Волна страсти
Шрифт:
— Только не я, — быстро сказала Фиона, увидев, как мужчины переглянулись.
Она встала:
— Нет, даже не начинайте думать, что он мне так сильно не нравился-, что я его зарезала! Ас мне не нравится гораздо больше, но я же его не убила!
Майкл посмотрел на брата. Ас облокотился на спинку кушетки и улыбался.
— Женщинам Ас часто не нравится, — торжественно сказал Майкл. — А почему его не любить ты? Из-за помешанности на птицах или нехватки обаяния?
Фиона наклонилась к Майклу:
— Из-за всего сразу! Он вертит мной, как хочет, и заставляет его слушаться!
—
— Прежде, чем вы начнете обмениваться рецептами и придете к единому мнению, — прервал Ас, — нам с Фионой надо поговорить. И решить, куда мы отсюда отправимся.
— Вам некуда идти, — заявил Майкл. — Это общее мнение. У вас нет никаких шансов спастись от полиции!
— Значит, единственное, что мы можем сделать — это сдаться? — тихо спросила Фиона.
— Мне очень жаль, но, похоже, что так. Мы сделали все; что в наших силах. Здесь наши доклады. Прочитайте их, если захотите. Вдруг вам что-нибудь поможет. Да, чуть не забыл! У меня есть несколько записей «Рафаэля», когда шоу шло еще в Техасе. Я не смотрел, но, говорят, что это просто ужас.
— Тогда почему вокруг такая шумиха?
— Не знаю. Фрэнк посмотрел пару передач и сказал, что шоу отвратительно, это напрасная трата денег. Нечто из серии, как три марионетки решили стать пиратами.
— Вот будет смешно, когда заведомо провальное шоу покажут по национальному каналу, — сказал Ас.
— Тогда все, что он нам оставил, не имеет никакой ценности. Деньги не берутся из воздуха, — добавила Фиона.
— Почему бы вам сегодня днем… — снова начал Майкл.
— Мы дадим тебе знать о себе, — прервал его Ас. — Если узнаешь еще что-нибудь, тоже сообщи, — Ас намекал, что Майклу здесь больше делать нечего.
— Конечно, — Майкл заглянул в чемодан, чтобы убедиться, что он ничего не упустил. — Я позвоню через два-три часа.
— Хорошо, — ответил Ас, провожая брата до двери.
Когда он вернулся, Фиона уже читала биографию Роя Хадсона.
— Чепуха! — сказал Ас, бросая на столик множество страниц, которые тут же рассыпались.
Фиона поняла, что теперь ее черед быть спокойной и здравомыслящей:
— Мы так ничего не выясним, если ты будешь мять документы.
Она наклонилась, чтобы поднять бумаги, но внезапно облокотилась на кушетку и замерла. Как может такая красивая комната быть похожей на тюрьму?
Мысль о тюрьме заставила ее вернуться к бумагам. Они читали доклады несколько часов подряд, не находя ничего интересного, потому что нечего было на ходить. Жизнь Роя Хадсона оказалась не богата волнующими событиями, если, конечно, не считать за них три его брака. Причинами всех трех разводов всегда были другие женщины.
— Этому плюшевому мишке все симпатизировали, — с горечью сказала Фиона. — Но могу поспорить, что никто не любил его, когда он был национальным никем.
— Противоположностью национальной знаменитости? — улыбнулся Ас.
— Точно! Нашел хоть что-нибудь?
— Ничего.
Ас читал про Серого, о котором наскребалось совсем мало информации. Он хотел прочитать все раньше Фионы, на случай, если данные придется рецензировать. Но Серый не афишировал
В час дня Фиона зевнула и заявила, что пойдет в душ.
— Опять?
— Здесь особая среда. От нее у меня очень быстро пачкаются волосы.
— Когда вымоешься, мы обсудим твои ночные записи. Может, там есть что-нибудь стоящее. А я пока посмотрю видеокассету.
— Смотри, — донеслось из-за закрытой двери ванной.
Фиона просто хотела побыть одна, чтобы дать волю слезам, которые с трудом сдерживала. Всю ночь она пыталась раскрыть тайны, старалась припомнить все, что Говорил ей отец о своей жизни. Но обычно ей требовалось так много сказать ему, а Джон Беркенхолтер умел слушать…
Она встала под душ, по щекам текли слезы. Она была человеком действия, и эта медлительность сводила ее с ума. Если бы они могли хоть за что-нибудь зацепиться…
Фиона пробыла в ванной довольно долго. Войдя в комнату, она надела итальянскую шелковую блузку, похожую на мужскую, но тем не менее очень женственную. Застегивая серебряный ремень на брюках из тонкой шерсти, она подумала, что в тюрьме шелк носить не придется.
Едва она открыла дверь в гостиную, Ас выключил телевизор.
— Фрэнк был прав, — сказал Ас с отвращением. — Это самое мерзкое шоу, которое я когда-либо видел. Даже не знаю, почему оно называется «Рафаэль».
Она стояла к нему вполоборота, так что он не мог видеть ее лица. Фиона накрасилась, пытаясь скрыть слезы, но их следы еще оставались заметны.
— А почему мерзкое? — спросила она.
— Майкл приложил пару вырезок из газет Техаса и Нью-Йорка, там уже прошло несколько серий этой передачи. Вот, послушай: «„Рафаэль" — нечто среднее между фильмами „Один дома" и „Остров сокровищ". Сюжет довольно сложен. Шестеро дегенератов ищут сокровища и не останавливаются ни перед чем ради достижения своей цели. Разве этому мы хотим научить своих детей?»
Ас посмотрел на Фиону, но та молчала. Тогда он продолжил:
— «Говорят, что „Рафаэль" рассчитан на малышей, но, тем не менее, в нем явно присутствует сексуальный подтекст. В частности, гомосексуальный. В шоу нашлось место и воровству, и предательству, а вот положительного героя там нет. Ма Миллс однозначно женщина, а Ладлоу [5] , который шепелявит и вечно вертит в руках свой перочинный ножик, может послужить примером подлости. У Крэддока [6] …»
5
Вероятно, аллюзия, связанная с Эдмундом Ладлоу (XVII в.), радикальным республиканцем, воевавшим против монархистов Ладлоу был основным оппонентом Оливера Кромвеля.
6
Вероятно, аллюзия, связанная с Чарльзом Эгбертом Крэддоком. Настоящее имя — Мэри Ноалс Марфри (1850-1922), американская писательница. До публикации первого тома ее сочинений (1886) никто не знал, что Крэддок — женщина.