Волчья жена. Глава 2

Виноградова Ольга

Я? Уже ни с кем. Я вообще сомневаюсь, что ко мне дар речи вернется!

– Отвечать собираешься? Или опять страшно?
– шепотом спросил Вацлав. Я замотала головой: страшно, ой как страшно.
– Янэээ, не молчи, скажи уже что-нибудь?
– С насмешкой протянул оборотень.

– М-мэээ?
– с большим трудом выдавила я. Имела-то я ввиду дорогу длинную и дальнюю с деревенькой на отшибе, куда Князь пойти должен, но вышло лишь это.

Тихий смех.

– Вацлав, ты?
– Донеслось из погреба.

– Нет, не я, - ответил мужчина.
– Если бы я был, то давно уже Янэшку уволок в уголок,

а тебя бы запер вместе с Михасем, чтобы не повадно было самого Князя обирать!

– Да что, ты, помилуй! Мы только посмотреть хотели!
– Попыталась оправдаться тетка.

– А из погреба зачем тащили?
– Веселился Князь.

– А чтобы лучше видно было!
– Нашлась тетка.
– Тут темень, хоть глаз выколи, а глаза нам, как ты понимаешь, еще понадобятся.

– Да ну?
– Деланно изумился мужчина.
– Зачем же?

– Да на тебя, отрада наша, любоваться. Ты же у нас красивый, добрый, великодушный, понимающий, а главное, милости в тебе и сострадания бочонок!

Ууу, у меня походе вслед за языком, уши отказали! Слышится всякое... Или родственница соленых огурцов на белене настоянных в погребе объелась? Это Вацлав великодушный? Это к нему за милостью и состраданием убогие со всей округи каждое утро сбегаются? Хотя в одном Агнешка права - полюбоваться есть на что.

– Ну коли так, то давай тащить. Помогу. А то Янэшка стоит колодой, глазами хлопает. Смотреть забавно, но толку мало.

Я обиделась. Сам запугал до полусмерти, а потом колодой обзывается. Сам он... кочка мшистая!

Меня в сторону отодвинули.

Вдвоем, тетка и Князь вытащили Михася. Родственница попросила оборотня воды принести, а как тот поручение выполнил - окатился парня с головы до ног, да заговор прошептала: как с гуся вода, так с Михася беда. Кашлянул парень, глазки открыл и сел, водя мутным взглядом по нашей честной компании.

– Вы эт...
– Договорить не смог. Скрутило его. За живот схватился и давай желудок выплевывать.

Я подошла к Агнешке:

– Что с ним?

– Да отравы нажрался, оглоед!
– Высказалась тетка.
– Вацлав, ты у себя в погребе на кой ляд всякую дрянь хранишь?

Оборотень пожал плечами:

– А я почем знаю, что у меня там лежит? Мне тащят, я складываю. Еще с малых лет научился подарки брать, да на зуб не пробовать. Вы, девки, горазды еду травками особыми приправлять, а мне потом майся то печенкой, то желудком, а то и сердце прихватит!

– Так ты Михася не трогал?
– Удивилась я.

– Ни пол пальцем! Так в кадушку с водой окунул для острастки. Если один раз кулаками не вразумил щенка, то второй раз глупо тело месить, - Вацлав удивился больше меня.

– Агнешка?! Ты чего тогда меня напугала!
– Я стукнула кулаком по спине родственницы.

– Я сказала, что ему плохо. Ему и было плохо. Сейчас, впрочем, не лучше и еще денька три болеть будет, а там снова хвост задерет и по девкам побежит.

– Но я подумала...

– Янэ, думать надо тем местом, которое шея подпирает, а не тем, что в пятки проваливается, - Вацлав постучал по моему лбу. Я отшатнулась и показала оборотню язык. Ладно, бить не будет и ладно, хотя подозрительно с чего бы оборотень такой добренький? Пустырника веничек на ужин употребил? Он ведь в полном раздрае был, когда я от него убежала. О чем и спросила Князя. А он в ответ улыбнулся и пообещал: - Глупая ты, Янэ, я же переживал тогда, а теперь спокоен...
– Ну, точно пустырника обожрался, псина двуличная!
– Как тебя поцеловал, так точно понял - моей будешь, - угу, один обещал уже, вон мордой вниз в своих обещаниях лежит и стонет.
– Теперь и отпускать тебя не страшно. Погуляй, авось свежий воздух тебе на пользу пойдет. Подрастешь, поумнеешь, перестанешь от мужиков шарахаться, а вернешься через четыре лета, так я тебе покажу...
– Вацлав усмехнулся.

– Что ты мне покажешь?
– Не выдержала я паузы.

– То на что ты Ярмине посмотреть советовала, может и тебе глянется!

Я покраснела. Донесла, подлюка... Или таки в штаны к Князю слазила?!

– Я смотрю, ей не глянулось, - проворчала. Ну, не могу за ним последнее слово оставить.
– Если Минке не по душе пришлось, то я подавно забракую. Так что, Князь, поищи еще кого любознательного. А чтобы два раза не искать, ты штаны спусти, да по Бору прогуляйся. Покажи товар лицом, так сказать. Уверена, от желающих отбоя не будет - с руками оторвут!
– Хихикнула я.

– Ах ты...
– Начал звереть Вацлав.

– Но-но, - отпрыгнула в сторону и погрозила пальцем.
– Сам сказал, отпускаешь.

Оборотень хмыкнул, но кивнул. Вацлав расщедрился на благодарность за своевременную помощь Михасю. По словам ведьмы, парень бы не окучурился, у оборотней организм покрепче людского будет, но и ему отрава могла немало крови попортить и надолго в кровать уложить. Вацлав-то брата на голодный паек в погреб посадил, ну тот и нажрался с голодухи, хотя знал, что банки даренные и могут с сюрпризами быть, но чего только мужик не сделает, когда его нутро воет! Вот и понадеялся Михась на удачу, а та возьми и повернись к нему чем помягче.

Я смелости набралась и о будущем парня заикнулась. Выгнать с позором оно всегда можно, а вот обратно загнать с почестями уже труднее. Михась не дурак, может и в люди на чужбине выбиться, будет потом от родного дома нос воротить. Князь посмеялся. Мол, с позором не отправит, но куда-нибудь да пристроит. Вот пусть и выбивается хоть в люди, хоть в головастики болотные.

Совсем воодушевленная я робко насчет чувств Михася ко мне спросила. Как выяснилось, замужних за своими у оборотней не принято трогать: кто успел, тот и съел лакомый кусочек. Сопернику лишь собственный хвост кусать остается. Ну, хвост так хвост, главное не меня.

На том и расстались. Уже у калитки Вацлав напомнил:

– Четыре лета тебе, Янэ, чтобы повзрослеть и поумнеть.

– А если не справлюсь? Если предпочту курицей остаться?
– Я невинно улыбнулась.

– Что ж, придется мне в своем курятнике жердочку тебе приготовить. Я всё равно не отпущу тебя, Янэшка, насовсем, - сказал и калитку закрыл.

А я вздохнула.

Странный Князь мужик. За картошку чуть не побил, а когда брата его выручать пришли, так индюком вокруг нас стрекотал. Слова дурные оставил где-то, а уж решения озвучил и вовсе ему не свойственные. Или... Или я Князя совсем не знаю. А ведь точно - не знаю. Ни на мизинчек не ведаю. Думала, все-все про него рассказать могу, но если копнуть глубже, то сказать нечего.