Волк с планеты Земля (трилогия)
Шрифт:
Еле слышимый звук исподволь живым мазком проникает в этот красочный, но неподвижный пейзаж.
– Тук-тук-тук – тихо поднимается к небесам, вместе с клубящейся пылью. Но, в отличие от последней, звукк не растворяется в лучах светила и довольно быстро нарастает, усиливается.
– Бум-бум-бум – звук уже не робким пришельцем стучится в этот мир, а полновластным хозяином воцаряется в нем.
Еще секунда – другая и, казалось, грохот заполнил собой все вокруг, вытеснив из него и зеленую сонную траву, и застывшие на ней кляксы красных цветов, и грозящиеся солнцу бурые скалы и даже само светило.
По степи, немилосердно топча траву, несется сотня огромных черных животных. Длинные шеи, увенчанные небольшой приплюснутой головкой, вытянуты вперед и рассекают
На животном, там, где шея переходит в туловище, укреплено седло, в котором сидит человек. В его руках зажаты две веревки – поргочи, тянущиеся вдоль шеи картазира и оканчивающиеся петлями, надетыми на небольшие ушки на голове. Дергая ту или иную поргочу, наездник управляет животным, заставляя его поворачивать в нужную сторону. От седла вниз тянется еще одна веревка – коргоча, с укрепленными на ней несколькими металлическими шипами и охватывающая туловище снизу. Чтобы заставить картазира прыгнуть, человек одновременно дергает поргочи и коргочу, вонзая в толстую кожу шипы. Издав короткий, но грозный рык, хищник подчиняется воле человека.
Каждый картазир был разукрашен разноцветными ленточками, привязанными к его длинной шеи. По бокам животного висели, прикрепленные к седлу полотнища с выведенными на них цифрами. Такие же цифры были выведены и на спинах наездников, одетых в яркие цветные, под цвет ленточек на шеи своего картазира, костюмы. На головах у них были надеты шлемы.
Между тем, всадники, описав широкую дугу по степи, уже скакали по местности, густо утыканную скалами, скакали по своеобразному каменному лесу. Им приходилось бросать картазиров то влево, то вправо, чтобы проскочить между каменными глыбами. Прыжки пришлось прекратить из-за риска врезаться в преграду. До этого, всадники, двигающиеся плотной группой, постепенно вытягивались в цепочку – торчащие каменные иглы рассекали, разрыхляли толпу людей и животных, как грабли разбивают крупные комья земли. Пятнадцать минут такого слалома и определилась пятерка лидеров, оторвавшаяся на добрый километр от остальных.
Впереди, на картазире, разукрашенном красно-синими ленточками, скакал Гаргул ДарМол, двадцати трехлетний юноша, выпускник Технической Академии. За ним на расстоянии вытянутой шеи картазира находился двадцатилетний Ватрул ДарЗол, студент Университета Матеи. Его животное имело бело-зеленые цвета. Третьим скакал Суфи СакВок, двадцати четырехлетний сын Главного судьи, неся желто-зеленые цвета. Потом шел Марфи СакКонрок, зрелый, двадцати девятилетний врач. На шеи его картазира трепыхались ленточки фиолетового цвета. Замыкал пятерку двадцатилетний Пасул СакБордок с желтыми лентами на шеи животного.
Очередной Праздник Любви был в самом разгаре. Молодые люди со всей Матеи четыре раза в год съезжались сюда, на Хельдерейское плато, чтобы в честной борьбе выиграть право выбрать себе жену.
История этого праздника теряется в глубине веков, когда фролы владели еще десятками планет, а кроков не знал даже Верховный Совет Достойных. Но и тогда этот храбрый народ был немногочисленен, поэтому получение качественного, жизнестойкого потомства для него было важнейшей задачей. И постепенно коллективный инстинкт самосохранения нации выработал такую форму создания семьи как Праздник Любви. На этом празднике, а точнее соревновании, определялись самые храбрые, самые сильные, самые умные молодые фролы. На этом празднике они получали право выбрать себе в жены лучших девушек их народа. То есть лучшее соединялось с лучшим. И дети от этого союза, унаследовав черты своих родителей, получались сильными, умными и красивыми.
Постепенно праздник, проводимый самим Верховным Советом Достойных, приобрел большую популярность. И любая девушка, даже принадлежащая к высшим слоям фроловского общества, считала удачей выйти замуж за парня, показавшего достойный результат на Празднике Любви. Тем более, что молодым людям, занявшим первые пять мест, кроме всего прочего, полагался солидный денежный приз.
В празднике имели право принять участие мужчины от двадцати до тридцати лет и девушки от семнадцати до двадцати пяти лет.
Естественно, что при всей своей демократичности у отпрысков богатых семей было больше шансов занять более высокое место, чем у менее состоятельных их сверстников.
Во-первых, на первом этапе устраивался своеобразный экзамен, где с помощью специально составленных задач и тестов у молодых людей определялся общий уровень эрудиции и сообразительности. Балл, полученные здесь, определял стартовый номер юноши на втором – главном этапе соревнования, скачках на картазирах по Кругу Мужества. Естественно, что выпускники различных частных, привилегированных школ и высших учебных заведений имели больше шансов получить высокий балл.
Во-вторых, и это было основным, состоятельные родители могли себе позволить купить дорогого породистого картазира и более дорогое, а значит более удобное и надежное оружие.
И все же, Праздник Любви давал отличный шанс бедному, но храброму, сильному, упрямому юноше одним махом пробиться в верхи фроловского общества. И в истории этого праздника такое уже бывало не раз. Парни из бедных семей занимали высокие места, несмотря на заурядность своего скакуна и оружия. Например, нынешний Главный Командор, выходец из семьи мелких чиновников, пробился наверх именно благодаря тому, что занял второе место на одном из Праздников Любви и породнился через брак с одним из самых влиятельных фроловских семейств.
Участвовать в Празднике Любви можно было три раза, а можно было не участвовать вовсе. Не тянуться на покупку дорогого картазира, не рисковать здоровьем, а иногда и жизнью, участвуя в безумной скачке по Хельдерейскому плато, словно специально созданного природой, чЧтобы испытать крепость человеческого духа.
Не участие в этом празднике-соревновании никаких ограничений на дальнейший жизненный путь молодых людей не накладывало. Можно было поступать в любое учебное заведение и выбирать любую профессию. Но… но никаких карьерных высот, за исключением разве что творческой, такой молодой человек не достигал. Негласное общественное мнение раз и навсегда награждало его меткой не то что неудачника, а человека, который особенно ни к чему не стремится. Иначе пару тысяч сабаров мог бы найти на самого заурядного картазара и выступить на Празднике Любви, как подобает настоящему мужчине-фролу. И пусть ты там не показал достойного результата, но ты стремился. А так, значит, ты просто боишься за свою жизнь или ты вообще несусветный лентяй, неспособный оторвать свою задницу от мягкого стула, ради жесткого седла на картазире. А поэтому, разве можно тебе доверить какое-нибудь ответственное дело? Нет, конечно. Тебе не то, что дело, девушку доверить нельзя. Какой из тебя муж, глава семьи? И считай, что тебе крупно повезет, если выйти за тебя замуж согласиться какая-нибудь девушка, из тех, на которую никто не обратил внимания на Празднике.