Волк с планеты Земля (трилогия)
Шрифт:
«Да, стоит, – большой палец руки медленно отодвинулся от большой красной кнопки, – это стоит счастья Эльдиры, потому что от действий человека, находящегося в этом кресле, в случае космической атаки будет зависеть не счастья, а жизни. Тысячи, десятки, сотни тысяч, миллионы жизней фролов. А я, как никто другой, смогу наиболее эффективно управлять имеющимися у нас силами. Я в этом уверен. А потому будет Эльдира через неделю у меня стоять в ряду невест, и Суфи СакВок надеть на ее правую руку свадебный браслет. И попробует она что-нибудь ему сделать! Тогда она, наконец, узнает, что значит гнев Главного Командора Матрула ДарВула! – пружинисто вскочив с кресла, мужчина охнул от боли в пояснице, скривился и уже не спеша пошел в
Дверь в камеру распахнулась в тот момент, когда он меньше всего этого ожидал – во время обеда. Знакомый силуэт охранника в черном.
– Собирайся, чел. Доедать уже будешь на Гамеде, – «ошейник» блистательно воспроизвел всю язвительность в голосе крока.
«Ну, слава Богу, наконец-то», – Андрей пружинисто вскочил с койки, сладко потянулся – долгие, невыносимо тягучие часы ожидания закончились. Ничего не изменилось, как это часто бывает в такого рода операциях и он, наконец, летит на Гамед. Вернее, его попытаются отправить туда. Но, как обещал Сарб, где-то на них должны напасть фролы и отбить. А потом переправить челам.
«Интересно, а кто будет косить под фролов? Бахруд говорил, что фролы внешне отличаются от челов и кроков. Вот тех, действительно, визуально не отличишь. А эти космические пираты небольшого роста, хрупкого телосложения. Любой пленный чел или фрол поймет, что это не они. Ну и что с этого? Кому они смогут об этом рассказать? К крокам же назад они не попадут. А если кто-то попадет? Ведь в жизни всякое бывает. А кроки своим «потрошителем мозгов» быстро языки развязывают. Даже тем, у кого их нет! Рискует Сарб…Если конечно у «фрола-освободителя» нет приказа уничтожить всех, кроме него», – от этой мысли землянин даже остановился и тут же получил толчок в спину.
– Не задерживайся. Гамед не любит ждать! – и снова издевательское «карканье».
«Все правильно. Это железная логика проведения таких операций – свидетелей убирать, вольных или невольных. Будь то мужчины или женщины и дети. Так поступают все спецподразделения. И нет никакой разницы, на Земле это происходит или за миллионы световых лет от нее.
Дело не в расстояниях, дело в людях. А правая там спираль у них или левая – это роли не меняет. Главное, чтобы существо было разумное. Только homo sapiens может уничтожать себе подобных только потому, что те могут свидетельствовать против него. Так учили и его, на спецкурсе в институте – во время проведения спецопераций, с целью недопущения преждевременного раскрытия факта нахождения спецназа на вражеской территории, все невольные свидетели подлежат изоляции. При невозможности изоляции, их уничтожают», – спокойным твердым шагом Кедров шел по коридору Главного Управления Службы Государственной безопасности.
Знакомый лифт, быстро поднявший его на крышу здания. Знакомый флайер, легко взмывший в небо, как только захлопнулся за ним наружный люк. Час полета и в иллюминатор землянин впервые увидел космодром. Огромная ровная площадка, уставленная какими-то строениями и звездолетами, простиралась на десятки километров. Звездолеты, к удивлению Андрея, были сравнительно небольшими, не больше крупного земного пассажирского самолета. Сходство с земными самолетами увеличивали небольшие крылья, торчащие по бокам их корпусов. Правда некоторые звездолеты напоминали летающие тарелки, точь-в-точь как та, увиденная им на полигоне на Дальнем Востоке.
«Неужели эти крохотульки способны летать на миллионы световых лет? Да наша «Энергия» в десять раз больше», – Кедров буквально прилип к иллюминатору.
Флайер, тем временем, пошел на снижение. У самой земли на секунду включились двигатели вертикального взлета-посадки, легкий толчок и флайер застыл в двадцати метрах от звездолета – черного крупного летательного аппарата с несуразными, на земной
Распахнулся люк. Один из охранников махнул Андрею рукой:
– Вылазь.
По обычному, ну прямо аэрофлотовскому трапу Кедров поднялся на борт звездолета. Шаг через люк, узкий тамбур, еще один люк и землянин оказался в обычном салоне современного пассажирского самолета – три линии кресел, по четыре кресла в ряд. Вот только не было иллюминаторов. Сплошная, отделанная каким-то пластиком поверхность стен.
В салоне уже находились люди. Они сидели с таким расчетом, что впереди, позади и по бокам каждого из них были свободные кресла.
«Посадили как картошку – квадратно-гнездовым способом», – усмехнувшись, Кедров шагнул в салон.
Его усадили в кресло, находящееся примерно в середине салона. Едва он в него сел, как почувствовал, что руки, до этого скованные невидимым полем, свободны. Но десантник ни мгновения не сомневался – любое его действие под контролем и малейшее угрожающее движение тут же будет пресекаться.
«Шаг влево, шаг вправо считается побегом, и конвой стреляет без предупреждения, – вспомнилась слышанная где-то в фильме про зеков фраза.
Легкий толчок прокатился по корпусу звездолета и Андрей почувствовал, как сила инерции все сильнее и сильнее прижимает его к креслу. Землянин чуть приподнялся, пытаясь сесть поудобней, но тут, очевидно, движки звездолета врубили маршевый режим, и человека бесцеремонно швырнуло назад.
«А прыжок на месте – провокацией», – всплыла из глубин памяти шуточная фраза. Кедров улыбнулся про себя, откинулся на спинку кресла и расслабился. От него пока ничего не зависело. Пока он был лишь щепкой, несущейся в стремительном потоке не им просчитанных и осуществляемых событий.
Всемогущий Картан, как же не хотелось полковнику Бирку идти в этот рейс. Рейс, в котором событий обещало быть не на одну квалификационную комиссию. Да что там комиссию, не на один трибунал. Сколько раз, в эти оставшиеся перед стартом дни, полковник порывался куда-то идти, рассказать о, мягко говоря, странном задании бригадного генерала Сарба. Но вот именно куда-то. Куда идти? Не в саму же госбезопасность? В полицию? А толку? Полиция никогда не будет вмешиваться в дела Сарба. Если бы еще в этом деле был замешен их человек, а так… Он же сам сейчас относится к структуре госбезопасности. Но, допустим, эти ребята вмешаются. Отстранят его от рейса. И как он сможет доказать свои слова? А никак! Единственное материальное, что осталось у него от разговора с генералом это позитронная карта памяти. Ну и как он докажет, что ему ее передал сам начальник Главного Управления Государственной безопасности? Отпечатки пальцев? Не смешите. Наверняка кончики пальцев генерала чем-то были обработаны, образующим тончайшую, невидимую пленку. Проработав три года в структуре госбезопасности, Бирк видел и штуки похлеще, например, пленка, оставляющая отпечатки пальцев необходимого человека. А вот Сарбу есть, что предъявить полиции. Полковник даже затряс головой, отгоняя трехлетней давности картину – обнаженный мертвый мужчина с выжженным правым глазом.
Сказаться больным? Ну, это не серьезно. Это расписаться в собственной трусости и опять таки, тот же финал – возобновление дела по факту убийства любовника его жены. Придется лететь и молиться, чтобы все прошло, как и обещал Сарб.
Над космопортом ветер гнал рванные белые облака.
«Как моя судьба, покореженная, несущаяся не по своей воле неизвестно куда, – входной люк транспортного бота с легким шипением закрылся и через пятнадцать минут полковник уже был на орбите, предстояла стыковка с его транспортным кораблем. Полковник О' Тропп Бирк не мог видеть, хотя наверняка мог догадаться, что проходя атмосферу, бот раскаленной струей пламени своего движка испарил облака, на которые он недавно смотрел.