Волк с планеты Земля
Шрифт:
Поначалу тонкий свист летящего шара перешел в оглушающий рев – на его поверхности были сделаны специальные отверстия, которые на скорости начинали играть такую вот «симфонию», больше напоминавшую музыкальное сопровождение дороги, ведущей в ад. Радиолокационная метка от шара на внутренней стороне щитка быстро ползла с верх-него левого угла к центру.
«Сам на луч просится. Сейчас мы его на него и наколем», – хладнокровно выждав секунду, пока красная точка окажется в самом центре, юноша вскинул руку с бластером и выстрелил.
Пасул уже давно научился направлять лазерный луч точно по центру щитка. Вспышка лазерного луча, захлебнувшийся на высокой
Скачущий впереди соперник стал забирать влево, не рискуя проскочить между каменными глыбами. Слишком узко. Решение созрело мгновенно. Пасул чуть дернул правой поргочей, направляя своего картазира между скалами. Умное животное чуть дернулось, не желая бежать на камни. Мужская рука дернула когочу. Стальные шипы больно впились в кожу картазира, заставляя подчиниться воле человека.
Пятьдесят, сорок, тридцать метров. Голубая полоска неба, окаймленная серо-бурыми скалами, быстро приближалась. Уже отчетливо было видно, что проход слишком узок и картазир наверняка заденет скалы передними лапами. Сверху послышался свист – компьютер наводил на Пасула второй шар.
Десять метров – два скачка картазира. Парень на мгновение вскинул голову, ловя своим шлемным радаром приближающийся шар. Тот заходил сверху справа и был уже в… двадцати трех метрах – вспыхнули цифры на внутренней стороне щитка.
– А-а-а, – заорал Пасул и сильно дернул поргочи и когочу, заставляя картазира взвиться в воздух. И тут же, обхватив шею дракона, вывалился из седла в левую сторону. Через полсекунды шар протаранил то место, где только что был человек.
Компьютер со своими миллиардами операций в секунду, естественно, успел отреагировать на этот финт человека, выставив в нужное положение аэродинамические рули шара. Тот резко клюнул вниз. Но его скорость была слишком велика, а места для маневра было слишком мало. Могучая сила инерции бросила его на каменную стену, на торчащий из нее острый выступ. Хлопок, и в одной из электронных ячеек компьютера изменилась информация – восемьсот тридцать пятый номер успешно отразил две атаки.
Не подвел Пасула и его картазир. Умное животное, мгновенно оценив размеры расщелины, расправило свои передние лапы-крылья чуть позже, чем того требовал человек – едва они миновали скалы.
Едва услышав хлопок шара и вслед за ним шорох расправляемых перепончатых крыльев, всадник изо всех сил подтянулся за шею животного, бросая свое тело вновь в седло. Необходимо было успеть до того, как картазир приземлится. Сильный толчок наверняка бы сбросил седока на землю.
Успел! Прыжок картазира из-за несинхронной работы передних и нижних лап получился скомканным, а потому коротким и непродолжительным. Едва Пасул коснулся седла, как сильный толчок тут же надежно «зафиксировал» парня в нем, болезненно отозвавшись в ягодицах.
Юноша даже вскрикнул от боли и тут же радост-но рассмеялся. Ближайший соперник под номером триста двадцать один был от него в каких-то трех метрах и целился в атакующий его шар. Идеальный случай. Резкий одновременный рывок левой поргочей и коргочей. Выдрессированное животное тут же исполнило то, что потребовал от него человек – короткий взмах длинной шеей слева направо, и маленькая головка, словно маятник, ударила по впереди скачущему сопернику. Если человек готов к такому удару – вжался в седло покрепче, схватился за поргочи, – то у него есть шанс удержаться на своем картазире. Но триста двадцать первый номер отражал совсем другую атаку. Коротко вскрикнув, он с высоты четырех метров полетел вниз, в сочную зеленую траву, подминая нежные красные цветы, обильно распустившиеся в ней.
Успешно отразив еще три атаки шарами, Пасул закончил этот этап четвертым. Впереди, метрах в пятидесяти от него, скакал ненавистный Суфи СакВок – шестьдесят девятый номер. До финиша оставалось каких-то пять километров и один этап. Эти километры пролегали по пойме реки Хельдерей, разлившейся здесь на несколько больших и малых рукавов. Между рукавами было разбросано множество озер и вездесущих скал-пик, словно ждущих свою жертву, чтобы нанизать ее на свои шершавые каменные острия. И река, и озера кишели различной живностью, где более мелкий и слабый организм служил пищей более сильному и крупному, чтобы тот, в свою очередь, мог утолить голод еще более крупного хищника. Природа не сентиментальна, она целесообразна.
Мелкими личинками, червячками трапезничали мелкие рыбешки, резвящиеся у самой поверхности воды. Время от времени из глубин поднимались более солидные рыбы, чтобы стремительным броском заглотнуть зазевавшуюся мелочь. Но и на этих рыб была управа. В холодных и темных глубинах, куда вновь опускались рыбы после удачной охоты, медленно, неспеша, лениво шевеля плавниками, дрейфовали настоящие подводные дредноуты – трех-, шестиметровые рыбины. Их медлительность была обманчива. Мощный удар хвостом, бросающий массивное тело вперед, и вот уже огромная пасть смыкается, и несколько рядов острых зубов буквально превращают жертву в фарш. И вновь медленный сонный дрейф в темных глубинах.
Но и на этих гигантов нашлась управа. На самом дне озер, изрытых глубокими ходами-пещерами, обосновался самый грозный хищник здешних озер и рек – мардур, четырехметровая рептилия с трема парами лап, вооруженных острыми когтями и пастью, усеянной треугольными, острыми как бритва зубами. Арсенал вооружений этого существа довершал двухметровый хвост, усеянный мелкими, но острыми шипами и заканчивающийся костяным тридцатисантиметровым двузубцем.
Неслышно подкравшись к своей жертве, мардур хватал ее за голову пастью, одновременно своими лапами разрывая брюхо несчастной.
Охотилась эта рептилия и на суше, нападая на животных, подходящих к реке и озерам на водопой. И вновь в ход шли страшные лапы и пасть. Плюс в работу вступал хвост. Мардур изгибал его в вертикальной плоскости, приподнимая задними лапами еще и туловище, и с силой, через голову бил по своей жертве, вонзая в ее тело двузубец, а затем сдирал кожу, словно рашпилем, многочисленными острыми шипами.
Нападал этот водный хищник и на картазиров – десять тонн вкусного и питательного мяса с его точки зрения. Но тут силы были равными. Шести лапам с острыми когтями противостояли только две, но значительно более внушительных размеров, один удар которых мог легко переломать хребет мардуру. Двухметровому хвосту с шипами и двузубцем противопоставлялся еще более мощный четырехметровый хвост, пусть усеянный не так часто шипами, но последние были в несколько раз больше. Только пасть картазира явно уступала пасти мардура, вооруженной страшными треугольными зубами в несколько рядов. Но картазир и не использовал ее в качестве оружия. Оружием служила сама голова животного, которую оно использовало как молот. А рукоятью этого молота служила пятиметровая шея. Сильный ее взмах – и живой десятикилограммовый молот, описав широкую дугу, обрушивался на нападающего.