Волк 2: Лихие 90-е
Шрифт:
— В соседнем доме он, ждёт. Подходите быстрее, комары летают.
Только двое, палят по сторонам. Надо будет показаться, что Женька и Лёня смогли обойти их. Если что, то зайдут со спины. Так что я кивнул своим и пошёл первым.
Ну, посмотрим, какие тайны скрывает Терехов. И захочет ли он ими делиться. Но этот вопрос с комбинатом надо решить быстрее. Шёл я громко, чтобы песок и камни хрустели под подошвами кроссовок. Чем громче буду идти, тем лучше, наши смогут подобраться ближе.
Эти двое уже сели на скамейку, но при виде меня
— Это вы Максим Волков? — спросил тот, кто говорил со мной по телефону.
— Верно.
— Тогда поехали.
— К Терехову? — спросил я.
— Да.
— А где он? И почему он сам не приехал сюда?
— Видите ли, — начал «вежливый». — Дело в том, что…
— Да чё мы тут с ним возимся, Каратист? — возмутился второй, в сумерках видно его круглое лицо. Он повернулся ко мне. — Поехали, на! Уговаривать тебя или чё, на?
А чтобы «уговорить» меня побыстрее, он достал из-за ремня пистолет и начал накручивать глушитель. Флажок предохранителя уже был опущен, это видно и в темноте. Хороший способ убеждения. Пока закручивается глушитель, можно согласиться с чем угодно.
— Мы так не договаривались, — спокойно сказал я.
Почему-то мне стало легче. Не надо теперь думать, засада или нет, кто мутит дела на комбинате, кто что хочет и для чего понадобились мы.
Сейчас просто. Вот братва, которая решила заработать, и барыга, который с её помощью решил от меня избавиться, чтобы я не задавал лишних вопросов. Но эти двое ещё не знают, что их ждёт. Круглолицый закончил закручивать глушитель и опустил оружие стволом вниз.
— Где второй? — спросил «вежливый», он же Каратист. — Должен быть второй. С ним и поедем.
— Он в гостинице, — я медленно потянулся к карману, где лежал удар. — Могу с мобилки позвонить ему.
— Вот я же говорю, Якут, можно и вежливо просить. Сейчас и за вторым съездим…
Кусты позади бандитов зашуршали, и оттуда раздался громкий голос Лёни.
— А я уже тут! Ствол на землю! Милиция! Кому, говорят, оружие на землю!
А чтобы было доходчиво, он показал свой ПМ. Женя вышел с другой стороны, держа газовый ствол. Оба братка переглянулись, Якут бросил пистолет с глушителем на землю и отопнул ногой ко мне.
— На землю, оба! — рявкнул Лёня. — Живо!
— На землю, кому говорят! — добавил Женя, подбегая ближе.
Куда он?
— Стой, блин! — сквозь зубы крикнул Лёня.
— Женя! — позвал я, но было поздно.
Женя не был ментом и подошёл слишком близко, когда они оба были ещё опасны. То ли он не слышал прозвища, то ли недооценил его.
Каратист подскочил к Жене, пока тот целился в Якута из газового, пнул в живот, добавил кулаком куда-то в голову. Ствол выпал, но Женя смог закрыться и ударить в ответ.
— Ну-ка стоять! — взревел Лёня и бросился на помощь Женьке. Но не стрелял, только размахивал пистолетом.
Якут наклонился и потянулся за своим оружием. Я выхватил Удар и нацелился братку в морду. Большой палец отвёл флажок спускового механизма вниз. Якут посмотрел на меня с удивлением.
Звука выстрела почти нет, всего-то щелчок и шипение газа. Бандит схватился за лицо обеими руками.
— А! А! Падла! А-а-а! Убью, сука! А-а-а!
В Каратиста я выстрелить не мог, парни были рядом. Но он, сука, крепкий, надо на него втроём. Он ударил Лёню в живот, закрылся от могучего пинка Жени и повалил его на землю, но не добивал, а сразу кинулся на Лёню.
— Куда? — с придыханием рычал опер, теряя равновесие. — Да я тебя…
В руке у Каратиста уже был ПМ Лёни.
Я видел всё чётко, несмотря на темноту. И очень медленно. Вот как тогда, когда умер впервые, в депо.
Он начал нацеливать пистолет на лежащего Женю.
Перед глазами всего на мгновение пронеслось воспоминание из прошлой жизни. Могила с некрашеным металлическим памятником со звездой и ржавой оградкой, рядом с которой лежал самый дешёвый венок из военкомата. Даже не было портрета, только табличка из листа жести. «Ковалёв Евгений Владимирович, 1976–1997».
Газ тут не поможет. Я даже не понял, когда успел схватить лежащий на земле пистолет с глушителем. Наверное сразу, как увидел драку.
Я поднял пистолет и нацелился прямо в Каратиста. Указательный палец потянул спусковой крючок.
Раздался чёткий щелчок, пистолет подбросило от отдачи, гильза улетела в сторону. Браток молча выронил оружие и повалился мордой вниз, прямо на землю.
— Сука, падла, ты где? — орал Якут, которого я пшикнул газом. — Каратист! Вали этих лохов!
Женя выдохнул и поднялся, а Каратист, в которого я выстрелил из боевого, так и лежал в сторонке.
— Дай-ка мне, Волк, — Женя подошёл ко мне и взял пистолет у меня из рук. — Закончить надо с этим, раз так пошло.
— Гнида, сука! — живой бандит яростно тёр лицо. — Я сейчас Осине позвоню, на, он вас на…
Птч! Стало тихо, только где-то лаяла собака. Якут упал, вздохнул и затих.
— Позвоню, сука, — Женя плюнул на тело. — Киллеры хреновы. Но кабздец им. А то бы он тут всех на уши поднял. И прятать его некуда, чтобы поболтать.
— Ну вы блин даёте, — Лёня поднялся и посмотрел на нас. Потом медленно взял своё оружие, поставил на предохранитель и со второго раза убрал в кобуру. Потом глубоко вздохнул.
— Валить надо отсюда, дядя Лёня, — Женя взялся за бока.
— Да погоди ты!
Он отобрал у Жени пистолет, случайно прикоснулся к нагретому глушителю, выругался матом и достал платок.
— Поверить не могу, что я этим занимаюсь, — пробурчал Лёня. — Двадцать с лишним лет честной службы, мама дорогая, ё-моё, всё нахрен.
— Тела, — тихо сказал я. — Эти тела…
— Да не ссы, Волк, — отозвался Женя спокойным голосом. — Когда в первый раз…
— Посмотри, что у них, — продолжил я. — Может, пригодится что-нибудь.