"Волкодав". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
Это было уже больше похоже на дело, и Волкодав наполовину простил Зелхату возмутительную чушь с предыдущей страницы. То есть лучше бы старик, конечно, сразу писал о том, что действительно знает, и не марал дорогого пергамента чьим-то бесстыжим враньём. Но и на том спасибо, что всё-таки добрался до сути…
Строчки вдруг поплыли перед глазами, а желудок унизительно и противно поднялся к самому горлу. Чтение странным образом усилило морскую болезнь. Волкодав поспешно прижал пальцем место на странице, которого успел достичь, и невидяще уставился на горизонт, стараясь дышать поглубже. Он-то думал, книга поможет ему не думать о качке, а вышло наоборот. Тем не менее оторваться от Зелхатова труда венн не мог, и пускай Владыка Вод наказывает его как хочет. Ему упорно казалось,
Он дождался, пока нутро худо-бедно улеглось на своё природное место, и снова опустил глаза к книге.
«…Следует упомянуть и об иных последствиях столкновения с тёмной звездой, гораздо более вопиющих к деятельному рассудку, нежели простое нахождение в одном месте разновидностей камня, обычно между собою несочетаемых. Отважимся подробнее описать хотя бы одно из этих последствий. По сторонам упомянутого нами горного края местными жителями издавна разведано некоторое число ущелий, называемых ими Вратами Велимора. Прошедший этими ущельями попадает в страну, чьи границы проходят как раз по предгорьям внешних хребтов. Страна Велимор сильна, изобильна и благодатна, и ни у кого нет причин подвергать сомнению её существование. Замечательное же свойство её, превеликого удивления достойное, есть то, что иными путями, кроме как через вышеозначенные Врата, попасть в неё невозможно. Путник, намеренно или случайно ошибившийся ущельем, узрит лишь могучие обледенелые кряжи, населённые нелюдимыми горцами, слыхом не слыхавшими ни о каком Велиморе…»
Тут Волкодава снова скрутила отвратительная дурнота, и он откинулся на палубу, пряча лицо в тень. Так бывает, когда отравишься. Тоже делается невозможно думать ни о чём, кроме протухшего сверху донизу живота… Волкодав сделал над собой усилие и продолжал размышлять. Что касается Велимора – пока всё было правдой. Там, в горном краю, мир действительно странным образом… раздваивался. Это знали все, но объяснять не брался никто. А что же Беловодье?… – ударило вдруг Волкодава. Веннские легенды рассказывали, как Боги, сами едва не погибшие от вселенской беды, обособили счастливую страну и укрыли в ней добрых и справедливых, ибо не питали должной уверенности, что сумеют спасти гибнувший мир. Так не могло ли случиться, что Беловодье стало быть в одно мгновение с Велимором? В то самое мгновение, когда мир раздвоился и растроился, точно отражение луны в зрачках запойного пьяницы?… Вот только луна, стоит пьянице протрезветь, вновь оказывается на небе одна, а миры, выбитые друг из друга непредставимым ударом, так и остались?… Волкодав задумался, знал ли о Беловодье Зелхат, и решил, что скорее всего знал, хотя, может, и называл другим именем. Такому учёному человеку да оставить без внимания чудо Богов?… Венн положил себе прочитать все двести пятьдесят четыре страницы, но упоминание о Верхнем Мире, если только оно имелось в книге, найти. Ещё он подумал о том, что Зелхат, несомненно знавший про Беловодье, вполне мог намеренно ничего о нём не писать. Здесь, внизу, вообще старались пореже упоминать о Вратах в другой мир. Взять хоть Эвриха, долго не смевшего посвятить в свою тайну даже лучших друзей… Почему?… Опасались ввести в искушение властолюбивых правителей, могущих перехватить беловодских посланцев, и не в меру усердное жречество, способное подрезать крылья взыскующим Врат?…
Нутро почти совсем успокоилось. Волкодав поразмыслил ещё немного и пожалел, что так и не удосужился поговорить обо всём этом с Тилорном. Лёжа на тёплой палубе, венн попробовал вспомнить россказни звёздного странника о его путешествиях. Пепельноволосый мудрец как-то говорил ему о безжизненных глыбах, носившихся в пустоте. Глыбы поперечником в целый материк (Волкодав пытался представить себе нечто подобное, но безуспешно) бывали каменными и железными, совсем как в Зелхатовой книге. Другое дело, пустота, по словам Тилорна, была божественно велика, а посему летучие глыбы встречались не чаще, чем тараканы во щах у опрятной веннской хозяйки. А ещё – и уж этого Зелхат, ни разу не странствовавший между звёзд, знать, понятно, не мог! – плоть иных глыб составляли гигантские скопища льда. Тилорн, правда, нёс что-то в том духе, будто в небе летала не обычная смёрзшаяся вода, а нечто вроде воздуха, обращённого в лёд на лютом морозе… Тут уж он, само собой, завирался. Волкодав помнил, как от зимнего холода, бывало, рассыпалось железо. Но чтоб воздух!…
Память, впрочем, немедля подсунула ему зверский холод горных вершин, откуда до звёзд, вообще говоря, легко можно было доплюнуть. И то, как отчаянно трудно дышалось на промороженных ледниках. Он внутренне заколебался: а если действительно?…
…Так вот, когда ледяные глыбы попадали в горячее сияние солнц, они мало-помалу подтаивали, обрастая радужными хвостами холодного пара. Люди, жившие около солнц, видели эти хвосты и очень пугались, усматривая дурное знамение. Как утверждал Тилорн, большей частью страх оказывался беспочвенным. Но если такой ледяной звезде суждено было врезаться в обитаемый мир, дел она наделать могла не хуже каменной глыбы. Или, проносясь мимо, задевала земной воздух своим хвостом, и от этого мог распространиться всяческий мор…
Тут Волкодава едва ли не впервые посетила крамольная мысль – а может, стоило всё-таки взять Тилорна сюда?… Ну уж нет, оборвал он себя самого. Хлопот полон рот и с одним Эврихом. Не говоря о мальчишке…
Молодой аррант, точно подслушав его мысли, нагнулся со скамейки и лукаво тронул Волкодава за плечо.
– Друг венн! – сказал он жизнерадостно. – Хлебца с салом не хочешь? Может, хоть огурчика солёного пожуёшь?… Или у Астамера свежего молочка для тебя попросить, ты ведь, кажется, любишь?…
Это оказалось последней каплей. Позеленевший Волкодав торопливо сел, стукнувшись головой о скамью, потом кое-как встал, хватаясь за доски, и свесился через борт…
Когда он возвратился с истоков Светыни, где, оказывается, не помнили родовых знаков Серого Пса, старый мастер Варох сначала даже забеспокоился: уж не вконец ли разучился венн говорить?… Эврих, Ниилит и Тилорн в это время путешествовали по Аррантиаде, наслаждаясь учёностью Силионских и иных мудрецов. Делать нечего, деду с внучком пришлось допрашивать Волкодава самим.
«Почему к своим не едешь? – в конце концов сказал венн старику. – К сегванам?»
«Да что я у них потерял!… – удивился Варох. – Я уж и забыл, как там жить-то, на Берегу! И Зуйко… кровей в нём сольвеннских на три четверти… обжился вроде, вон как от зари до зари с ребятами бегает… и мне что ни день работу несут, только поспевай поворачиваться… зачем куда-то срываться?»
«Значит, тут остаёшься?» – как бы что-то окончательно прикидывая про себя, спросил Волкодав.
«Остаюсь», – заверил Варох.
«Тогда посоветуй, дед, кто мне телегу с конём взаймы дать не поскаредничает».
«А тебе зачем?» – не понял старик. Не извозом же, в самом деле, Волкодав решил промышлять!
«Дом построю, – объяснил венн. – Хватит обременять добрых людей».
Они ведь так и жили вблизи Врат, в большом поселении, чьи обитатели с незапамятных пор приняли обет помогать вырвавшимся из Нижнего Мира.
«Большой дом, – продолжал Волкодав. – Чтобы и тебе с внучком… и этим, если в Аррантиаде совсем про нас не забудут…»
«А тебе?» – забеспокоился Варох. Он достаточно хорошо знал венна. С него станется возвести дом, а на другое утро сложить котомку и уйти не сказавши куда.
«И мне», – кивнул Волкодав.
«Ты ранен был…» – забеспокоился Варох.
Венн кивнул: