Волчий билет

Леонов Николай Иванович

– Довели старика, – бормотал Орлов, надевая пиджак на ходу. – Скоро к министру в кальсонах явлюсь.

Секретарша Бодрашова распахнула двери и громко сказала:

– Алексей Алексеевич, напоминаю, у вас только тридцать минут.

Генерал-полковник, тоже без мундира, расхаживал по кабинету, и по дыханию Бодрашова Гуров определил, что куратор только что делал гимнастику.

– Здравствуйте, рассаживайтесь. Сегодня курить нельзя, жду гостей, – быстро говорил хозяин. – О жалобах на вас расскажет позже Петр Николаевич. Лев Иванович, у вас имеются конкретные результаты?

– Можно полагать, что погибшие употребляли

наркотик. Однако собой владели, в момент падения ломки не ощущали, находились в спокойном состоянии.

– Точно или можно полагать? – спросил генерал.

– Заключение экспертизы отрицательное. Я лично располагаю иными сведениями, – ответил Гуров.

– Коррупция? – резко спросил Бодрашов. – Дали взятку?

– Это вряд ли, господин генерал-полковник. Просто дали на анализ чужую кровь, – сказал Гуров.

– Ваши выводы?

– Отец и мать способствовали, что недоказуемо. Но фактически ребят довели до самоубийства, и наркотик в деле не главное. Работу следует продолжать. – Гуров сделал короткую паузу и закончил: – Необходимо работать.

– А что мне докладывать? – Бодрашов прищурился.

– Я знаю только то, что мне докладывать…

– Чушь! – перебил Гурова заместитель министра. – Докладывают, имея факты. Вы же, полковник, высказали немотивированные предположения. Если я повторю ваши слова наверху, меня сочтут дураком.

– Зато мы докажем, что не марионетки…

– Вы ничего никому не докажете! По вашей же просьбе сотрудниками ФСБ задержан человек, который находился в тот момент на крыше. Он не дал признательных показаний, но факт – он там находился.

– Наворовавший миллиарды жулик боится, что общество узнает, что его сын был наркоманом и покончил жизнь самоубийством…

– Полковник, замолчите! Вы же не в пивной, где принято распространять досужие сплетни. – Бодрашов неожиданно успокоился, надел мундир, сел в кресло. – У всех нервы, надеюсь, и разум тоже у всех. Полковник Крячко, раз вы пришли, значит, у вас иная точка зрения. Слушаю.

– Господин генерал-полковник, я сегодня убедился, что мы имеем дело с людьми малопорядочными. Но так как на сегодняшний день мы доказательствами не располагаем и добыть их нам не дадут, считаю разумным пойти на компромисс. Свидетеля, которого разыскали наши коллеги, Лев Иванович подсказал генерал-лейтенанту Кулагину в приватном разговоре. Мы его заберем к себе, прокуратура допросит и установит, что человек видел, как молодые люди сидели у самого края крыши. Возможно, поднимаясь, они поскользнулись и сорвались вниз. Никаких наркотиков, магнат и его друзья успокоятся, для газет это не материал, – закончил Станислав.

– А ваши подвиги в морге? – Бодрашов начал внимательно рассматривать карандаш.

– Трудно что-либо доказать. Имеется один свидетель, мальчик, на которого надавят, он все слова забудет. И, господа, извините за высокопарный слог, сегодня, когда Россия не может выяснить, в штанах она или без штанов, нужен еще один грязный скандал? – Станислав развел руками. – Я не предлагаю забыть и простить, я предлагаю Льву Ивановичу лишь выждать, погасить волну, позже разобраться.

– Понял. Петр Николаевич, слушаю. – Бодрашов отбросил карандаш.

– У меня имеется своя точка зрения, но хотел бы воздержаться, – ответил Орлов.

– Петр Николаевич, вопрос слишком принципиальный, – возразил хозяин

и посмотрел на часы. – Сейчас явятся иностранные журналисты, я хочу быть честным перед собой и перед ними.

– Фактического материала так мало, что быть абсолютно честным не составит труда. Факт события действительно имеет место. Разыскали свидетеля, роль которого в происшедшем не установлена. Спросят о наркотиках, так в прокуратуре находится официальное заключение, любопытные могут ознакомиться. Причина падения прорабатывается. Недавно над городом пронесся ураган, возможен внезапный порыв ветра. Кто скажет, что невозможно? Ты? – Генерал уперся пальцем в грудь Гурова. – Нет, ты скажи вслух, чтобы оставшиеся годы не смотрел на меня как на падлу! Простите, Алексей Алексеевич.

– Я это слово однажды уже слышал, – улыбнулся хозяин.

– Лева, так возможен порыв ветра или невозможен?

– Возможен, – Гуров пожал плечами.

– Далее. Возможны иные варианты. По делу работают лучшие сыщики главка под руководством генерал-лейтенанта Орлова. Старший группы – старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров. Кто может сказать лучше, пусть скажет.

– Лев Иванович, если удастся выявить преступников, они понесут наказание?

– На такие вопросы, Алексей Алексеевич, отвечает суд, – сказал Гуров.

– Господа офицеры, спасибо, все свободны, – сказал заместитель министра.

В приемной толпился народ, когда сыщики проходили, кто-то сказал:

– Вот он, Гуров.

Крячко быстро закрыл дверь в приемную и тихо произнес:

– Ты не прав, Лев Иванович, не на все вопросы отвечает суд.

Глава 3

В этот вечер Мария была по-особенному красива. В простеньком приталенном длинном платье, как позже Гуров выяснил, от Версаче, как всегда, на высоких каблуках, волосы подняты вверх, обнажая длинную точеную шею, она расхаживала по квартире и зло говорила:

– Я знаю твои недостатки, сыщик, но что ты человек элементарно слабый, даже не подозревала.

Гуров и Станислав пришли с работы. Мария ждала машину, которая должна была отвезти ее в какое-то посольство на прием в честь американского киномагната. Актриса не сомневалась, что отправится на прием с мужем, смокинг которого был тщательно вычищен и висел на плечиках на открытой дверце гардероба.

Гуров в тренировочном костюме сидел в гостиной на диване и пил водку, закусывая черным хлебом с толстыми ломтями непотребной колбасы. На другом конце дивана расположился Станислав и равнодушно просматривал газеты недельной давности. Равнодушное лицо его было скучно и устало, он часто зевал, не обращая на хозяев никакого внимания. В отличие от шефа, Станислав пил чай с печеньем.

– У меня тоже случаются неприятности на работе, но я не взваливаю их на тебя, не устраиваю истерик.

Гуров молча выпил, вытер губы ладонью, пожал плечами.

– Если я тебе нужен, могу помочь, буду готов через две минуты. А сопровождать звезду на кинотусовку я не намерен. – Он снова выпил, повернулся к Станиславу. – Я тебе сказал, уходи, мне противно смотреть на тебя.

– Так не смотри, ты и так знаешь, как я выгляжу.

– Вы эгоисты, себялюбцы, эгоцентристы, я вас не люблю. Не знаю, кого больше, – Мария остановилась в центре комнаты, слегка отставила ногу.