрясали долину подземного Нила, доставка туда продовольствия осуществлялась очень просто: путем настенных изображений. Так передавали саму еду (хлеб, фрукты, жареных гусей), таким же образом создавали инфраструктуру, необходимую для производства этой еды (сады, виноградники, стада, птичники, пасеки, рабов). Что не помещалось на картинках, то дописывали словами.
Например, вельможа Птаххотеп, живший примерно в середине III тысячелетия, изображен в рельефе на стене собственной гробницы в Саккара. Он восседает за столом, а перед ним лежат птицы, ритуальные хлебцы различной формы и длинные ломти хлеба. Но, поскольку на одном столе много не поместишь, то под столом записана сакральная формула: «1000 хлебов, 1000 сосудов пива, 1000 алебастровых сосудов с умащениями, 1000 одежд» [24] .
В гробнице Аменемхета, начальника нома («области») Белой Антилопы, жившего в конце Среднего царства, изображен и сам номарх за столом, и загробные работники, которые обеспечивают трапезы своего господина и его слуг: собирают виноград, делают вино, рыбачат и ловят птиц в западню. Но видимо, полного доверия к этим нарисованным труженикам у номарха не было, потому что здесь же начертана формула, которую предлагалось произносить посетителям гробницы. Они должны были перечислять разнообразные продуктовые подношения, в том числе «1000 жертвенных подношений в хлебе и пиве, 1000 быками и птицами» [25] : предполагалось, что, после того как формулы эти будут озвучены, названные продукты материализуются в загробном хозяйстве покойного номарха.
24
Цит. по изд.: Рак И. В. Египетская мифология. – СПб., 2000. С. 303. С. 266.
25
Пер. М. Э. Матье. Цит. по изд.: Рак И. В. Египетская мифология. – СПб., 2000. С. 278.
Несмотря на все преимущества и радости загробной жизни, в долине подземного Нила, как и в долине Нила земного, любого из подданных могли в любой момент оторвать от его личных дел и привлечь к общественным работам. В правомочности такой системы египтяне настолько не сомневались, что даже на Полях Иалу не рискнули ее ликвидировать. Но обходить ее они научились, и уклонение от трудовых повинностей во времена Нового царства приняло массовый характер. Для этого использовали специальную разновидность слуг – так называемых ушебти. Собственно, слуг – иногда в виде статуэток, но чаще всего нарисованных на стенах гробницы – египтяне захватывали в загробный мир и раньше. Есть основания думать, что обычно это были реально существовавшие люди. Причем тот факт, что они еще живы, нимало не мешал им выполнять свои обязанности в загробном мире, если хозяин умирал первым; впоследствии слугам было гарантировано посмертное существование. Но с середины II тысячелетия до н. э. загробный мир заполняется буквально толпами маленьких фигурок ушебти, назначенных не столько обслуживать своего хозяина, сколько заменять его, если боги призовут его на общественные работы. Они должны были откликаться на имя покойного словами: «Я здесь». В «Книге мертвых» приводится наставление для ушебти: