Волк: Лихие 90-е. Финал
Шрифт:
Пока я подписывал бумаги, Кирилл отправлял всё это факсом, а телевизор продолжал работать. Там ещё один мой знакомый выступал перед людьми в форме.
— Всё очень просто, — Серёга Ремезов опять рубил свои фразы. — Террористов прижали. Они ноют по всем возможным каналам. Их спонсоры пугаются, что деньги уходят зря. Но заметьте, — он поднял палец. — Если бы у этих подонков вышло взорвать те дома, что мы предотвратили, никто из них не пожалел бы жертв.
«Руководитель департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом, генерал-майор Ремезов С.
— Поехали, Кирюха, — сказал я, потирая руку. — Надо Тамару забрать. Только я сам поведу.
— Да без базара!
Вести надо аккуратно, потому что у Тамары уже был большой живот.
Я долго караулил эту дату, как дату свадьбу, так и остальное. Многое был рад поменять в этой жизни, многое мне удалось сделать.
Но я хотел, чтобы кое-что было по-старому. Ведь было тогда и хорошее: мои дети от Тамары, сын и дочь, Женя и Вика.
Я не знал, будут ли они со мной в этот раз, поэтому делал всё, что возможно, чтобы увидеть их вновь, поэтому подгадывал даты, чтобы всё было как в первый раз.
Меньше случайности, и, может быть, снова их увижу, именно тех, кто у меня тогда был.
Не из тех я людей, что страдают по каждому поводу, поэтому не ныл, а ждал возможности и надеялся, что всё выйдет, как мне нужно. Я знал, что жизнь моих детей сложилась хорошо, и не переживал, что им там, в будущем, без меня станет сложно. Поэтому ждал, чтобы увидеться вновь.
Но одно я знал точно. Если я смог снова увидеть тех, кто когда-то умер, то и смогу увидеть тех, кто родится потом. Это проще, чем вернуться из мёртвых.
Поэтому подгадывал даты, и то, что у Тамары точно будет сын, как говорили врачи, доказывало мне, что мои расчёты верны.
И в этот раз дед увидит правнуков, мой брат подержит на руках племянников, а лучший друг увидит мальчишку, которого назвали в его честь.
Я сделал всё, что от меня зависело, чтобы что-то изменить, но что-то оставить по-старому.
Лучшие части из обеих жизней вскоре объединятся.
В нашем доме стало тесно от такого количества гостей. И это ещё Слава не привёл свою жену, её самолёт задержали, и она прилетит в Читу только завтра к вечеру, надо будет ему ехать её встречать.
Зато Женька пригласил свою невесту, Дашу, ту самую, которую мы тогда спасли от маньяка, с которой он то сходился, то расходился, потом опять сходился.
Молодые ведь, Женя рисковый и отважный, он никогда не сидит на месте, а Даше надо, чтобы он всегда был рядом с ней. Но я не вмешивался в их личные дела, сами разберутся.
— E-моё, столько дел, даже новости посмотреть некогда, — в дом зашёл Лёня с семьёй и обхлопал колени от снега. — Где ты там, Макс? Давно не видел.
— Здесь, — я прошёл к нему. — Располагайся, директор ЧОПа. Не хочешь к нам, повыше?
— Не, — бывший опер замотал головой. — Это вы молодые, а я как раз по себе работу нашёл. И спину уже не надо рвать.
— Спину береги, Лёня. Стол скоро будет, если что, баня натоплена. Кто желает помыться перед Новым годом — прошу.
Всё по-простому, чего мне не хватало, но надо просто протянуть руку, и всё будет на месте.
Дети Лёни играли верёвочкой с чёрной кошкой Латыпова, женщины готовили угощения на кухне, парни заносили с веранды складной стол и стулья. Попутно обсуждали дела в Чечне, по телевизору как раз шла итоговая программа и эту тему там вспоминали особенно долго.
В этот раз всё было иначе, и я знал, что в этом приняли участие все мы.
Вторая кампания пока так и не началось в полной мере, были только отдельные бои. Всё пошло иначе. Осенью при отражении атаки на Дагестан был убит Шамиль Басаев. Масхадова свергли свои и расстреляли прямо рядом с президентским дворцом, Радуева задушили удавкой, Гелаева взорвали в его машине, а Доку Умаров ещё летом попал в плен и скоро отправится сидеть в «Чёрном Дельфине» до конца жизни.
А наёмника Хаттаба отравил собственный повар. И стоило это всего тысячу долларов.
Многие полевые командиры или уничтожены, или сдались, или всячески показывают свою лояльность федеральной власти и зовут российскую армию навести порядок.
Взялись мы за это жёстко, без компромиссов, но результаты были сразу. Неофициально, под прикрытием службы Ремезова, ЧВК «Байкал» входила на территорию республики, проводила свои дела, ведь мы прекрасно знали, кто там чем дышит. Ведь целый год мы проводили работу, чтобы потом ударить в самое сердце.
Ну а если были бои, то участвовали в них не солдаты-срочники, восемнадцатилетние пацаны, едва окончившие учебку, а матёрые ветераны первой кампании, Афгана и прочих горячих точек. У них выходило воевать получше.
Всё как мы и планировали.
Ну, и пока весь мир смотрит туда, у «Байкала» ещё летом появился первый контракт в Африке, в Конго, на защиту добывающих предприятий, заключённый… при посредничестве Платонова.
Олигарх, уехавший в Лондон, поначалу был сильным критиком властей, но в какой-то момент поменял риторику на более патриотическую.
И он всё это время хотел со мной замириться. Тем более, сепаратистам уже давно не до того, чтобы догонять ушедшие тогда деньги, и охотиться за нами пока некому.
Вот и сидел Платонов у себя в Лондоне, видя, как мы развиваемся и без него, и хотел поучаствовать, вложившись в предприятие на оружие, иностранных наёмников и в политическое и журналисткое прикрытие.
Ну а я пока думал насчёт этого, в Конго продолжалась жестокая война, а денег у Платонова оставалось немерено. Бизнесмен же он, хитрый, циничный, опасный, но бизнесмен.
Подумаю. Но даже если он решит мне отомстить, у меня в запасе ещё оставались козыри, о которых знал только я.
Теракты, кризисы, войны, эпидемии, биткоин, акции, компьютеры, смартфоны, интернет, ценные ресурсы, полупроводники, курсы валют… много чего помню, и это только грядущее десятилетие, а я знал и дальше.