Волчье логово

Лампы дневного света мягко освещали узкий длинный зал. Здесь, в «волчьем логове» под Кентшином, 19 июля 1941 года должно было состояться совещание ставки Гитлера. Стены в зале были голые, и лишь на одной из них висела карта, испещренная разноцветными линиями и условными знаками. Это была карта расположения войск на Восточном фронте. Посреди зала стоял огромный стол, заваленный штабными картами. Вокруг стола и возле висевшей на стене карты толпились участники совещания, обсуждая последние военные события.

Фельдмаршал

Наконец тяжелые массивные двери открылись, и в коридоре послышались шаги.

— Смирно! — скомандовал Кейтель. Офицеры застыли в фашистском приветствии. — Мой фюрер, штаб готов к совещанию. Хайль Гитлер! — доложил он, подобострастно глядя Гитлеру в глаза.

Фюрер замер в театральной позе. Шедшие позади него Геринг, Геббельс и Гиммлер тоже остановились. Затем Гитлер сел и кивком головы пригласил всех занять места.

— Можно начинать, мой фюрер? — спросил Кейтель.

— Да-да, — нервно буркнул Гитлер, листая лежавшие перед ним бумаги.

Кейтель, подойдя к висевшей на стене карте, начал докладывать:

— Наши доблестные войска заняли Смоленск и Рославль и, отбросив противника на восток, север и юг, с упорными боями продолжают наступать на Москву…

— Мурманский фронт? — прервал его Гитлер.

— Мой фюрер, начиная с пятнадцатого июля, наступление наших и финских войск здесь остановлено. Идут ожесточенные бои. Мы приближаемся к Чудскому озеру. Войска перегруппировываются, подтягивают резервы.

— Юг?

— Взят Кишинев. Продолжается наступление на Киев, — ответил Кейтель.

Гитлер подошел к карте и, нервно грызя ногти, стал рассматривать обозначенный цветными карандашами выдвинутый вперед участок фронта, клином упиравшийся в Москву. Наконец, обернувшись к сидевшим в зале, сказал:

— Москва уже в наших руках! В соответствии с моей директивой номер тридцать три, которую вам сейчас зачитает фельдмаршал, приказываю перебросить танковые армии от Москвы. Генерал Гудериан со своими танками будет наступать на юг, а генерал Гот — на север, на Псков и Великие Луки. Понятно?

Первым взял слово генерал Йодль:

— Мой фюрер, одна пехота и артиллерия не сумеют прорвать оборону русских под Москвой. Русские — фанатики, и они будут отчаянно защищать свою столицу. Поэтому я предлагаю хотя бы одну танковую группу, например генерала Гудериана, оставить в битве за Москву.

— Чушь! Москва уже наша! — истерически крикнул Гитлер. — Геринг, сколько самолетов вы сможете бросить на Москву?

— В первом эшелоне — до трех тысяч: полторы тысячи бомбардировщиков и почти столько же истребителей. Если понадобится, то могу и больше.

— Достаточно! Выполняйте директиву номер тридцать три! — категорическим тоном подытожил Гитлер.

— Слушаюсь, мой фюрер! — кивнул Кейтель…

Спустя несколько часов совещание закончилось, и Гитлер предложил Герингу, Геббельсу, Гиммлеру и Кейтелю перейти в малый конференц-зал. Там их уже ждали Розенберг, Кох и Кубе.

— Господа! — заявил Гитлер. — Русская кампания подходит к концу. Это вопрос нескольких недель. Я пригласил вас сюда, чтобы назначить моих наместников в занятые нами восточные районы… Генрих…

— Да, мой фюрер! — воскликнул Гиммлер и вытянул руки по швам.

— Ты и СС займетесь германизацией восточных земель. Директивы, надеюсь, знаешь…

Гиммлер кивнул головой.

— Розенберга я назначаю министром рейха по управлению завоеванными восточными территориями. Кубе в качестве гаулейтера возьмет власть в свои руки в Белоруссии. Ты, Кох, будешь назначен комиссаром Украины и возглавишь администрацию в округе Белосток. А когда наши войска вступят в Москву, станешь ее гаулейтером.

— Мой фюрер, у меня просьба, — обратился Геринг к Гитлеру.

— Слушаю.

— Я от души рад всем этим назначениям: лучших кандидатур не найти. Для себя же я хотел бы попросить…

— Говори! — коротко бросил Гитлер, пристально глядя ему в глаза.

— В округе Белосток находится Беловежская пуща — самый большой и красивый лесной массив в Европе. Я бывал когда-то там на охоте с польским президентом.

— Хочешь Беловеж? — нервно прервал его Гитлер.

— Сейчас все объясню, мой фюрер. Я хотел бы получить в мое распоряжение Беловежскую пущу и все прилегающие к ней леса.

— Зачем они тебе нужны?

— Мои ученые как раз работают над планом преобразования Беловежской пущи и округа Белосток. Разрешите показать на карте? — Геринг подошел к висевшей на стене карте и начал объяснять: — Это — Беловежская пуща, а это — остатки Кнышиньской пущи. Дальше тянутся Августовские леса, а вот здесь — Пиская и Роминцкая пущи. Прошу взглянуть. Между этими пущами находятся районы с бедной почвой и отсталым сельским хозяйством. Предлагаю: все деревни от Беловежской пущи до Кнышиньской пущи и Августовских лесов уничтожить. Населением займется Гиммлер, а на освобожденной территории мы посадим лес. Таким образом, упомянутые пущи соединятся и в центре Европы возникнет уникальный огромный лесной комплекс. Это будет база для научных исследований и великолепное место для охоты. В этой связи хочу заметить, мой фюрер, что ученые по моему указанию уже разрабатывают такой план. Мне также известно, что Генрих, — он показал на Гиммлера, — уже направил туда специальный полицейский батальон, чтобы очистить Беловежскую пущу от жителей.

Гитлер молча посмотрел на карту, на зеленые пятна лесных массивов, а затем сказал:

— Хорошо, бери ее себе.

— Мой фюрер! — радостно воскликнул Геринг. — У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность!

После совещания в узком кругу Кейтель пригласил Геринга в свой бункер. Там их ожидал адмирал Вильгельм Канарис, руководитель военной разведки — абвера.

— Герр рейхсмаршал, поздравляю вас с прекрасным подарком фюрера, — проговорил Кейтель. — Кстати, мне хотелось бы вам кое-что сообщить.