Волхвы, колдуны, упыри в религии древних славян
Шрифт:
В словаре Даля колдовать истолковано как ворожить, гадать, творить чары («чем он колдует? снадобьями, наговорами»). Наконец, волхв - название, известное из древних рукописей и доныне уцелевшее в лубочных сказках и областных говорах: у Нестора слова «волхв» и «кудесник» употребляются как однозначащие, в переводе Евангелия: «се волсви от восток приидоше во Иерусалим» (Матф. II, 1); в троянской истории о Колхасе сказано: «влхов и кобник хитр», в Вологодской губернии волхат (волхит) - колдун, волхатка (волхвитка) - ворожея, в Новгородской волх- колдун, угадчик, прорицатель, в Калужской валхвить - предугадывать, предузнавать, малорус, волшити - хитрить; производные волшебный, волшебство пользуются гражданством и в литературной речи; у болгар волхв, вохв- прорицатель, волшина- брань, хорв. вухвец, вуховец - python и вухвица - pythonissa, у Вацерада: phytones, sagapetae = wlchwec, wlchwico.
Сверх дара прорицаний волхвам приписывается
– верхненем. zepar, англосакс. teafor и tifer роднят оба эти понятия.] и старинное поучительное слово принимает имена «волхв» и «жрец» за тождественные по значению.
Итак, обзор названий, присваивавшихся ведунам и ведьмам, наводит нас на понятия высшей, сверхъестественной мудрости, предвидения, поэтического творчества, знания священных заклятий, жертвенных и очистительных обрядов, умения совершать гадания, давать предвещания и врачевать недуги.
Все исчисленные дарования исстари признавались за существенные, необходимые признаки божественных и демонических существ, управлявших дождевыми тучами, ветрами и грозою. Как возжигатель молниеносного пламени, как устроитель семейного очага, бог-громовник почитался верховным жрецом; с тем же жреческим характером должны были представляться и сопутствующие ему духи и нимфы. Как обладатели небесных источников, духи эти и нимфы пили «живую воду» и в ней обретали силу поэтического вдохновения, мудрости, пророчества и целений - словом, становились вещими: ведунами и ведьмами. Но те же самые прозвания были приличны и людям, одаренным особенными талантами и сведениями в деле вероучения и культа; таковы служители богов, гадатели, ворожеи, врачи, лекарки и поэты, как хранители мифических сказаний.
В отдаленную эпоху язычества ведение понималось как чудесный дар, ниспосылаемый человеку свыше; оно по преимуществу заключалось в умении понимать таинственный язык обожествленной природы, наблюдать и истолковывать ее явления и приметы, молить и заклинать ее стихийных деятелей; на всех знаниях, доступных язычнику, лежало религиозное освящение: и древний суд, и медицина, и поэзия - все это принадлежало религии и вместе с нею составляло единое целое. «Волсви и еретицы и богомерские бабы-кудесницы и иная множайшая волшебствуют», - замечает одна старинная рукопись, исчислив разнообразные суеверия.
Колдуны и колдуньи, знахари и знахарки до сих пор еще занимаются по деревням и селам врачеваниями. Болезнь рассматривается народом как злой дух, который после очищения огнем и водою покидает свою добычу и спешит удалиться. Народное лечение главнейшим образом основывается на окуривании, сбрызгивании и умывании, с произнесением на болезнь страшных заклятий. По общему убеждению, знахари и знахарки заживляют раны, останавливают кровь, выгоняют червей, помогают от укушения змеи и бешеной собаки, вылечивают ушибы, вывихи, переломы костей и всякие другие недуги [68 - Во многих местах коновалы считаются за колдунов.]; они знают свойства как спасительных, так и зловредных (ядовитых) трав и кореньев, умеют приготовлять целебные мази и снадобья, почему в церковном уставе Ярослава наряду с чародейками поставлена зеленица (от зелье - злак, трава, лекарство, озелить- обворожить, околдовать, стар, зелейничество - волшебство); в областном словаре: травовед - колдун (Калужская губ.), травница и кореныцица - знахарка, колдунья (Нижегородская губ.).
В травах, по народному поверью, скрывается могучая сила, ведомая только чародеям; травы и цветы могут говорить, но понимать их дано одним знахарям, которым и открывают, на что бывают пригодны и против каких болезней обладают целебными свойствами. Колдуны и ведьмы бродят по полям и лесам, собирают травы, копают коренья и потом употребляют их частию на лекарства, частию для иных целей; некоторые зелья помогают им при розыске кладов, другие наделяют их способностью предвидения, третьи необходимы для совершения волшебных чар. Сбор трав и корений главным образом совершается в середине лета, на Ивановскую ночь, когда невидимо зреют в них целебные и ядовитые свойства. Грамота игумена Памфила 1505 года восстает против этого обычая в следующих выражениях: «.исходят обавници, мужи и жены-чаровници по лугам и по болотам, в пути же ив дубравы, ищуще смертные травы и привета чревоотравного зелиа, на пагубу человечеству и скотом; ту же и дивиа копают корениа на потворение и на безумие мужем; сиа вся творят с приговоры действом дияволим».
Заговоры и заклятия, эти обломки древнеязыческих молитвенных возношений, доныне составляют тайную науку колдунов, знахарей и знахарок; силою заповедного слова они насылают и прогоняют болезни, соделывают тело неуязвимым для неприятельского оружия, изменяют злобу врагов на кроткое чувство любви, умиряют сердечную тоску, ревность и гнев и, наоборот, разжигают самые пылкие страсти - словом, овладевают всем нравственным миром человека.
Лечебные заговоры большею частью произносятся над болящим шепотом, почему глагол шептать получил значение колдовать; шептун - колдун, наговорщик, шептунья, или шептуха, - колдунья, у южных славян лекарь называется «мумлавец» от мумлати -нашептывать; в некоторых деревнях на Руси слово «ворожея» употребляется в смысле лекарки, ворожиться- лечиться, приворожа- таинственные заклятия, произносимые знахарями, ворожбит- колдун, знахарь [69 - У чехов лечением недугов заведовали vestci, hovorici, zaklinaci, carodejnici, hadaci.]. В народной медицине и волшебных чарах играют значительную роль наузы, узлы, навязки- амулеты. Старинный проповедник, исчисляя мытарства, по которым шествует грешная душа по смерти, говорит: «Тринадцатое мытарство - волхование, потворы, наузы».
Софийская летопись под 1044 годом рассказывает о Всеславе: «.матери бо родивши его, бе ему на главе знамя язвено - яма на главе его; рекоша волсви матери его: се язвеио, навяжи нань, да носить ё (наузу) до живота своего на себе». По свидетельству Святославова Изборника, «проклят бо имей надеждж на человека: егда бо ти детищь болить, то ты чародеиць иштеши и облишьная писания на выя детьм налагавши».
В вопросах Кирика, обращенных к новгородскому епископу Нифонту, упоминается о женах, которые приносили больных детей к волхвам, «а не к попови на молитву». В слове о злых дусех, приписанном святому Кириллу, читаем: «. а мы суще истинные христиане прельщены есмы скверными бабами. оны прокляты и скверны и злокозньны (бабы) наузы (наузами) много верные прельщают: начнеть на дети наузы класти, смеривати, плююще на землю, рекше - беса проклинасть, а она его боле призываеть творится, дети врачующе»- и несколько ниже: «.а мы ныня хотя мало поболим, или жена, или детя, то оставлыпе Бога- ищем проклятых баб-чародеиць, наузов и слов прелестных слушаем».
В Азбуковнике, или Алфавите, сказано: «.а бесовска нарицапия толкованы сего ради, понеже мнози от человек приходя щи к волхвам и чародеем, и приемлют от них некакая бесовская обояния наюзы и носят их на собе; а иная бесовская имена призываху волхвы и чародеи над ествою и над питием и дают вкушати простой чади, и тем губят душа человеческая; и того ради та зде писаны, да всякому православному христианину яве будет имя волчье, да нехто неведы имя волчие вместо агнечя при и мет неразумием, мня то агнечье быти» [70 - По другим спискам это место читается так: «.отпадшая же, рекша бесовская имена на обличение волхвом и чародеем зде написахом толковании; повеже чародеи и волхвы, написуще бесовская имена, дают их простым людям, повелевающе им тая имена носити; иногда же и на ядь какову написующе или над питием именующе -дают та снедати простой чади. Сего ради зде объявихом имена сатанинская, да никто же от простой чади волчье имя приимет, и вместо света тму удержав, неразумия ради душу свою погубит». «Понеже бо злочестивии волхвы и чародеи в различных их мнимых заговорных молитвах пишут иностранною речью бесовская имена, так о же творят и над питием, шепчюще призывают та злая имена и дают ту ядь и питие болным вкушати, овем же с теми злыми имены наюзы на персех дают носити».].
Митрополит Фотий в послании своем к новгородцам (1410 г.) дает такое наставление церковным властям: «.учите (прихожан), чтобы басней не слушали, лихих баб не приимали, ни узлов, ни примовленья, ни зелиа, ни вороженья». Но обычай был сильнее этих запретов, и долго еще «мнози от человек, приходя щи к волхвам и чародеям, принимали от них некая бесовская наюзы и носили их на себе». В рукописных сборниках поучительных слов XVI столетия встречаем упреки: «.немощ волшбою лечат и назы чаровании и бесом требы приносят, и беса, глаголемаго трясцю (лихорадку) творят(ся) отгоняющи. Се есть проклято. Того деля многи казни от Бога за неправды наши находят; не рече бо Бог лечитися чаровании и наузы, ни в стречу, ни в по лаз, ни в чех веровати, то есть поганско дело».