Волчье время. Продолжение
Шрифт:
– И?!
– выдохнул Олрис, напрочь позабыв, что собирался притворяться равнодушным.
– А что "и"?
– внезапно разозлился Инги - Ты Нэйда видел? Или, может быть, ты думаешь, он там победу празднует?!
– Значит, он проиграл?..
– Не просто проиграл, - сумрачно сказал Бакко.
– Если бы не этот проклятый поединок, мы бы разбили айзелвитов в том сражении. Нас было больше... про количество обученных людей я вообще не говорю. Но этот Меченый... я никогда не видел, чтобы человек владел мечом, как он. Обычно, когда сходятся два опытных бойца, довольно сложно сразу разобраться, кто из них сильнее. Но честное слово - на сей раз все было совершенно очевидно. Даже для того тупого быдла, из которого наполовину состоит войско мятежников. А когда Нэйд
Олрис нахмурился. Должно быть, этот Меченый действительно великий маг, если он так легко управился с Рыжебородым. Олрис знал, что Нэйд владел мечом лучше любого из своих гвардейцев, и вдобавок был чудовищно силен. Несмотря на свой невысокий рост, он мог разогнуть подкову или свернуть шею взрослому быку.
– Но почему все-таки Меченый его не убил?
– осведомился Олрис у дозорных.
Бакко зашвырнул куда-то в темноту обглоданную косточку и утер губы, блестевшие от жира.
– Не знаю... кое-кто считает, что все дело в магии. Наши говорят, что Крикс не может убивать, иначе его меч утратит свою силу.
– Чушь, - резко сказал Инги.
– Меченый участвовал в сражении. Думаешь, в такой свалке можно разбираться, убивать тебе или не убивать?.. Все эти маги и волшебные мечи - пустая трепотня. Меченый сделал то, что захотел - унизил Нэйда и показал всем, что он его ни в грош не ставит. Меченый прекрасно понимает, что, если сегодня айзелвиты перестанут нас бояться - завтра нам придется защищать от них уже не Руденбрук, а Марахэн.
Бакко сердито посмотрел на своего напарника и выразительно покосился на Олриса. Кажется, он был недоволен тем, что Инги так разоткровенничался перед посторонним человеком. Но Олрису было уже не до этого. Выходит, айзелвиты правы! Инги с Бакко тоже думают, что люди Истинного короля могут дойти до Марахэна. От мысли об этом становилось весело и в то же время страшно. Олрис быстро попрощался с Инги и его напарником и, вприпрыжку сбежав по лестнице - в этот момент его ничуть не волновало, что он легко может оступиться и переломать себе все кости - пробрался на задний двор, где пировали слуги. После каждой перемены блюд туда выносили все, что оставалось недоеденным на блюдах и тарелках, и сидевшие возле костров люди набрасывались на это угощенье, спотыкаясь о собак, грызущих кости и дерущихся за требуху. Желая уверить всех жителей замка в том, что гвины празднуют свою победу, Нэйд велел выкатить во двор несколько бочек кислого дешевого вина и пива. Если бы Рыжебородый пожелал выйти во двор и посмотреть, как выполняются его распоряжения, он, вероятно, понял бы, что допустил ошибку - хотя люди, поднимая кружки, и орали "За победу!..", было совершенно очевидно, что на самом деле айзелвиты празднуют вовсе не победу гвиннов, а победу Истинного короля.
Олрис с первых же минут почувствовал, что здесь ему не рады - оттого, что он был гвином, и в особенности оттого, что он носил меч за одним из гвардейцев короля. Наверное, благоразумнее было бы уйти, но Олрису показалось обидным обращать внимание на недовольство каких-то там айзелвитов, которые в другое время кланялись гвардейцам чуть не до земли. Он сделал вид, что ничего не замечает, нацедил себе большую кружку пива и начал высматривать, где бы ему присесть - но в эту самую минуту кто-то неожиданно толкнул его под локоть, так что половина пива выплеснулась ему на рубашку.
Олрис резко обернулся и увидел перед собой какого-то кудрявого, словно баран, мальчишку, бывшего примерно на год старше его самого. Олрис довольно часто видел его раньше, но не помнил, как его звали.
– Поосторожнее, - процедил он, хотя отлично понимал, что айзелвит толкнул его нарочно.
Кучерявый выразительно прищурился.
– Простите, _господин_. Может, мне постирать вашу рубашку?..
Олрис задумался, не следует ли выплеснуть оставшееся в кружке пиво в лицо кучерявому, но тут в их ссору вмешалась сидевшая неподалеку Ингритт.
– Нэш, прекрати, не лезь в бутылку... Олрис, возьми свою кружку и иди сюда.
Тон Ингритт звучал повелительно, как будто бы она ничуть не сомневалась в том, что они оба должны делать то, что она скажет.
Олрис перевел взгляд со своего противника на Ингритт и отметил, что она была в своем лучшем платье, а темные волосы заплела в две толстые косы. Олрису было неудобно слушаться девчонку, но это было разумнее, чем ввязываться в ссору. И к тому же - хотя он и не хотел признаться в этом самому себе - он был ужасно рад, что Ингритт, в первый раз за много месяцев, заговорила с ним. С тех пор, как Олрис поступил на службу Дакрису, Ингритт упорно делала вид, как будто бы его не существует. А сейчас вдруг обратилась к нему так свободно, словно они никогда не ссорились.
Желая сохранить достоинство, Олрис подошел к Ингритт медленно и будто нехотя - и так же неохотно опустился рядом с ней на грубую скамью из доски, уложенной на два бревна и наскоро прибитой к ним гвоздями. К его удивлению, Ингритт заговорила с ним так дружелюбно, словно не было всех этих месяцев, на протяжении которых она вообще не удостаивала его замечать. Казалось, она изо всех сил старается загладить ту невежливость, с которой обращалась с ним все это время. Когда Олрис похвастался успехами на тренировочной площадке, Ингритт сказала, что он-то наверняка успел узнать о последней войне что-нибудь надежнее кухонных слухов. Допивая третью кружку пива и чувствуя себя польщенным тем, что айзелвиты слушают его рассказы, затаив дыхание, Олрис незаметно для себя выболтал все, что успел выведать от Бакко с Инги.
Олрис смутно сознавал, что еще никогда в жизни не был так пьян, как в этот вечер. Ему было весело, хотя причину этого веселья он и сам до конца не понимал. Все происходящее казалось ему исключительно забавным и каким-то нереальным. Он помнил, как после четвертой кружки с пьяным упорством твердил Ингритт, что она очень красивая, и пытался ее поцеловать. А после пятой кружки кто-то рядом с ним упомянул о Меченом, и Олрис встал и громко сообщил, что он когда-нибудь убьет этого колдуна. А потом айзелвиты что-то говорили и смеялись, а он сам направился к отхожей яме - но еще не успел добраться до нее, когда почувствовал, что его желудок выворачивается наизнанку.
Больше всего на свете Олрису хотелось, чтобы его унижения никто не видел, но, когда он распрямился, то увидел, что Ингритт стоит с ним рядом, терпеливо дожидаясь, пока он придет в себя.
– Думаю, пить тебе больше не стоит, - сообщила она Олрису тем самым тоном, из-за которого он так часто ссорился с ней в прошлом. Услышав эти насмешливые интонации, Олрис внезапно осознал, что там, возле костра, девушка время просто притворялась, будто восхищается его умом и ловит каждое сказанное им слово. Правда, в эту минуту Олрис был не в состоянии понять, для чего ей это понадобилось, но это не мешало ему чувствовать себя обманутым. Он отвернулся от нее и побрел в темноту, желая только одного - никогда больше не встречаться с Ингритт и не вспоминать об этой сцене. Но она окликнула его.
– Куда это ты собрался?..
– Спать, - ворчливо отозвался он. И, чуть подумав, припечатал - А вообще - не твое д-дело.
– Разумеется, - спокойно согласилась Ингритт.
– Только учти: твой Дакрис тебя вздует, если ты придешь в казарму в таком виде.
Олрису потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить ее последние слова, но потом он остановился. Ингритт была совершенно права. Если он попадется на глаза Дакрису после такой попойки, порка ему обеспечена. Олрис уже успел удостовериться, что Дакрис не любитель читать оруженосцу длинные нотации, а свою точку зрения предпочитает объяснять при помощи ремня или же хворостины.