Волк. Горизонт надежды
Шрифт:
Мальчишка опустил голову.
– Но и голодными вас не оставят. Слово. Собирай своих и веди в лагерь. За ворота. Часовые станут спрашивать – скажешь, Рорг вас прислал. Запомнил? Главное – всех собирай. Никого не забудь. Понял?
Но мальчишка не уходил.
– А нас не убьют, дяденька? Чтобы мы не мешали? Обещаете?
Сержант даже побледнел – он ожидал чего угодно, но только не этого простого в своей жути вопроса.
– С ума сошёл?! Впрочем, на улице вас тоже не оставят умирать. Всех отправят в Империю…
– В рабство?!
Худое, до болезненности, плечо мальчишки
– Тебя не учили, что старших перебивать, не выслушав до конца, плохо? В сиротский дом поедете, парень.
– А там – работать? Задаром?
– Учиться будешь. Получишь знания. Как вырастешь, сам выберешь – на землю тебе садиться, сервом быть, или на мануфактуры пойдёшь. Либо в армию. Я вот солдатом стал. И не жалею… – Рорг наконец отпустил мальчишку, выпрямился: – Запомни одно, парень: Империя своих не бросает! Так что верь ей – ничего больше с тобой плохого не случится!
Тот отшатнулся, но, видимо, в глазах мужчины было нечто, что заставило поверить недоверчивого, много раз обманутого мальчишку, потерявшего в бойне войны всех своих близких и родных.
– Я… пойду за своими, дяденька?
– Конечно, беги.
Парнишка сделал несколько шагов, потом оглянулся:
– Я вам верю, дяденька.
– Слово!
И уже из-за угла близкого дома донеслось:
– А мышей мы вам на целый фиори наловим! Обещаю!
Рорг невольно улыбнулся – золотой фиори, общепринятая монета в стране, составляла десять тысяч медных диби. По два диби за десять мышей…
– Как думаете, сьере Серг, всё будет хорошо? – Ираи с тревогой смотрит из окна на собравшихся жителей города, слушающих мои первые указы.
Я поднимаюсь из-за стола, за которым пью удивительно вкусную натту, неслышно подхожу к женщине, обнимаю со спины и скрещиваю руки на её животике, прикрытом тонким пеньюаром. Она благодарно прижимается ко мне спиной, удовлетворённо вздыхает. Почему такая вольность? Так вчера мы с ней всё-таки попили натту с пирожными. Как и следовало ожидать, наттопитие перешло в употребление напитков покрепче и закончилось тем, что меня изнасиловали. Ага! Естественно, с моего согласия. В постели доса дель Спада оказалась очень… ненасытной женщиной. И очень даже приятной во всех отношениях. А учитывая, что ни у неё, ни у меня очень долго не было партнёра, то кувыркались мы с ней всю ночь. Потом она приводила себя в порядок, а я писал распоряжения, после чего мы приехали в Тирос и продолжили.
Губы женщины распухли от бесчисленных поцелуев, глаза – шальные от счастья, ну и всё остальное тоже просто светится. От удовольствия и наслаждения. А ещё она ни словом не обмолвилась о продолжении наших отношений в будущем. Обычно мои подружки на Руси сразу после окончания процесса начинали делать многозначительные и прозрачные до стеклянного состояния намёки, а здесь – вот что значит разница в воспитании, окружающей среде и менталитете – ничего. Просто два взрослых человека доставили друг другу удовольствие по обоюдному согласию. Хотя, признаюсь честно, я бы не прочь как-нибудь вернуться и… Впрочем, сначала надо дожить до окончания войны…
– Не бойся, милая. Сейчас будет весело.
– Весело?
Ираи недоумевает над моими словами, но тут раздаётся громовой хохот толпы, и она ахает от удивления, потом, не разрывая моих объятий, разворачивается ко мне, становится на цыпочки и целует меня быстрым поцелуем, потом спрашивает:
– А что ты им велел?
– Мышей наловить. И побольше.
– Мы-шей?!
Я киваю с самым серьёзным видом. И молодая женщина вновь восклицает:
– Фу, какая гадость! Зачем они тебе?!
– Военная хитрость, милая.
Ираи снова меня целует, хотя знает, что это чревато последствиями. И они не заставляют себя ждать. Постель гостеприимно распахнута и вновь принимает нас в свои объятия… Наконец не выдерживают наши желудки, и мы плавно перебазируемся за стол, который накрыт моими военными поварами. Впрочем, готовить они умеют не только кашу, но и изысканные блюда. Причём из того минимума, что имеется на складе. Что мне нравится в женщине – она ничуть не смущается, а весела и довольна. Её великолепное тело едва прикрыто тканью, практически ничего не скрывающей от моего ласкающего взгляда. Едим, потом всё же приходится прерваться, хотя и не хочется, – из-за двери я слышу голос Стора, моего начальника штаба, и снова надо заниматься делами войны. Эта тварь никак не желает успокоиться. Договариваемся о ночи, и я с огромным сожалением оставляю досу дель Спада…
– Что у нас?
– Часть списков подана, и наши люди уже приступили к выдаче продовольствия жителям города.
– Отлично.
Я действительно доволен, что так легко удалось захватить не самый маленький город. На данный момент он послужит нам некой отправной точкой в разгроме рёсской армии. Потому что если их будет больше десяти тысяч, а ведь точно будет, то это уже не отряд, а армия. К тому же мамонты, всадники, осадные орудия и пехота. Куда же без неё?
– Что насчёт мышей?
Марк машет рукой, он тоже, как и все остальные, не понимает, зачем мне это.
– Несут, как ни странно. Уже сотни две есть.
– Мало. Нужно как можно больше, желательно – бочек десять. Больших, разумеется.
Глаза младшего лейтенанта округляются, но он воздерживается от комментариев. Хорошая вещь – субординация!
– Льян выслала разведку?
– Десять человек. Остальные работают в городе.
– Есть успехи?
– Есть, – слышу её голос, и, словно призрак, рёска появляется передо мной. Взгляд сердитый, даже злой. С чего бы?
– Пока вы, сьере капитан, мышей решили ловить, мы работали!
– Льян! Не забывайся! Потом ещё спасибо скажешь этим серым хвостатым, поверь! Ладно, собирайте всех в зале.
– Где?
Стучу ногой по каменному полу:
– Здесь, внизу. Всех старших офицеров. Помните, как представлялись? Точно таким же составом.
Один из людей Рорга, идущих за моей спиной, убегает, а мы спускаемся в зал, где стоит большой стол.
– Карту окрестностей, – протягиваю руку, и, словно по волшебству, в ней возникает свиток.