Волхв-самозванец
Шрифт:
Завязав мешок, я примерился и с молодецким «ух!» что было мочи лупанул мешком оземь.
— Кря, — раздалось из мешка.
Заглянул осторожненько, и правда — утка. Серенькая, небольшая.
— Теперь нужно подождать, пока она яйцо снесет.
— Ага, — согласился более вредный из Троих-из-Тени. — Вот только где ты селезня возьмешь?
— Зачем? — удивился я.
— Для яиц, — пояснил Пусик. — Нужен селезень, больше некому.
В сказке, как припомнилось мне, тоже, кажется, яйцо появилось после того, как утку догнали. Вот только не
Пришлось взять дело в свои руки.
И спустя полчаса передо мной лежало заветное яйцо, а над костром румянилась утиная тушка.
Ножом по яйцу… (Нет, попробую перестроить предложение, а то звучит как-то…). Подставил под нож яйцо… (Опять не то.)
Короче… достал я иголку.
Лежит на ладони, блестит в солнечных лучах.
— Вот ты какая, погибель Кощеева.
— Ломай, — посоветовал Гнусик.
Но осуществить его пожелание я не успел.
Со всех сторон нас окружили загорелые дочерна люди. Они направили на нас копья и залопотали на непонятном наречии.
Дикие какие-то — по-русски не могут. Дикари, одним словом.
— И как раз к обеду, — меланхолично заметил Пусик. Из-за спин голозадых дикарей вышел мужик в резной Деревянной маске, с пучком павлиньих перьев в руках и с заметным акцентом. — Словно первокурсник университета им. Патриса Лумумбы.
— Я великая шамана большого народа, — начал он, потрясая перьями и отплясывая чечетку. — Ты мой раб.
— Ребята, давайте жить мирно, — предложил я, извлекая из ножен мечи.
— На колени, раб! — взревел шаман. — Сегодня ты станешь моим ужином.
— Ну чего разорались? — возмутился Змей Горыныч, переворачиваясь на живот.
Вследствие чего парочка туземцев приобрела опыт попадания под дорожный каток. Вот только новоприобретенными знаниями поделиться им не судьба.
Дикари взвыли, они-то считали его выброшенной на берег тушей кита, и побросали копья. Одно из них ударило дракона в нос. Причем правой, наиболее обидчивой — головы. Змей Горыныч осерчал и дыхнул огнем.
Все дикари в ужасе разбежались, кроме шамана, которого я успел сбить с ног и впечатать носом в песок.
— Зачем он тебе? — поинтересовался Горыныч.
— Поговорить хочу.
Шаман не стал упорствовать. Все рассказал добровольно, даже охотно. Особенно после того, как я пообещал не скармливать его «говорящей горе, извергающей пламень огненный».
Выяснилась интересная вещь.
Это племя издавна занимается некромантией и зомбированием. Они-то и подсуетились с Кощеем, который однажды, отправившись в свадебный круиз, попал на этот остров, но сумел завоевать доверие шамана. Бессмертный уговорил его провести зомбирование не над мертвым, а над живым. Тот не стал спорить и в качестве обмена опытом проделал необходимую процедуру над самим Кощеем. Для большей наглядности. Как ни странно, опыт удался. И просто Кощей стал Кощеем Бессмертным.
— Недолго ему бессмертствовать, — похвалился я. — У меня игла, в которой смерть его. Сломаю ее — и конец.
— Нет, — замахал перьями шаман. — Так ты его не убьешь. Иглу нужно воткнуть в куклу-двойника. Иначе ничего не получится.
— Но в сказках…
— Сказка ложь, — процитировал великого русского поэта шаман, — да в ней намек.
— И где эта кукла?
— Ну, это просто.
Он отвязал от пояса небольшой мешочек и извлек из него маленькую тряпичную куклу. С глазами бусинками, нарисованным ртом и разрезом на спине.
— Это как-то связано с культом Вуду? — спросил я.
— Разумеется, — не стал отрицать жрец.
— Значит, если я не ошибаюсь, мне придется искать Кощеевы ногти, кровь, волосы и еще разную гадость.
— Какая у него кровь? — удивился шаман. — Он же зомби.
— Так что делать?
— Вот тебе кукла, игла у тебя уже есть. Приблизишься к зомби, чтобы тот увидел тебя, и начнешь протыкать разные части тела. Говоришь «нога» и загоняешь иголку кукле в ногу. Готово. Она потеряет магическую защиту. Дальше в том же духе.
— Спасибо.
— А сам не хочешь? — спросил шаман, сверкая глазами сквозь прорезь в маске.
— Чего?
— Стать бессмертным.
— Да нет. Это мне не по карману.
— Тогда прощай.
— Прощай.
Шаман подхватил свои перья и бросился прочь, я же занялся уточкой, которая за всей этой суетой изрядно подгорела. Но голод не тетка — только угольки захрустели на зубах.
Насытившись, я спрятал куклу и иглу в потайной кармашек пояса, для надежности воткнув последнюю в магический клубок ниток.
— Пора возвращаться.
Змей Горыныч потянулся, пару раз взмахнул крыльями и сказал:
— Залезай.
Спустя пять минут мы уже были в небе и держали курс на славное царство Далдона. Вернее, это Змей Горыныч взял курс, я же просто покрепче взялся за цепь, страхующую меня от падения.
Вот теперь я готов к встрече с Кощеем. На этот раз ему не уйти.
Глава 22
ЛЮБОВЬ В НЕБЕ
Одна голова хорошо, две лучше, а три с похмелья сущее наказание.
Правы те, кто утверждает, что все неприятности от женщин. Должен оговориться — почти все приятности от них же. Просто на этот раз приятности для одного обернулись неприятностями для другого. И этим другим оказался я. А все она… женщина. Вернее, особь женского пола…
Но лучше все по порядку…
Осуществив перелет через море, миновав дремучие топи, быстрые реки и высокие горы, мы наконец-то достигли родимого царства. Вот уже под брюхом Горыныча стелются березовые рощи, пшеничные нивы, снова березовые рощи. Вдохнешь полной грудью — хорошо-то как! «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет». И так тепло станет на душе, так уютно. Жаль кота-баюна нет, мы бы спели чего-нибудь на пару, благо голоса, равно как и слуха, у обоих кот наплакал.