Волки
Шрифт:
— Это конец, — подумал Павел, очнувшись от удара.
Он лежал на земле и внимательно наблюдал, как оформляется протокол по изъятию у него оружия. Ему было обидно до слез, что он так глупо залетел под наряд гаишников. Он тогда даже не предполагал, что все это было спланировано и организовано мной.
Павел оторвал свой взгляд от сотрудников милиции и повернул голову в сторону проезжавшей мимо них автомашины. Он не поверил своим глазам — за рулем машины был Кореец.
Кореец направлялся в центр города на встречу с Михеем. Около химкомбината
— Неужели так глупо залетел под наряд ГАИ? — думал Кореец. — Почему он не попытался откупиться? Наверное, здесь что-то другое, а сотрудники ГАИ — внешний антураж захвата. Если это так, то как они узнали о том, что Павел повезет оружие? Значит, кто-то слил им эту информацию? Тогда еще один вопрос, кто мог это сделать? Об этой операции знали лишь бригадиры и те не знали точной даты, а тем более времени. Кому же теперь доверять?
— Кореец, ты видел, менты Павла повязали? — произнес сидевший рядом с ним охранник.
— Не слепой еще, — раздраженно произнес Кореец.
Остановившись около Детского мира, Кореец вышел из машины и направился в сторону Михея, который ожидал его около гостиницы «Татарстан».
— Ты что такой озабоченный? — поинтересовался у него Михей. — Случилось что-то?
— Угадал. Прямо у меня на глазах менты повязали моего человека, который вез оружие.
Кореец замолчал и посмотрел на Михея.
— Ты что так смотришь на меня, словно я запалил твоего человека? Ищи предателя у себя, я к этому никакого отношения не имею. Мне Мартын сказал, что приобретением оружия будешь заниматься ты. После этого я больше с ним на эту тему не говорил. Кстати, если будешь с ним говорить, передай Гарику, что я плотно занимаюсь его вопросом. Пусть не переживает.
— А что у тебя за тема с Гариком? — спросил его Кореец.
— Зачем тебе это знать, Кореец? Что у тебя, своих проблем не хватает? — ответил ему Михей. — Ты знаешь, мне недавно один человечек шепнул, что Купца и братишек завалил Бык. — Ты специально приехал, чтобы сказать мне только об этом? — спросил Кореец. — Да, я хотел сказать тебе только это, — ответил Михей и махнув Корейцу рукой, направился к своей машине. Приехав в Мирный, Кореец быстро собрал своих бригадиров.
— Вот что, мужики. Сейчас, прямо на моих глазах, милиция повязала Павла. Похоже, кто-то из вас сливает нас ментам. Об этой сделке знали лишь вы, и больше никто. Сам я вам верю как себе, но сейчас нужно срочно искать этого барабанщика, иначе запалимся все.
— Слушай, Кореец, ты не исключаешь того, что менты могли вести этого Пятака непосредственно из самого Ижевска, и таким образом, не зная этого, продавец невольно подставил Павла под оперативников?
— Все может быть. Наверное, ты прав, Артур. Милиция действительно могла вести Пятака из Ижевска, но все это нужно тщательно проверить. Пока мы будем это все проверять, думаю, нужно одновременно проверить всех своих ребят. Пока я считаю, что протекло, скорей, у нас, а не в Ижевске.
— Погоди, Кореец. Сейчас проще списать задержание на наших ребят. Может, утечка не здесь, а в Москве? — сказал один из бригадиров.
— Ты что? Тебя только за одни подобные мысли москвичи порежут на куски, — сказал Кореец. — Я же сказал, что утечка у нас, значит, у нас.
— Синий, у тебя есть свои люди в МВД? Заплати им, сколько попросят, но нужно сломать это уголовное дело. Надо вытаскивать Павла, — сказал Кореец, обращаясь к одному из бригадиров.
— Люди, конечно, у меня есть, но не всегда они могут сделать то, чего хотим мы. Все зависит от того, кто его задержал. Если районные, здесь проще договориться, плати бабки, и все. Если это из министерства, то здесь такими деньгами не обойдешься.
— Вот ты и узнай, сколько это будет стоить. Узнаешь — скажешь мне. Я буду сам говорить с Москвой, как в отношении денег, так и помощи. У Мартына крепкие позиции в МВД России, может, он чем-то и поможет.
Поговорив, ребята разошлись.
Пятак был задержан оперативниками при выходе из гостиницы. От неожиданности он растерялся и был захвачен без всякого сопротивления. Минут через двадцать он уже сидел у Гаврилова в кабинете и нервно покусывал ногти на своих длинных, как у пианиста, пальцах.
— Что скажешь, господин Пятак? — поинтересовался я у него. — Как говорят у нас в Казани, приплыли?
— Если честно, командир, то мне вообще непонятны мотивы моего задержания, — ответил Пятак. — Если вас не затруднит, то я очень хочу, чтобы вы мне их озвучили. Все-таки это не сельский отдел милиции, где творится беззаконие, а министерство внутренних дел республики.
— Хорошо, — сказал я. — Вы, Пятаков, обвиняетесь по статье 218 части первой УК РФ. Вы обвиняетесь в изготовлении, хранении и сбыте огнестрельного оружия. Этого вам достаточно для начала или нет?
— Это все слова, товарищ начальник. Уголовный кодекс я знаю не хуже вас. Вот я сейчас сижу здесь в этом кабинете, слушаю вас и стараюсь угадать, что вы еще попытаетесь на меня повесить? Извините, но о каком оружии идет речь? Покажите его мне. Вы же отлично знаете, что в момент задержания у меня не было даже перочинного ножа, а тем более оружия.
— Знаете что, Пятаков, не стоит со мной разговаривать в подобном тоне. Все, что я сказал вам, я непременно докажу, не исключаю, что это может произойти даже в течение сегодняшнего дня. Вот что вы тогда запоете, когда я это сделаю, это будет интересно послушать.
— Извините, не знаю вашей должности, но вы меня на пушку не берите, товарищ начальник. Не пугайте меня, я не мальчик. Я ваших угроз в отличие от ваших сотрудников не боюсь. Сейчас не те старые, добрые времена, когда вы могли творить беззаконие. Сейчас за вами такой же надзор, как и за жуликами на зоне. Едва ли вы сможете меня зарядить на срок за то, чего я не делал. Это я, Пятаков, вам заявляю открыто. То, что я приехал в Казань — это не преступление. Вас, командир, устраивает этот ответ или нет?