Волчица. Возрождение
Шрифт:
Заглянула в спальню к Олану. Тот, успев принять душ, потому что волосы были мокрыми, лежал в постели. Зашла в комнату к Иргиду. Юноша не спал. Скинув сюртук на кресло, он закатал рукава рубашки до локтя и смотрел в ночное небо. Он не обернулся, когда я вошла.
– Это правда? – тихо спросил Иргид.
– Что тебя волнует? – мне непонятен был его вопрос.
– Нам теперь вас матерью называть? – бросил парень с вызовом. Он повернулся и показал на косой шрам на запястье. – Думаете, мы ничего не видим? Мы не единственные гибриды. Других, правда, убили. Но и то, что с нами носятся все вокруг, трудно не заметить. Знаете, сколько раз к нам подходили разные личности и
Этот разговор должен был состояться. Рано или поздно.
– Да, – коротко ответила ему.
– Почему молчали об этом? Почему сразу не сказали? – воскликнул Иргид.
– Если помнишь, то место не располагало для душевных бесед, – мягко заметила я, садясь в свободное кресло.
– Зачем мы вам нужны? – он всё не понимал очевидных вещей.
– Наставничество для магур не пустой звук, – пришлось мне пояснить. – Наставник – это не только учитель, но и опора для ребёнка, если что-то случится с родителями. Как потомок магур, я не смогла игнорировать закон моего народа. В случае смерти родственников я стала вашим опекуном. И я сделала всё, чтобы обезопасить вашу жизнь.
– Всего лишь поделились кровью, – у Иргида всегда было своё мнение на каждое событие. – Что в вашей крови такого ценного?
Я усмехнулась. Юноша на пути становления мужчиной, зрелым человеком, командиром, способным думать и задавать правильные вопросы. И он научился их задавать.
– Магуры – народ, который порвал свой собственный мир на нити, чтобы сшить остатки других миров и спасти их от полного уничтожения древними правителями, – вкратце поведала я ему историю. – Наша кровь – ключ к скрытым ресурсам нового мира. Ведь именно наш мир стал основой для Единого. Как думаешь, как появились гибриды? – с грустной усмешкой поинтересовалась я у него. Я видела в подземелье останки жертв экспериментов. Среди них были и крылатые. Сколько душ сгубили исследователи, чтобы на свет появились гибриды?
Иргид слушал меня с раскрытым ртом. Сначала он смотрел на меня, не веря в то, что я говорила. Но с каждым словом, произнесённым мной, парень хмурился сильнее, словно что-то вспоминал. Видимо, сопоставлял события и факты, потому что в конце Иргид запустил руку в волосы, взъерошил их и уставился на меня.
– Именно из-за меня с вами возятся в Аландаре, – я подтвердила его догадки.
– Раз в нас есть кровь магур, то у нас теперь вырастут крылья? – ошарашенно спросил он, садясь в кресло, на котором лежал его сюртук.
– Кто знает, – пожала я плечами. – У меня их, как видишь, нет, – встала и подошла к нему.
Я пригладила взлохмаченные пряди тёмных волос. Приобняла его.
– Я хотела спасти вас. Не потому, что я ваш наставник, а потому, что полюбила вас всех, – я закатала рукав на платье, демонстрируя пять косых шрамов – пять кровных ритуалов. – Без кровника этот обряд невозможен, – на меня устремился недоверчивый взгляд. – Если нет сильных чувств, или зова сердца. Порыв должен быть искренним, исходить от души и без тени корысти. Как видишь, – я осторожно провела по его шраму, – обряд свершился.
А это означало, что мне ничего не нужно от них. Как-то не думала я в тот момент, что не могу иметь детей, хотя мне очень хотелось родить ребёнка и оставить в этом мире продолжение рода, частичку себя, свою кровиночку. Чтобы не решили ребята, для меня они будут детьми. Моими детьми. И если потребуется, за них я убью!
Вся рать за тобой, –
Иди смело в бой!
Я молча покинула комнату Иргида. Девочки всё еще слонялись по коридору. Их отправила спать. Бледность Риты от меня не ускользнула. Она, скорее всего, уже побывала у Тихана и применила парочку заклинаний, чтобы утром тот не мучился тяжёлым похмельем. Я бы на её месте этого не делала. Пусть знает, к чему приводит чрезмерные возлияния.
Проследила, чтобы девушки зашли в свои спальни, и только тогда направилась в покои герцога. К нему у меня был серьёзный разговор. Пусть беседа с Иргидом и остудила мой пыл, но это не дело молчком возить мальчишек в бордель.
Пока я неслась по коридору, снова накрутила себя. Врываясь в герцогские покои, готова была порвать Брана за необдуманный поступок. Кто ж везёт с собой детей в злачное место, когда сам в немилости у короля?
Когда я влетела в комнату, Бранибор выходил из ванной комнаты. На нём был халат, и магур вытирал волосы полотенцем.
Мы встретились взглядами. Он замер. Бросил полотенце на пол. Герцог внимательно осмотрел меня с ног до головы. Кивнул, казалось, своим мыслям, которыми не пожелал поделиться. Его спокойствие только подстегнуло меня. Я кинулась на него.
– Как ты посмел взять с собой детей? – Бран ушёл от первого удара. – Они ещё дети! – И от второго он тоже увернулся. – Ты отвёз их в бордель! – я уже не кричала, а визжала, целясь в его челюсть.
Герцог перехватил занесённую руку, развернул меня и прижал к себе. Но я не вышивала все эти семьдесят лет, а сражалась в боях, где на кон ставила бессчётное число раз собственную жизнь. Вырвалась и снова набросилась на него. Между нами завязалась непродолжительная борьба. Бран с лёгкостью избегал новых ударов. Вскоре моя атака перешла в глухую оборону. Умелая подсечка, и…
Я упала на мягкую постель. Герцог осторожно придавил меня сверху, поймав и заведя мои руки за мне за голову. Попытка сбросить его не увенчалась успехом. Добилась лишь того, что полы его халата распахнулись. Шёлковая ткань едва держалась на широких плечах. Взору предстала мужская грудь без единого волоска. Вид на всё остальное был скрыт из-за тесного контакта со мной. Я дернулась в последний раз.
– Ты чего взъелась? – Бран приблизил лицо к моему. – Обиделась, что не спросили твоего разрешения? – Я отвела взгляд в сторону. – Ты никогда не была истеричной бабой, и не начинай себя так вести! – Я с возмущением повернулась к нему, но мне не дали и слова вставить: – Сама понимаешь, что они мальчишки. Ещё дров наломают сгоряча. У нашего народа не было борделей, но юнцов всегда обучали искусству близости с женщиной. Нет, – он усмехнулся, – не сладострастницы, а вдовы, к которым приходили сами родители и просили научить их сына. Интимная сторона не менее важная, чем все остальные.