Волчье сердце
Шрифт:
Мужчина был в полном расцвете сил с крепкой челюстью и узко посаженными глазами. Он носил простую свободную коричневую одежду. Несмотря на то, что он пришел без оружия, его выправка свидетельствовала об изрядном боевом опыте.
Малфурион вспомнил, что его зовут Эдрик.
Эдрик слегка поклонился и его длинные, коричнево-черные волосы колыхнулись вперед. — Мой повелитель Генн Седогрив надеялся, что ему удастся перекинутся с вами парой слов, если у вас найдется для него время в такой день.
Верховный друид нахмурился. — Вообще-то, Эдрик, я должен поговорить с ним прямо сейчас.
Мужчина выпрямился. — Я оставил его возле Террасы Воинов, на дороге, ведущей в наше убежище, — на лице Эдрика застыла ехидная гримаса, — хотя по большому счету, Верховный друид, я надеялся, что вы именно так и поступите. Он знает, что времени мало.
– Тогда веди нас.
Эдрик повиновался, однако Малфурион успел заметить, как присутствие всего лишь одного человека взволновало ночных эльфов, почти также как новость о постигшем их расу проклятье старости. И все это невзирая на то, что другие члены Альянса были частыми гостями в Дарнасе со дня его основания. Ни для кого не было секретом, что Эдрик был одним из помощников Генна, как впрочем никто не скрывал, кем же он был еще. Как молодой человек, он твердо смотрел вперед, как будто кроме дороги ничего не существовало. Малфурион знал, что на самом деле все было с точностью наоборот; Эдрику было не по себе среди жителей Дарнаса, а может и еще хуже.
Эдрик передвигался также тихо как это делали ночные эльфы, что было совсем не свойственно людям. Он не проронил ни слова с тех пор как они вошли в город, но Малфурион отметил, что лес действует на него успокаивающе. Верховный друид пришел в восхищение от того, что человеку куда более привычна дикая природа, нежели пребывание в городских стенах.
Деревья по обычаю приветствовали ночного эльфа: плавно качаясь на ветру ветви шумели обильной листвой. Для Эдрика это не прошло незамеченным. Малфуриону было приятно. Он по особенному махнул рукой, зная, что деревья смогут почувствовать его приветствие.
И они откликнулись на него. На языке деревьев Малфурион услышал: — Он ждет… он ждет за Трехголовым отростком.
У всех деревьев были свои имена. Большинство из них были мало понятны даже Верховному друиду. То, что слышали ночные эльфы, было всего лишь примерное определение того, что эти имена значили на самом деле. В большинстве случев они были физическим обозначением их древестных характеристик и было невозможно найти два дерева с одинаковыми именами.
Малфурион уже был знаком с Трехголовым отроском, которое было одним из самых старых деревьев в этой части леса, но оно не преминуло с гордостью сообщить ему об их первой встрече несколькими неделями ранее. Друид обернулся к нему как раз в тот момент, когда из-за дерева вышел Генн Седогрив.
— Да здравствует Король Гилнеаса, — торжественно поприветствовал его Верховный друид.
— Гилнеаса… — пробормотала мускулистая суровая фигура. Генн Седогрив напоминал дряхлого медведя. Совершенно лишенный привлекательности, он все же оставался командующим, его глаза были быстры и остры, что совершенно не подходило для человека пожилого возраста. В отличие от ночных эльфов, Генн намного короче остригал бороду. Он был выше Эдрика, примерно одного роста с ночными эльфами.
— Гилнеаса… —
— И все равно! — звонко отрапартовал Эдрик.
— Поживем-увидим, — взглянув на соратника добавил Генн, — так что здесь делает Верховный друид? Я же просил тебя назначить нам встречу, а не приводить его сюда!
Малфуриону пришлось вмешаться, пока недопонимание не создало больших проблем. — Я попросил твоего человека сопроводить меня к тебе, Генн. В любом случае мне нужно поговорить с тобой и твоя просьба пришлась весьма кстати. Так что последовав за Эдриком, я выиграл немного времени.
— Все дело в собрании, Верховый друид.
— Ну конечно. Гилнеас был одной из самых важных причин, почему я стремился довести его до конца. Особенно ваше вступление в Альянс.
— Повторное вступление, полагаю — король прорычал с нескрываемой горечью. — Я был слишком глуп, раз думал что Гилнеас может позаботиться о себе, так что теперь придется передать его в более надежные руки.
— Генн! Проклятье было чем-то, что тебе не под силу. Ты не мог справиться в любом случае.
— Теперь это уже не имеет значения, — прорычал нечеловеческим голосом повелитель Гилнеаса. Он наклонился к Верховному друиду и, хотя Малфурион был выше любого ночного эльфа, их глаза оказались на одном уровне. Теперь Генн казался чем-то большим и очень диким. — Теперь это не имеет значения. Мы были прокляты и останемся такими навсегда!
Малфурион снова попытался вернуть разговор в привычное русло: — Мы хотели обсудить детали предстоящей встречи. Первые послы прибудут уже завтра.
Генн умерил свой пыл: — Конечно, собрание. У всех будет шанс осудить меня за глупые поступки.
— Мне уже доводилось встречаться с некоторыми из них. Они понимают сложившиеся обстоятельства. И догадываются, что ты сожалеешь о случившемся. Но еще больше они ценят ту помощь, которую можешь предложить ты и твои люди.
— А они понимают, что наша помощь это как палка о двух концах, Верховный друид?
Ночной эльф успокаивающе положил руку на плечо собеседника. Генну этого было более, чем достаточно. — Ты можешь куда лучше контролировать это, чем думаешь. Все что ты предлагаешь, даст нам неоспоримое преимущество, Генн. Они обязаны с этим считаться.
— Даже Штормград?
— На этот вопрос я, к сожалению, не могу ответить, — признался Малфурион. — Но я надеюсь всем сердцем.
Верховный друид подошел ближе: — Он придет. Ты должен это знать.
— Штормград придет? — выпалил Эдрик. — Милорд! Это означает…
— Ровным счетом ничего, — ответил сначала король Гилнеаса. Но в его глазах загорелась надежда. — Впрочем, нет… если он и я сможем забыть о своих разногласиях… то это может много чего означать. Я знаю, что более чем готов это сделать.
— Вариан Ринн — мудрый человек, — взмахнул рукой Верховный друид. — Штормград не был бы таким, каким он есть, если бы это было не так.
Наконец на лице Генна появилось подобие улыбки от этой новости. — Твои слова зародили надежду в моем сердце. После всего у нас наконец-то появился шанс. Если он придет, он должен быть готов забыть прошлые обиды.