Волхвы, колдуны, упыри в религии древних славян
Шрифт:
Шумящ оружием приходит Чернобог;
Сей лютый дух поля кровавые оставил,
Где варварством себя и яростью прославил;
Где были в снедь зверям разбросаны тела;
Между трофеями, где смерть венцы плела,
Ему коней своих на жертву приносили,
Когда россияне побед себе просили.
Сильный бог был бог телесной крепости, мужества; Лед - бог войны, храбрости и военных доблестей, бог победоносныя славы. Но сие страшное божество услаждалось кровопролитием и неистовством. Тем воздвигала жертвенники благодарность, как бы за ниспосланные ими дары воинские, и молились им, прося дать силу для защиты
Из некоторых описаний видно, что храм его построен был из черного камня; истукан выкован из железа, перед коим стоял жертвенник для сожжения ему жертв. Помост его храма, сказывают, был напоен кровью; что и вероятно, когда представляли его таким зверским и кровопийственным существом.
Ний
...зрю огненного Ния:
В нем ада судию быть чаяла Россия.
Он пламенный держал в руках на грешных бич.
(«Владимириада»)
Вложенное в человека самою природою умопредставление бессмертия души и надежда жизни по смерти, которой счастливое или злополучное состояние зависит от порочной или добродетельной настоящей жизни, подало средство всем народам к вымышлению богов, мстящих по смерти за беззакония, в сей жизни учиненные. Равно как проведшим здесь жизнь свою благочестиво, но гонимым лютым роком без жалости и страждущим невинно, награда, уготовляемая им в будущей жизни, состояла в особенных народом любимейших удовольствиях.
Цельтийский рай богатырей, или Валгалла, услаждал рыцарский дух угодников своих воинскими играми как битвами, на коих убитые при наступлении обеденного времени опять пробуждались от смертного усыпления и шли с победителями без всякой вражды за один стол, где угощали их вкуснейшими из кабаньего мяса приготовленными яствами и потчевали до избытка пивом; по окончании же всегда возвращались снова к рыцарским своим упражнениям. Но нечестивые все были во власти Мидгара и Ферниса, или самое существование их исчезало.
Славяне полагали (по примеру многих других народов) место казни для беззаконников внутри земли. Судьею и исполнителем казней определили им особенного неумолимого и безжалостного бога Ния,
Имеющего свой внутри земли престол
И окруженного кипящим морем зол.
(«Владимириада»)
Сей судия мертвых почитался также насылателем.
... ночных ужасных привидений.
(«Владим.»)
Из устных преданий, оставшихся в старинных сказках, видно, что истукан Чернобогов был выкован из железа. Престол его составлял краеугольный камень, из черного гранита высеченный. В знак своего владычия имел на голове зубчатый венец, в руке свинцовый скипетр и огневидный бич.
Жертвовали ему не только кровию животных, но и человеческою, особенно же во время каких-либо общественных злоключений.
Стрибог
Божество, наказывающее беззаконников в преисподней, и бич злодеяний в сем мире. Он также истребитель всего видимого, подобно индийскому Сибе, или разрушителю, точно, как бог Живот, сохранитель, сходствует с индийским божеством Вишну. Его мести предавались заслужившие проклятие.
Яга баба
Это очень злая, старая и мощная колдунья, или волшебница, вид у нее страшный. Она не столько в аде живет, сколько на этом свете. Дом ее - избушка на курьих ножках, стоит и сама повертывается. Древние наши богатыри всегда ее нахаживали лежащею на лавке; нос ее висит через грядку (шест в избе, для вешания укрепленный). Сия старая колдунья не пешком ходит, но разъезжает по белу свету в железной ступе (т. е. колеснице самокатной); и когда она в ней прогуливается, то понуждает оную бежать скорее, ударяя железною же палицей или пестом. А чтоб для известных ей причин не видно было следов ее, то заметаются они за нею особенными к ступе проделанными мелом и помелом.
Кикимора
Бог сна и ночных привидений. Их представляли себе множество; а посему и можно их почесть за служителей и послов Ниевых. Происхождение им дают от рода человеческого; они живут также и в домах; простолюдины верят, что они по ночам в потемках прядут, и хотя их самих нельзя видеть, но утверждают, что слышно движение веретена. В самом же деле, или кошка в то время курнычит, или червяки точат дерево, либо ползают тараканы. Впрочем, сии духи не опасны; они никому не причиняют зла, хотя иногда и беспокоят, однако ж не столько, как домовые, которых простой народ считает самыми беспокойными проказниками. Кикиморы, по мнению тонких в сей материи знатоков, суть рода женского и от сообщения с домовыми духами продолжают и свой, и последних род. В домах живут они будучи туда посланы на урочное время; но отечество их преисподняя.
Водные боги
Царь морской
Владычество над морями препоручили идолопоклонствующие славяне особенному божеству, назвав его царем морским. Будучи столько же древен, как и самое море, имеет венец из морского папоротника; разъезжает по морям в раковине, везомой морскими псами; в одной у него руке весло, знак укрощения волн, в другой же острога, знак их возбуждения. Обиталище его во глубине океяна, где чертоги и престол так изображены г. Ломоносовым:
В недосязаемой от смертных стороне,
Между высокими кремнистыми горами,
Что мы по зрению обыкли звать мелями,
Покрытый золотым песком простерся дол:
Столпы вокруг его огромные кристаллы,
По коим обвились прекрасные кораллы.
Главы их сложены из раковин витых,
Превосходящих цвет дуги меж туч густых,
Что кажет укротясь нам громовая буря;
Помост из аспида и чистого лазуря,
Палаты из одной изсечены горы;
Верхи под чешуей великих рыб бугры;
Уборы внутренни покров черепокожных
Бесчисленных зверей во глубине возможных.
Там трон жемчугами усыпанный янтарь,
На нем сидит волнам седым подобный царь.
В заливы, в океан десницу простирает,
Сафирным скипетром водам повелевает.
Одежда царская, порфира и виссон,
Что сильные моря несут ему пред трон.
(«Петриада»)
Его особенно чтили поморские славяне, варяги, т. е. морские наездники, умоляя о счастливом по волнам плавании.
Чудо морское
Служитель и вестник царя морского. Оный, кажется, быть совершенно подобен Тритону греков.