Волкан
Шрифт:
– Поди ты к чёрту, - рявкнул наконец и, кивнув на стиснутый в его кулаке телефон, - слухи он распустит. Да твои эльфийки гоблинам вшей вычесывают! Так что заставлялка у тебя по ходу совсем завяла. Что телефончик то так страстно тискаешь? Кто-то из твоих красоток пожаловался, что гоблины захотели больше удовольствий?
Видимо часть моих предположений оказалась правильными, потому что пятен на лице недруга стало больше, а губы напротив побелели, сжавшись в нитку. Легостаев вдруг распахнул дверь в тренажерку, от которой так и не удалось отойти, и прошипел, втягивая меня туда
– Сюда иди, сучонок!
Я сопротивляться не стал. На фразу «сюда иди», у меня с детства стоял жесткий «сторожок», который, как внезапно выяснилось, никуда не делся. Не сопротивляясь, сделал пару шагов, и выстрелил коротким хуком ему в челюсть. Пальцы «эльфа» разжались, и он отлетел в сторону. На миг глаза затуманились, а ноги подкосились. Но он тут же встряхнул головой и оскалился:
– Так значит хочешь поговорить, парнишка? Ну что же, меня это полностью устраивает!
Глава 10
Макс отскочил на несколько шагов и, цепко держа меня взглядом, начал расстегивать рукава пиджака. Резонно. Тоже медлить не стал и скинул свой пиджак на тренажер. Адреналин советовал сразу же броситься в бой, не дожидаясь пока противник подготовится, но я лишь стиснул кулаки прошелся туда-сюда, пробив воздух серией ударов.
Фразой «сюда иди», начиналась как минимум половина дворовых разборок в детстве. Когда папаша очередной раз выходил из тюрьмы, у нас всегда начинались постоянные переезды с места на место. Когда повзрослел уже понял, что это было напрямую связано с его воровскими делами. Напрямую они меня не касались, но последствия все равно были. Я всегда был мелким, и на каждом новом месте мне раз за разом приходилось завоевывать козырное «место в песочнице». Так это всегда называл папаша, отправляя после переезда на очередную драку. Сейчас то понимал, что тот заставлял, выражаясь его словами «работать по беспределу», просто натравливал сына на самых здоровых и сильных мальчишек, с которыми в общем-то мне вовсе не обязательно было вообще сталкиваться. Но тогда я попросту не знал других путей, а он внушал что это единственно возможный.
Сейчас же, я всем сердцем чуял, что дошел до черты в общении с этой самодовольной эльфийской сволочью и компромиссы — последнее что меня интересует. А вот что реально хочется так это то чтобы этот чертов эльф умылся кровью.
Не сговариваясь мы вышли на пятачок свободный от тренажеров. Он вытянулся в низкую восточную стойку с открытыми ладонями, а я поднял кулаки в боксерской, усмехнулся со злобной насмешливостью, которую не отдавая себе отчета, перенял у папаши, всегда отпускавшего язвительные замечания в адрес всех этих «сунхуньвчайских присядок». Вешу я килограммов на двадцать меньше Макса, да и выше он примерно на полторы головы, поэтому по давно сложившемуся шаблону я ринулся в ближний бой.
Его вскинутое правое колено — проигнорировал, тем более противник одновременно выпрямился, по-дурацки раскинув руки в стороны «типа крылья». Я ушел вперед и влево — по диагонали, выходя на удары. Однако, прямой удар ногой в живот, за которым он должен был провалиться как раз на мой кулак, не последовал, Макс топнул ею по ковролину, вновь садясь в низкую стойку. Он ушел этим маневром от моей правой в голову. И одновременно с «топаньем» его левая рука широким взмахом врезала мне ребром ладони по печени.
Боль побила брюшину и на миг перехватило дыхание. Но это не помешало мне бросить удар левой, что по идее должен был притормозить его контратаку. Кулак проскочил мимо ладони с растопыренными пальцами, но и Макс ожидаемую серию не продолжил. Черт знает, что у этих восточных ерундовин по плану идет.
Три быстрых сокращения брюшного пресса, с имитацией дыхания — показали, что все нормально. Печень целая и дышится сносно, боль же только злит, хотя «плавающие ребра» возможно и повреждены.
Мне приходилось всегда драться с рослыми противниками, поэтому руки в боксерской стойке держал высоко. А Макс своим приседом привычность эту нарушил. Следующие пара минут моих непрерывных серий очень конкретно показали неудобство такого противника. Чертов эльф оказался поклонником какой-то восточной школы, из числа тех что целыми днями стучали в залах по вертикальному бревну с торчащими палками. Не сразу и название то вспомнилось этого древнего тренажера: МуРенДжан. Боксеры над ним всегда посмеивались, но «восточники» на то и ухом не вели, а вот точно с такой же усмешкой, какая кривит сейчас тонкие губы Макса, долбили и долбили…
Но факт, на ближней дистанции его длинные руки извивались как змеи, обходили, оплетали, сдвигали каждый мой удар. Пару раз удалось достать ненавистную физиономию, но вскользь. Нокаутер из меня сейчас и так был не ахти, да и банально веса не хватало. Макс же, тем временем, не просто оборонялся, а то и дело попадал мне ребром ладони то в лоб, то в плечо. Не очень сильно, все же ладонь не кулак — убойность послабее будет, но все же встряхивало, так что если бы я на автомате не дергал головой, уходя от удара, нокдаун бы уже прилетел по любому, а то и не один.
Можно было бы попробовать измотать приверженца низких стоек, но вот только несмотря на тренировки последних дней, я был еще далек от хотя бы удовлетворительной формы. Макс же, зараза, даже не запыхался.
Но вот еще обмен ударами, и губа вспыхнула болью. Я почувствовал, как во рту посолонело, а подбородок защекотала струйка крови. Эльф усмехнулся еще гнуснее и показал, что согнул пальцы во-вторых фалангах, сложив ладони в «лапу леопарда», увеличив свои и так длинные руки сантиметров на пять, после чего и достал меня костяшками. И еще раз. И еще! Не сильно, по скулам, но синяки будут.
Ну ничего, будет тебе сейчас. В следующую серию я бросился резко кивнув головой. Встречный удар обжег бровь и по щеке полилось горячее, но и Макс зашипел, рефлекторно отдернув правую руку. Костяшки пальцев то по-любому хлипче черепа. Он открылся, а в следующий миг, мой левый кулак смачно чавкнул ему в нос, заставив отшатнуться. Но отшатнуться не достаточно быстро, правый кулак с подшагом, умудрился вдогонку засветить ему в глаз, который тут же начал заплывать. А теперь еще и пнуть как следует по выдвинутой вперед ноге, пока его руки-змеи отрабатывают блок.