Волчья любовница
Шрифт:
— Мать Настасьи звонила, спрашивала тайком, ты женится на дочери её не хочешь?
— Не хочу, — наморщился парень. Настя в поликлинике работала, хорошо, что не в её смену попал.
— А пора бы уже.
— Да ладно, я свою пару жду, а Наська не моя, точно. Пусть вон Диса на ней женится, — при этом Данил рассмеялся.
— А вот Денису рано, — вполне серьёзно заявила хирург и покинула палату.
Тут же прискакала упитанная медсестра, прикатила столик с едой. Молоденькая совсем, младше Данила точно. Девушка не скрывала улыбки, рассматривала бойца втихаря, думала, что он её взгляда не замечает. Нагнулась,
— Данил Максимович, — красная, как помидор стояла девица. — Вы хоть и Охотник, но так нельзя!
— Я проверил, поговаривают, медсестры в нашей клинике без трусов ходят, — усмехнулся парень и стал рассматривать свой королевский завтрак с кашей, яичницей и тремя бутербродами.
— Врут! — гордо заявила медсестра, закинула нос кверху и пошагала на выход.
Данил проводил её лукавым взглядом, а потом включил телевизор. Привычка включать телевизор, иллюзия создаётся, что не один. Так он в своей квартире всегда делал. Отделился от семьи полтора года назад. Просто отец мачеху в дом привёл, а это было для Данила неприемлемо, мать любил сильно. Поэтому отдельное жильё особого удовольствия не приносило, по девкам он так и не решался начать бегать, всё время посвящал учёбе и работе. Учёба пока до осени закончена, работа не каждый день, поэтому Данил решил до завтрашнего дня остаться в клинике, здесь хотя бы медсёстры глаз радуют.
Раздался звонок. Завибрировала трубка на прикроватной тумбочке. Звонил альфа. Данил выпрямился, как будто вожак его увидеть может, и тут же ответил на звонок:
— Да, Станислав Алексеевич.
— Данила, поздравляю, — у альфы чистый бас, низкий и глухой. — Взят ты в мои беты.
— Не подведу, — выдохнул Данил.
— Иерархию помнишь? Твой номер девять.
— Спасибо, — а бет пятнадцать, это ж как ему повезло.
— Отдыхай, завтра на совет в восемнадцать десять у меня в офисе.
— Буду, Станислав Алексеевич, — и подождал, когда альфа отключит звонок.
Вот что значит, слазить под подол халатика. Медсестра принесла бойцу фруктов.
— А я всё слышала, — закусывая губу, она улыбнулась в толстые щёчки. — Поздравляю.
Подмигнула неоднозначно и плечиком повела. Данил, улыбаясь, вздохнул. Перед таким молодым бетой как он, любая юбка теперь задираться будет. Надо попробовать, только осторожно, чтобы под венец не затащили. Хотя в настоящее время у волчиц понятие истинной пары исчезло напрочь, уже не ждут своего единственного, трахаются, как суки, и побогаче себе ищут жениха. Всё, как у людей, и даже хуже, могут загрызть друг друга из ревности, а уголовного преследования за такие вещи в стае не предусмотрено.
***
Данил проснулся поздним вечером. За окном бушевал ураган, парню такая погода была по душе. Ему очень нравилось неистовство природы. Протест, вызов, хотелось окунуться в ярь стихии. На свою тёмную футболку он накинул чёрную кожаную куртку с капюшоном. Спрятал под джинсы высокие ботинки. Взял телефон, закидал остатки ужина в рот и поспешил покинуть клинику.
Широкобёдрая медсестра не скрывала своего разочарования, что боец без предупреждения покидал их. Предложила вызвать такси, но парень отмахнулся. Ушёл.
Тьма непроглядная. Ветер
Он добежал до отдалённого района города, когда грохнул проливной дождь, такой же тёплый, как и ветер. Уже за полночь, последние автобусы могут довести его до центра. В непроглядной пелене волк разглядел остановку, с которой ураган снёс поликарбонатную крышу, и фары светили единственного транспорта. Это автобус, парень припустил вперёд, чтобы успеть на транспорт.
Из-за дождя такая дезориентация произошла, что ни звука не уловил, ни запаха. Выскочил на узкую тропинку, что вела к остановке, а с другой стороны человек в этот момент выбежал. Маленький человечишка, столкнувшись со стальным телом бойца, с криком улетел на клумбу.
Данил испугался своей нерасторопности. А ещё человек оказался девчонкой. Улетела кроха и лежала между побитых дождём цветов. Футболка белая вся в грязи испачкалась, ножки из-под шортиков тонкие кверху задраны. Бедняга, парень свою силу знал, понял, что навредил хрупкому существу. Забыв об автобусе, поспешил девушку поднять на ноги. Щурясь от ливня, что умудрялся ему под капюшон залить, он с лёгкостью поставил незнакомку рядом с собой. Она оказалась высокой, носом ему до плеча доставала, но тощая, хоть вой от жалости.
— Автобус! — сокрушённо выкрикнула она, протягивая худосочные ручонки в сторону остановки.
Данил обернулся. Водитель автобуса, разглядев, что на остановке пусто, даже двери открывать не стал, уехал в город.
— Ещё один будет, последний, — очень хотелось подбодрить соломинку, которую дождь прилизал, и от неё только глазёнки раскосые остались, несчастные такие, по-сиротски на парня уставились. И он уже не выдержал такого беспризорного взора, взял девушку за ледяную руку и потащил на остановку.
Там крышу снесло, но у закрытого ларька нашлось сухое место под навесом, совсем немного, молодым людям хватило. Спинами они припали к железной стене, спрятались под выступом металлочерепицы.
Данил хотел девчонку взбодрить, улыбнулся, посмотрел на неё, чтобы сказать что-то, и забыл, что хотел. Девчоночка-то хрупкая совсем, а под белой футболкой, промокшей насквозь, грудки увесистые, как раз под его руки, и сосочки торчат, холодом возбужденные. И был бы он человеком, в тусклом свете вряд ли что разглядел, а тут волк внутри заскулил, заныл, зрение напрягая. Грудки вздёрнутые взгляд приковали, руки зачесались потрогать.
Девушка смотрела на него глазами невинными и улыбалась по-детски. Ручонками плечи обхватила и стала трястись от холода. Данил, как опомнился, куртку свою снял и на неё накинул. Чтобы подавить возбуждение, стал второпях застёгивать молнию. Наклонился вперёд, словно невзначай вдохнул её запах между шеей и плечом, накинул на незнакомку капюшон.
— Тепло-о-о, — разомлела девчонка, сложив коленочки стройных ножек вместе. И её чудесная улыбка поселилась на личике. — Спасибо.
— Грейся, — Данил тоже улыбался и, как ни старался улыбку стянуть с лица, не смог.