Волчий зарок
Шрифт:
Ким встречал гостей на пороге своего дома. Услышав шум приближающейся машины, кореец отложил все дела и вышел во двор. Он был рад предстоящей встрече с Полуниным и не скрывал этого – широко улыбаясь, Ким замахал рукой и спустился по ступенькам.
В лесную сторожку приехали только Либерзон-старший и Полунин с Антоном. Изя, опасаясь, что Владимир не сдержится и начнет отчитывать Виктора, чем испортит и себе, и всем отдых в лесу, не взял своего сына с собой. Он лишь отобрал
Ким уже был наслышан о том, что случилось днем с Полуниным, однако выражать соболезнования и расспрашивать о происшедшем не стал. Еще год назад, когда Владимир скрывался у него, тактичный кореец понял, что к этому человеку приставать с расспросами бессмысленно. Полунин сам скажет то, что посчитает нужным, и тогда, когда это ему потребуется.
Собственно говоря, они неплохо ладили друг с другом, проведя в не слишком просторной сторожке два месяца вместе. После расставания и у Полунина, и у Кима остались приятные воспоминания об этом времени. Если только в первые месяцы после гибели жены Владимир вообще что-нибудь мог назвать приятным!..
Полунин выбрался из машины и, прежде чем подойти к Киму и поздороваться, огляделся вокруг. В хозяйстве корейца почти ничего не изменилось, как вообще мало что меняется вдали от суеты городов. Сельский быт не терпит суетливости. А жизнь Кима иначе как сельской назвать было нельзя.
Кореец по-прежнему целые дни проводил, поддерживая в порядке свое небольшое хозяйство. Он разводил кур и свиней, выращивал на огороде позади сторожки массу различных овощей и, как и год назад, занимался рыбалкой.
– Мало что изменилось, да? – спросил кореец, подходя к Владимиру. Тот протянул ему для приветствия руку.
– Да, – улыбнулся Полунин. – Ты словно в ином мире живешь!
– Мир один и тот же для всех, – возразил Ким. – Только каждый сам определяет, как его воспринимать. Суета порождает душевное смятение, а покой дает возможность самосозерцания и наполняет жизнь гармонией. Мне торопиться некуда. А вот вокруг тебя, как и раньше, красные флажки?
– Ты прав, – грустно улыбнулся Владимир, вспомнив разговор годичной давности.
Тогда, услышав близкий вой волка, Ким рассказал, как зимой люди охотятся на этих хищников, используя красные флажки. Полунину это показалось символичным, и он невольно сравнил себя с загнанным в ловушку одиноким волком.
Уезжая тогда от Кима, Владимир думал, что раз и навсегда прорвался через ограждение из красных флажков и ушел в спасительные просторы леса. Но оказалось, что это не так. Снова звучат вокруг выстрелы, и вновь Полунину нужно куда-то бежать. Только в этот раз Владимир совершенно не понимает, кто за ним охотится и куда его гонят!
Полунин вспомнил, как долго после того разговора годичной давности он вглядывался в ночь, словно пытаясь увидеть во тьме охотников, сопровождаемых сворой собак, и красные флажки, преграждавшие ему путь. Однако вместо этого видел лишь изрешеченную пулями Анну и мальчика на заднем сиденье, испуганно сжавшегося в комок.
Сейчас это видение вернулось вновь, и Полунин ощутил боль непоправимой утраты.
Он обернулся, словно желая проверить, рядом ли сын, и волна нежности к мальчику окутала его с ног до головы – Антон стоял около свинарника и щекотал соломинкой нос большой хрюшке. Свинья почти по-человечески чихала, отдергивала голову, а затем снова тянула пятак к соломинке. Антон смеялся.
– Володя! – отрываясь от разговора с Кимом, позвал его от машины Либерзон. – Водочку сразу брать или оставить пока в машине?
– Ты, главное, пиво не забудь, – отрываясь от грустных дум, засмеялся Полунин. – Я давно собирался в настоящей баньке с пивком попариться, да все недосуг. Оставишь в машине пиво, Изя, побежишь за ним из бани голышом!
– А что? – пожал плечами Либерзон. – Из женщин тут только куры. Так чего мне стесняться?
Мужчины посмеялись и пошли в дом...
Глава седьмая
Славка Болдин воспринял просьбу Полунина покопаться в окружении Бережного почти с восторгом. В отличие от Шакирыча, чувствовавшего приближение старости и поэтому стремившегося к тишине и спокойствию, и Полунина, после гибели жены безуспешно стремившегося уйти от конфликтных ситуаций, Славка по молодости лет жаждал приключений и не знал, куда деть свою кипучую энергию.
Полунин позвонил ему рано утром, на следующий день после отдыха у Кима. Дома Болдина не оказалось, и Владимиру пришлось перезванивать ему в офис автосалона. Полунин не любил ходить вокруг да около, поэтому сразу кратко изложил другу суть дела, умолчав, впрочем, о покушении на себя. Болдин слушал, не перебивая, а затем весело проговорил:
– Без вопросов, Иваныч! А конкретно ты что рассчитываешь найти?
– Мне нужен человек, который навел Бережного на Изю, – терпеливо разъяснил Славке Полунин. – Я пока не знаю, что мне это может дать, но все началось именно с наводки. Если найдем нужного человека, то у нас появится хоть какая-нибудь возможность помочь Либерзону.
– И как я должен это сделать? – Владимир почувствовал, что Болдин улыбается, и потерял терпение.
– Слушай, Славик, ты уже не маленький мальчик, а я тебе не классная руководительница! – рявкнул он в трубку. – Сам что-нибудь придумай. Побывай в офисе Бережного, пообщайся с людьми. Узнай, с кем он встречался перед отъездом в Тарасов, в конце концов! Поработай!
– Да ты не обижайся, Иваныч, – Болдин был немного удивлен такой реакцией Владимира на свой вопрос. – Все сделаю как надо. Я ведь и спрашивал только для того, чтобы не ошибиться потом. А то, может, ты просто хочешь, чтобы я там кого-нибудь ласково утюжком погладил?
– Вот этого не нужно, – усмехнулся Полунин. – Сделай все по-человечески, а я буду ждать твоего звонка. Желательно, чтобы ты успел что-то найти до начала суда, по крайней мере, за пару дней.
Полунин положил трубку, поднялся со стула и вышел из кабинки в зал междугородного переговорного пункта. Нога все еще доставляла немало неудобств, но болела уже не так сильно, как вчера. Даже начала сгибаться. Владимир теперь передвигался намного уверенней, хотя с клюкой расставаться не спешил, боясь разбередить рану.