Волк среди воров
Шрифт:
Тем не менее Хитрый поднялся и пошел открывать. Посмотрел в «глазок» и замер: за дверью стоял Аттила, улыбаясь во все свои тридцать два шикарных фарфоровых зуба. Уж когокого, а его Хитрый точно не ждал! Может, ну его на фиг? Не хотелось Хитрому общаться с чернокожим, и отнюдь не из-за расовых предрассудков. Про него ходило столько легенд, что Хитрый давно решил для себя: с мулатом лучше дел не иметь, в конфликт не входить и на одном поле нужду не справлять. Себе дороже обойдется.
Аттила поднял руку к звонку и держал кнопку нажатой до тех пор, пока Наиль не защелкал замками.
– Да
– Хитрый распахнул дверь.
– Спишь?
– Аттила перешагнул порог.
– Отдыхаю…
– Один?
– А чего?
– Поговорить надо.
Хитрый посмотрел на электронные часы, висевшие над большим зеркалом:
– Катька, сука, где-то загуляла!
Мимоходом заглянув в кухню, Аттила прошел в гостиную и сел в кресло.
– Я сейчас!
– крикнул Наиль.
– Включи телик пока!
Он заскочил в ванную, торопливо освободился от мятой одежды, в которой и в камере вчера отдыхал, и всю ночь провалялся, встал под душ. Окатился прохладной водой, довел ее до ледяной, потом сделал нестерпимо горячей.
Интересно, зачем черномазый приперся? И где эта дура, жена? Явится - на коленях будет прощенье вымаливать…
…Жена пила кофе на кухне подруги в ее квартире на Лермонтовском проспекте. Подцепленные в клубе студенты, честно отработавшие всю ночь, еще дрыхли в разных комнатах. Подруга, одетая в махровый халат, одновременно с завтраком наводила макияж. На жене Хитрого из одежды была только мужская рубашка.
– Кстати, где твое золото?
– спросила подруга, подкрашивая ресницы.
– Сняла, - Катька пожала плечами.
– Помнишь, куда положила? Смотри, как бы не сперли!
– Я че, дура, по-твоему? Спрятала так, что никто не найдет. Сколько времени? Надо моему позвонить…
С чашкой в руке Катя вышла в коридор, где на стене висел один из аппаратов. Слева от него было зеркало - такое же здоровенное, как и в их с Наилем квартире. Катя поставил чашку, взяла телефонную трубку. Набирая номер, разглядывала свое отражение. Хоть и стукнет скоро тридцатник, а внешность еще о-го-го! Недаром студенты запали. Да и не только они, в клубе можно было выбрать и других кавалеров. Дурак Наиль, не ценит своего счастья!
Катя расстегнула рубашку до двух нижних пуговиц, приспустила ее, обнажая грудь. Слегка нахмурилась, разглядев на левой ключице кровоподтек, вызванный пылким поцелуем любовника. Вот, кстати, он и сам нарисовался!
– Привет!
– бросила Катя.
Парень вышел из комнаты без одежды, позевывая, шлепая босыми ногами по линолеуму «под паркет». Увиденная картина прогнала остатки сонливости. Ни слова ни говоря, он пристроился позади Кати. Она мысленно усмехнулась, почувствовав, что он полностью готов к новыми подвигам. Не зря его ночью хвалила…
– Подожди, мне нужно позвонить.
– Потом, - жарко шептал он, расстегивая последние пуговицы и задирая рубашку на ее голову.
– Какой пылкий!
– подчиняясь нажиму, Катя шире расставила ноги и наклонилась, облокачиваясь на полочку перед зеркалом.
Нажать на телефоне кнопку отбоя она не успела, и в тот момент, когда кавалер приступил к активной фазе вторжения, услышала мрачный голос супруга:
– Алло!
Ойкнув, Катя бросила трубку
На кухне подруга невозмутимо красила губы.
Второй студент, добравшись до сумочки Кати, стырил из кошелька золотую цепочку - подарок Наиля на какую-то годовщину их свадьбы…
…А Наиль положил телефонную трубку, из которой доносились быстрые короткие гудки, и почесал затылок.
– Включи автоответчик, - приказным тоном посоветовал Аттила.
– Чтоб не отвлекали.
Наиль спорить не стал, задал аппарату нужную программу и сел на диван, напротив гостя. На полу уже стояли две бутылки «Тинькоффа», которые он принес из холодильника. Откупорив одну, Хитрый вопросительно посмотрел на Аттилу. Тот покачал головой, и Наиль, откинувшись на мягкую спинку, сделал внушительный громкий глоток. Тыльной стороной ладони вытер губы и спросил:
– Как там Грек? Цветет и пахнет?
Видимое спокойствие давалось ему нелегко. Он был уверен, что визит чернокожего напрямую связан с теми сведениями, которые он передал милицейскому оперу. Скорее всего, базу накрыли, и теперь «гуталин» ищет, от кого ушла информация. Козел все-таки этот мент, мог бы и сообщить, как закончилась их операция.
– Где ты был вчера вечером?
Вопрос не застал Наиля врасплох. Еще стоя под душем он просчитал варианты. Подружка по имени Жанна всегда подтвердит его алиби, ни один следователь ее не расколет. Если, конечно, не воспользуется паяльником или утюгом. От черномазого всего можно ждать, в том числе и применения таких методов, но Хитрый не испытывал беспокойства по этому поводу: девушка собиралась отдохнуть на турецком курорте, как раз сейчас, наверное, в аэропорту готовится к вылету, так что в ближайшие две недели будет доступна только для телефонной беседы. А за две недели Хитрый сориентируется, как карта легла и какие меры нужно принять, чтобы выкрутиться.
– С телкой одной зависал.
– Наиль ухмыльнулся.
– А что?
– Аскольда убили.
– Стрелковского?
– Хитрый чуть не выронил бутылку.
Аттила кивнул.
– Кто? Менты?
Известие оказалось столь неожиданным, что Наиль выдал себя. Не надо было быть хорошим психологом или физиономистом, чтобы заметить: он как-то причастен к случившемуся. Внутренне Аттила улыбнулся: это ведь именно он настоял, чтобы как следует допросить Хитрого, а Грек просто рвался отомстить ему за предательство. Устроил бы здесь мордобой - эффектный, но бесполезный для дела.
– Фамилия Сиваков тебе что-нибудь говорит?
– тон, которым Аттила это спросил, скорее был утвердительным, нежели содержал знак вопроса.
– Как? Симаков?
– Наиль наморщил лоб.
– Си-ва-ков.
– Нет, не припоминаю. Кто он?
– Твой дружок из ментовки. Которому ты рассказал про нашу базу.
– Аттила бил наугад и видел, что попадает.
– Не делай удивленное лицо, не получается. Актер из тебя никудышный, не обманешь даже слепого. Лучше вспомни, как дело было. Тебя ведь подставили! Обещали, наверное, что им Грек нужен, что его арестовать собираются за убийство… А все не так вышло! За Стрелковского с тебя три шкуры спустят…