Волчий трон
Шрифт:
— Почему ритуал запретный? — задал очередной вопрос Лаолису.
— Много лет назад, магами «ритуалы воскрешения» применяли повсеместно — начал свое повествование верховный жрец — но, однажды один магистр допустил маленькую ошибку и в результате ритуала, в барона, которого воскрешали вселился аватар темного бога Атара и нанашей земле наступил кромешный ад. Через провал, образованный аватаром темного бога, к нам ринулись легионы темных, могучих тварей. Тогда все государства и королевства сплотились и выступили единым фронтом против темных сил. Тогда люди понесли очень большие потери и образовалось много пустошей после магических
— Мне очень жаль, что так получилось — сказал Лаолис, махнув рукой в сторону мужика, больше похожего на разбойника — и благодарить надо вашего первого телохранителя Низамия. Это он нашел это секретное помещение с древним алтарем. Только здесь, я смог осуществить древний запретный ритуал воскрешения, оно изолировано и защищено древней магией, иначе высший круг жрецов или магов обязательно почувствовали этот ритуал и помешали бы вашему возрождению.
Странно, а вот у меня к себе жалости не было никакой. Разум принял слова жреца, как неоспоримые факты, без какой-либо эмоциональной окраски. Даже пустая обида, после объяснения Лаолиса, ушла без следа, трансформировавшись во что- то другое. Вернее в желание найти отравителей и художественно развешать их кишки по всему дворцовому забору.
Возможно такое равнодушие к собственной судьбе вызвано тем, что моя голова совершенно пуста и в ней сейчас нет никаких мыслей? Стоит только подумать о потерянной памяти, как сразу начинается стук в висках и страшные головные боли. Зато компенсацией этому послужило то, что разум жадно начал впитывать любую информацию, воспринимая с необычайной четкостью все: и едва заметную хрипотцу в голосе рассказчика, и затейливый рисунок на потолке купола и странную вязь пентаграммы, нарисованной на постаменте, на которой я лежал, оперевшись локтем в семилучевую звезду.
— Лаолис — я впервые назвал жреца именем — это можно, как-то исправить или вернуть мне память?
— Извините Ваше Высочество — печально произнес мужчина в белом — боюсь, что я не смогу этого сделать. То, что у вас осталась хоть какая-то память, уже удача. Если бы было по другому, то вы сейчас напоминали бы огородный овощ, без мыслей, памяти и желаний.
При этих словах рожа «Атамана» снова скривилась.
— А кто может? — вновь задал вопрос жрецу.
— Я не знаю, Ваше Высочество — ответил тот пожав плечами — Сомневаюсь, что это вообще возможно.
— Понятно — совершенно спокойно ответил ему. Ну, а что волосы рвать себе на одном месте? Все равно исправить уже ничего нельзя. Придется играть теми картами, что есть в наличии, других нету! Хотя надо радоваться, что остался в живых и к тому же принц. Единственное плохо, не знаю, кто я и откуда? Пока еще до конца не могу себя отождествлять с принцем Альраном Тождием, как называли меня жрец и Низамий. И тем не менее надо быть благодарным Лаолису, что спас мою жизнь, хоть и такую урезанную.
— Я в долгу перед тобой, Лаолис — произнес я — спасибо!
— Спасать жизни, это мой долг, Ваше Высочество — почтительно склонившись ответствовал служитель Атеи златокрылой и тут же продолжил, не давая вставить мне и слова — вам нужно отдохнуть, Ваше Высочество, обновление организма забирает очень много сил и вам нужно их восполнить сном и едой.
— Благодарю — ответил ему — но, боюсь не смогу сейчас уснуть, столько событий произошло! Слишком возбужден.
— Это ничего — улыбнулся жрец — я вам помогу — и я увидел, как его аура окуталась дымкой и от его вытянутой руки потянулась ко мне тонкая струйка.
— А почему….. — вопрос я не успел закончить и уронив голову, погрузился в целительный сон.
Волчий трон Глава 2
Во второй раз очнулся я уже не на холодном алтаре, а в огромной мягкой, белоснежной постели. Хм, представьте себе один большой зал с пятиметровым потолком. Самое странное, что в зале двадцать на двадцать метров больше ничего не было, совершенно пустое помещение и только одна кровать. Светлые стены, вкупе с голубым потолком с пронизывающими его золотистыми линиями, излучающими теплый свет, давали ощущения бесконечного пространства.
Мда, это выглядит конечно очень эффектно, но кем же надо почувствовать сейчас себя, особенно в прошлом. Как только эта мысль пронеслась в голове, то опять мои виски закололо и моя голова буквально взорвалась изнутри. В глазах потемнело и я увидел всю свою прошлую жизнь, кем я был и кем жил на планете под названием Земля.
Громов Анатолий Федорович, военный пенсионер, 60 лет, по специальности военный инженер. Ничего примечательного, строил в свое время подземные хранилища и бункера. Был женат, но к сожалению детьми так и не обзавелся. Жена ушла от меня, встретив более богатого бизнесмена. Счастья ей и удачи на выбранном пути. Больше так и не женился, были какие-то интрижки на стороне, но женщину по сердцу так и не встретил, хотя многие из них были не против связать свою судьбу с моей.
Смотрел на них, а перед газами стояла моя Валентина. Не смог простить ее предательства, так и катилась моя холостяцкая жизнь под откос. Начал понемногу выпивать, дальше больше. Хорошо, что на пенсию меня выпроводили без всяких выговоров и замечаний, а дальше пришлось остановиться, сердце начало барахлить, да печень стала побаливать. Так, что пришлось переходить на лекарства и лечебные процедуры. Какая-то серая и беспросветная жизнь получилась. Нда и какой-то сухой отчет получился о моей шестидесятилетней жизни, даже ничего примечательного не могу вспомнить.
И вот однажды шел я от однополчанина домой. Хорошо посидели, прежнюю жизнь и службу повспоминали. Конечно ради этого немного выпил. Было поздно, да кажется и дождь хотел пойти, а я был в одном костюме и зонта с собой не взял. Не хотелось промокнуть и поэтому решил срезать свой путь через лесопарковую зону. И черт же меня дернул переться короткой дорогой.
Услышав впереди шум, я стал замедлять шаги.
— Ребята, ребята не надо! — слышался девичий голосок с просящими нотками.
— Да не боись чувиха! — говорил с нотками вожделения один из шестерых подростков, напавших на влюбленную парочку — увидишь, тебе все понравиться, лучше не ломайся!