Волчата голодны всегда
Шрифт:
– И что дальше, где же они? – раздражительно и нетерпеливо перевел взгляд на Малахитова следователь.
– Они и сейчас дома, – перешел к основной части рассказа Ник. – Получилось так, что мой телохранитель Дрон, то есть Илья Дорандуков, случайно закрыл их в сауне и уехал до утра по делам. А я спал на третьем этаже и даже понятия не имел, что такое смогло произойти. Когда же утром это выяснилось, я не успел заявить о произошедшем, так как приехала группа захвата и меня арестовали.
– Я когда осматривал подвал, то заметил, что в сауне запотевшее стекло, но дверь в нее была закрыта, – вспомнил Фролов.
– Полный бред, – выдохнул следователь, поворачиваясь к коллеге. – Но чтобы больше не отвлекаться на это, съезди, проверь его заявление.
– Только не надо ломать дверь в сауну, она денег стоит, – попросил Ник. – Ключ изымите у телохранителя, поройтесь в его вещах. Заодно это докажет, что я говорю правду.
Когда Фролов отправился проверять заявление, Малахитов попросил у следователя о срочной встрече с новым мэром города.
– Хорошо, – не стал возражать майор юстиции. – Если только ему теперь до вас есть дело.
– Он будет у меня через час, – с вызовом кинул ему Ник и, повернувшись к адвокату, попросил вызвать Обносова.
Кузьма Сергеевич сидел в кресле мэра города, с чувством полного счастья оглядывая дорогую обстановку кабинета своего предшественника. Молодая и красивая секретарша, победительница конкурса «Краса Хромовска», которая в этот момент внесла главе города кофе, словно магнит перетянула его взгляд от интерьера кабинета на свои упругие формы. Обносов подумал, что с ней он сможет выбросить из головы свою старую любовь к Татьяне, которая к тому же постоянно «кровоточит» неприятными воспоминаниями.
– Вас в приемной ждет адвокат Борисенков. Говорит, срочно. – Девушка села на стол перед мэром города, отчего ее и без того короткая юбка задралась.
– Пусть зайдет прямо сейчас, – строго остудил ее пыл Обносов, отчего секретаршу сдуло со стола в один миг.
Нет, Обносов не отказывал себе в удовольствии, он просто его продлевал; к тому же он хотел, чтобы игра шла по его правилам, а не по тем, которые будет устанавливать эта девушка.
– Я все знаю, – заявил адвокату Кузьма Сергеевич, – обо всем по делу Ника мне докладывает лично прокурор, у которого все на контроле. Буквально пять минут назад звонил начальник Следственного комитета.
– Это что, такое уважение к власти города? – удивился Борисенков. – Раньше такая отчетность была только перед тем, кто платит деньги.
– Так я сейчас и плачу, – усмехнулся Обносов.
– Тогда многое становится понятным, – кивнул головой Борисенков. – Я, собственно, пришел по просьбе Малахитова, который просит срочного свидания с вами.
– Мне сейчас не до него, – отмахнулся Обносов, – я принимаю городское хозяйство, а это столько дел…
– Но ему нужна твоя помощь. – Адвокат, пользуясь давнишним знакомством с новым мэром, по привычке перешел на «ты».
– Что же, как-нибудь выберусь к нему, – кивнул головой мэр, взглянув на часы.
– Я думаю, что если не прийти сегодня, то завтра тебе уже не урегулировать с ним вопрос о переходе имущественного комплекса Малахитовых из своей собственности обратно к нему, – предупредил Борисенков.
Обносов задумался.
– А ты, адвокат, вообще с кем? С ним или со мной? – испытующее посмотрел на него мэр города.
– С тем, кто больше платит, – цинично признался Борисенков.
Николай, сидя в камере, с нетерпением ожидал результатов выезда к нему домой. Через несколько томительных часов ожидания его наконец вывели из камеры и повели к следователю. Проходя по коридору, он выглянул в окно и увидел во дворе следственного управления машину «Скорой помощи» и два человеческих тела, лежащих на носилках под простыней. Ник понял, что это тела его родителей, которых привезли на опознание. Ему стало радостно от того, что скоро его выпустят из-под стражи и он сможет снова принять дозу героина, без которой его уже начинало трясти и ломать.
– Итак, Николай Иванович, мы провели следственно-оперативные действия по поводу вашего заявления, – с полностью непроницаемым лицом начал следователь, как только конвойный завел его в кабинет. – Оно подтвердилось, и в сауне вашего дома нами были обнаружены тела мужчины и женщины.
– Ну, а я что говорил? – самодовольно проронил обвиняемый. – Так что давай, майор, отпускай меня побыстрее.
– Кроме того, нами был задержан ваш телохранитель Дорандуков, которого сейчас допрашивает капитан Фролов. – Работник Следственного комитета никак не отреагировал на его замечание. – Нам же сейчас предстоит спуститься во двор и произвести опознание трупов.
– Да уж чего там, давно пора, – процедил сквозь зубы Малахитов.
Во дворе перед носилками уже стоял адвокат Борисенков, который только что примчался от мэра города.
– Будет, – кивнул он своему подзащитному на его немой вопрос об Обносове.
– Подойдите сюда, – пригласил Малахитова к носилкам следователь, сдергивая простыню с первого тела. – Вы узнаете труп этого человека?
Под откинутой простыней на Николая Малахитова смотрело искаженное гримасой боли лицо бригадира омсовцев Хлыста. ХЛЫСТА!!! Все его тело было красное, словно у вареного рака; кожа местами слезла и отслоилась вместе с мясом, пальцы на руках были скрючены.
– Что вы молчите? – напомнил о своем присутствии следователь. – Вы опознали тело?
– Это Хлыстов, – не узнавая своего потерянного голоса, произнес Николай.
– А что вы скажете на это? – Следователь откинул простыню с соседнего тела. – Это лицо вам известно?
Тело девушки такого же, как и у Хлыста, золотисто-красного цвета «гриля» со сползающей на ногах, словно чулки, кожей принадлежало его подруге Екатерине Смирновой, о чем упавшим голосом поведал следователю Малахитов. В голове Ника гремела страшная какофония. Он никак не мог сообразить, что происходит и как ему теперь быть. Все до этого момента было ему подконтрольно, а теперь он почувствовал себя совершено беспомощным. Словно в тумане прозвучали слова следователя об окончании опознания и предписание о доставке Николая в городскую тюрьму следственного изолятора… Растерянное лицо адвоката, который пытался поддержать его набором общих, ничего не значащих слов… Нику стало не по себе. Ведь он запер в сауне своего верного Хлыста с его девкой, приняв их за отца и мать! Но как это получилось? Он ведь явственно слышал их голоса. А разговор по телефону? Он же говорил накануне с матерью. Ему стало страшно. Какие-то потусторонние силы затеяли с ним жестокую игру. К страху еще прибавлялась подступающая боль от наркотической ломки. В тюремном отстойнике ко всему добавилась ненависть во взглядах сотрудников СИЗО, которые заранее были извещены о таком «долгожданном» госте. «Ничего, – успокаивал себя Ник, – эти взгляды я перекуплю за считаные копейки и устрою из этого места свою новую вотчину».
– Малахитова перед камерой отведите в комнату для свиданий, там к нему посетитель, – распорядился начальник тюрьмы, лично присутствующий при приемке такого важного сидельца.
В кабинете для свиданий Малахитова ожидал мэр города Хромовска Кузьма Сергеевич Обносов.
– Кузьма, почему ты ничего не делаешь? – как только за вертухаем закрылась дверь, наехал на своего бывшего управляющего Ник. – Почему ты допускаешь, что меня взяли под стражу? Что, прокурор совсем спятил?! Давай тогда его, на хрен, заменим. Я не собираюсь здесь долго сидеть.