Волчья стая
Шрифт:
— Помочь даме не по-мужски? — Брови иноземца поднялись. — Разреши не согласиться. К тому же она спешила — почувствовала, что назревает конфликт.
— Почувствовала или услышала?
— Нет, мой друг. Именно почувствовала.
— Что-то я… Зачем ты снова в нашем ареале?
— Я вернулся два дня назад, а живу пока здесь, подальше от лишних глаз. Ночую в основном. У меня много дел. От Шелкопряда узнал вчера, что вы к нему в гости нагрянете. Я хотел с вами встретиться.
— Зачем?
— Разговор есть. Заодно объясню, с чего началась вся эта история.
Иноземный гость, неожиданно оказавшийся знакомым с Шелкопрядом, совершенно
Все это закончилось тем, что распахнулось окно первого этажа дома и в нем возникла Химера. Теперь она была одета в черную маечку, и сомневавшиеся увидели, что грудь у нее все-таки есть.
Артем опустил глаза, испытав головокружение. Но не смотреть было не менее трудно.
— Можно потише? — недовольно попросила Химера. — Мне вечером выезжать. Я поспать пытаюсь.
Все моментально притихли.
— Папаша, ты почему дочурку не зовешь к столу? — укоризненно спросил Иван. — Голодная, небось, с дороги.
— Я не голодная. Дайте спокойно поспать, — отрезала девушка.
Перед тем как закрыть окно, она странным взглядом посмотрела на Полукрова, и тот не выдержал, поднял глаза. Химера усмехнулась, захлопнула створки и скрылась внутри жилища.
Артем взглянул на хозяина.
— Шелк, ты что ей сказал?
— Я все ей сказал.
— Что?! — Артем ударил себя ладонью по лбу. — Зачем, черт тебя дери?!
— А чтобы было, — хмыкнул Шелкопряд. — Заткнись. Ешь и пей.
— Почему ты ее так назвал? — поинтересовался Мустафа. — Что, нет нормальных имен? Маша, Аня, Катя, Лена, Оля, Зульфия…
— Ира, — хмыкнул Ходокири.
— Морду разобью сейчас, — рыкнул на него Шелкопряд. — Не я ее так назвал. Я вообще много лет не знал о… Не ваше это дело, козлы! Жрите и пейте! Вы зачем приперлись-то?!
— Эй! Тихо! Спокойно! — поднял руки Артем. — Сам же пригласил.
— Друзья мои, — заговорил Малон. — Давайте перейдем к делу. Я скоро буду вынужден вас покинуть, а поведать предстоит много.
— Для начала расскажи про тот самолет, — предложил Булава.
Он, в отличие от остальных, ел шашлык не с тарелки, а стягивал зубами мясо прямо с шампура.
— Ну, что же, давайте начнем с него. Вы, Иван, правильно опознали в нем Б-36. Peacemaker.
— Письмекер? — прыснул Ходокири. — Это что еще за на хрен такое?
— Это миротворец по-вашему. Но ему не сто лет, как вы наивно полагали. То есть самой разработке, конечно, именно столько, но, как вы понимаете, очень и очень многое было утеряно. Что-то приходилось изобретать заново, другое — восстанавливать по крупицам. Сейчас мы живем в эпоху, когда основные игроки на мировой арене выходят из периода изоляции и становления, а это крупнейшие корпорации и подчиненные им Оазисы. Это влечет за собой в скором времени большие и серьезные геополитические изменения. Мир будет перекраиваться. Сейчас налицо бурное развитие торговли между Оазисами — одни лидируют в микроэлектронике, другие делают превосходные ткани. У третьих на подконтрольной территории расположены нефтяные скважины. Экономические связи уже стали межконтинентальными, но между некоторыми Оазисами пролегают огромные территории пустошей, резерватов и Чертогов — крайне враждебные области. Оазисы усиленно вооружаются и увеличивают военные расходы. Скоро начнутся колониальные войны. Они будут подчинять себе пустоши и резерваты. Встраивать их обитателям идентификационные чипы или истреблять за ненадобностью, и на сей счет не следует строить иллюзии. Я надеюсь, после войны у вас их и не осталось.
— Еще бы, — угрюмо отозвался
— Ну так вот, — продолжил Тахо. — Это правильно. Нельзя строить вредных иллюзий. Для корпораций вы лишь животный мир ареалов. Срубая дерево, вы не думаете о птичьих гнездах. Прокладывая дорогу, не вспоминаете о муравейнике.
— А Шелкопряд не такой, — усмехнулся Булава. — Он пыль с букашек сдувает и под ноги всегда смотрит. Не дай бог слизня на тропинке раздавит.
— Это я знаю, — улыбнулся Тахо. — В большинстве Оазисов сейчас составляются карты будущего мира, и каждая рисует свою. Они не совпадают. Кто-то с кем-то договорится, другие создадут альянс, а третьи сцепятся в смертельной схватке. И тогда… Даже те из пустошей и резерватов, кто будет принят в мир Оазисов, в большинстве своем окажутся пушечным мясом.
— Опять война, — проскрежетал Шелкопряд.
— Она и не прекращалась, — пожал плечами Малон. — Просто основные борцы долго пребывали в нокауте. В некоторых Оазисах нет нефти — нет и подконтрольных территорий с ее месторождениями. Биотопливо, которое у вас производят из некоторых растений, не покроет и малой доли того, что понадобится для войны. И что из этого следует? Неужели те Оазисы, которые не имеют углеводородов, сойдут с дистанции еще до начала активной фазы передела мира? Едва ли они готовы смириться с такой участью. И вот в одном Оазисе раздобыли старые чертежи особого, экспериментального самолета. Рыскуны и рейтары занимаются и такими делами — обыскивают старые базы, Чертоги в поисках технической документации. Беда в том, что вы, охотясь в Чертогах за артефактами прошлого, едва ли сознаете, для кого и для чего это делаете. Сто лет назад существовал проект самолета с ядерной силовой установкой. [10] Нет никакого топлива в привычном понимании, есть ядерный реактор. И самолет может летать неделями на одной заправке, несколько раз обогнуть планету. Проект почему-то закрыли. Но сейчас, в преддверии большой дележки, один Оазис на североамериканском континенте решил возобновить исследования. И речь идет именно о самолете с ядерным реактором.
10
Имеется в виду самолет NB-36H (Х-6). (Прим. авт.).
— Так вот откуда там радиация, — сказал Артем.
— Совершенно верно. В сбитом самолете был действующий мини-реактор. Корпорация не стала нагружать конструкторские бюро, когда на руках оказались уже готовые чертежи, пусть и столетней давности. Ситуация не терпит промедления. А проектирование самолета и реактора с нуля займет годы. Было принято решение построить тот самый самолет — его точную копию, с незначительным усовершенствованием в смысле электроники. Начались тестовые полеты, и сразу возникла серьезная проблема. Дело в том, что водяной пар, который подавался в двигатели, нагревался в активном контуре реактора, а значит, был радиоактивен. Но компрессорам и системе охлаждения двигателей нужен воздух. Он брался извне и, пройдя через двигатель, на выходе тоже оказывался радиоактивным. Самолет неизбежно заражал собственный Оазис, и тогда корпорация оккупировала обширные территории в пустошах, куда перенесла испытательный полигон. А тестовые полеты начали проводить над дикими и далекими территориями, пока не разрешится проблема с радиоактивными выхлопами.