Волк 6: Лихие 90-е
Шрифт:
— И отлично, — я кивнул. — Я с ними всеми переговорю. Чем больше будет помощи, тем лучше, меньше риска для всех нас.
— Душман может ударить когда угодно и где угодно, — взял слово Машуков. — Но нам нужно сделать так, что он ударил тогда, где удобно нам, и там, где мы хотим. А это будет не просто.
— Да, но в этом и смысл, парни, — я поднялся, опираясь на стол руками. — Прямо сейчас этим мы и займёмся. Давайте обсудим ещё раз, что придумали. Должно выйти с первого раза… все же это понимают?
— Да, конечно, само собой, —
Я уселся на своё место и начал рассказывать план на сегодня и завтра. Такой, чтобы окончательно избавиться от опасного врага.
Этим утром, близ Новозаводска, посёлок Шахтогорск
Серый Марк 2 проехал через разбитую просёлочную дорогу, настолько узкую, что две машины не смогли бы разъехаться, не притираясь боками. Но серый Москвич, едущий навстречу, уступил, дав задний ход. Марковник проехал дальше, шины мягко шумели, проезжая по мёрзлой земле и камешкам. Снега здесь не было, сдувало ветром, зато полно пепла из печек, который местные алкаши вываливали прямо на дорогу.
За рулём сидел угрюмый усатый мужик в дублёнке, пивзаводской бандит по прозвищу Морж. На заднем сидении машины лежал пакет с продуктами и лекарствами, а в стороне стальной кейс, внутри которого был разобранная винтовка ВСС «Винторез».
Марк 2 остановился у магазина, а сам Морж взял пакеты и кейс, отошёл подальше, за угол, и прошёл к длинному одноэтажному бараку, где жило несколько семей, в основном алкоголики.
Он открыл скрипучую калитку, вошёл в барак через дверь, которая никогда не запиралась, и оказался в грязном коридоре, который в последний раз мыли неизвестно когда. Нужная комната в самом конце, туда Морж и пошёл.
Некрашеные доски скрипели под ногами, встревоженные тараканы разбегались кто куда. Тепло, вот они здесь и засели. Никто из соседей не вышел посмотреть, кто пришёл, все ещё спят после ночной попойки, а пили в этом бараке каждый день. Повсюду лежали стеклянные бутылки палёной водки с кривоприклееными этикетками, и пластиковые из-под китайского спирта.
Морж постучал в нужную дверь, обитую чёрным дермантином, условным стуком, и открыл замок. В этой комнате было чисто, на полу лежали ковры, стены заклеены потускневшими обоями. Тут раньше жил отчим Моржа, но старик умер в прошлом году, и место пустовало.
На столе, покрытом пожелтевшей скатертью, стояла новая электроплитка и чайник на ней, в стороне пустая чашка, в которой заваривали лапшу. Рядом пепельница из толстого резного стекла и старые настольные часы.
А у стены, под ковром с оленем, на солдатской кровати лежал Душман в тельняшке и будто бы спал. Раненая нога была перевязана свежим бинтом. Сверху, на ковре, висело два снимка, молодой Морж, только что приехавший из Афгана, на другом, чёрно-белом, отчим, тоже ещё молодой, в военной форме с медалями.
— Хвост был? — спросил Душман, открывая глаза.
Морж помотал головой и поставил пакет на стол.
— Сколько ребят надёжных
Морж показал на пальцах три. Он шумно развернул пакет и начал выкладывать еду и лекарства.
— Ты, Махно и Вадька Костыль?
Молчаливый кивок. Но Душмана это устроило, если кому он и можно доверять, то только этим людям. Он их в своё время вытащил из такого дерьма. Правда, они не знали, что это Душман засунул их туда.
— Ночью пойдём, рискнём, чё поделать, — сказал Душман. — Ниву брать не будем, пригони свою старую буханку, и на ней…
В коридоре раздались тяжёлые шаги, и вскоре в дверь постучали. Душман и Морж переглянулись, оба достали пистолеты.
— Я знаю, что вы здесь, — послышалось с той стороны. — Вам привет от Кирьяна.
Душман кивнул на дверь, Морж встал с другой стороны и приготовился выстрелить, если гость выкинет какой-нибудь фокус.
Дверь открылась, вошёл толстый мужчина с красными от мороза щеками, такого же цвета, как его шарф, выглядывавший из-под толстой дублёнки. Он поставил на дощатый пол пластиковый дипломат и снял норковую шапку. Редкие волосы на голове встали дыбом, он их пригладил.
— О, — Душман хлопнул в ладоши. — Никак сам Поэт к нам пожаловал. Здорово, Генка Цветаев, давно тебя не видел.
— Базар есть, — грубо сказал Поэт прокуренным голосом. — Кирьян в курсе, что у тебя случилось.
— А что у меня случилось? — с усмешкой спросил Душман. — У меня всё на мази, в отпуск еду. Денежку скопил, люди надёжные есть. Вот в Монголию уеду, куплю юрту, стадо баранов, может, верблюдов. Монголку помоложе найду. Не пропаду я, Поэт, я нигде не пропадаю. Только как меня вообще нашёл?
— Подсказали.
— Во как. Ну, мир не без добрых людей, — Душман засмеялся. — А они настолько добрые, что другим меня не выдали.
— А потому что они ждут, кто больше денег предложит. Пока все жопятся, но это пока.
— Ну, теперь не удивлён, — Душман зыркнул на Моржа, но тот гневно замотал головой, мол, он точно не сдавал.
— Тебя ищет пивзавод, — Поэт наклонил голову и рассматривал Душмана, нахмурив толстые кустистые брови. — Подставил ты их всех. Ещё тебя ищет ФСБ, потому что ты их стукача взял. Тебя те чоповцы ищут ещё, потому что в курсе, как ты за их человеком охоту устроил.
— Ну и врагов у меня, — Душман засмеялся.
— Но больше всех тебя менты ищут, потому что ты двоих наглухо завалил и ещё двоих ранил, один всё-то в реанимации. А уж менты тебя за своих так нахлобучат…
— Сейчас времена не такие, менты нынче беззубые, — Душман отмахнулся. — А в каком я положении, я лучше тебя знаю. Чё хотел?
— Кирьян тебе помощь предлагает, — Поэт взял дипломат и открыл.
Но внутри не деньги, а бумаги, включая паспорт старого, ещё советского образца, который Поэт протянул Душману. Есть печати, но нет фото, поля пустые. Пиши всё, что хочешь, главное найти перьевую ручку и чёрные чернила.