Вольная птица
Шрифт:
– Командир?!
– В моём поле зрения нарисовался Торес.
– Пойдём, у нас там и выпивки много, и друзья кругом.
Он подхватил меня под руки:
– Капитан, по-твоему, я дурак?
– Нет, командор! По-моему, ты умён, но очень пьян.
– Она отказалась от меня, представляешь?! Уехала! Да она драться за меня должна была!
– Дура! Забудь её, командир! У дур тоже бывают славные задницы, но они того не стоят!
Простой даккарский солдат! Бессмысленная гордость! Знал бы ты, как я в свои 17 молил богов дать мне хозяйку сильнее меня и как пил две недели, когда
Торес вывел меня из бара.
– Мы с тобой, командор, пойдём в бар во внутреннем городе. Там безопаснее!
С тех самых пор, как Торес попал ко мне на базу, он опекал меня. Почему? Возможно, отец или дядька Архо наговорили ему высоких речей. А может, он просто тоже видел во мне мальчишку. Ему было 47. Он получил ранение в бою и не совсем оклемался, поэтому попал ко мне. Он имел два ордена чемпиона турнира, но теперь не мог победить даже меня.
Мы присели за стол. Передо мной возникла кружка пива. Я был в баре рода Об Хайя на восточном склоне. Отец любит здесь бывать.
Где-то рядом грудной даккарский голос выводил:
– Нет чести большей, чем погибнуть, исполнив долг в бою...
Вот он - идеал даккарской жизни! Нажраться, натрахать шлюхам потомков и погибнуть в бою. Только мне и это недоступно.
Ретка:
Напряжение мышц, изогнутая спина, ритм... Анжей входил в меня с силой. Раз! Мощный и властный! Одним рывком... два! Ладони на моей спине... ласковые.
Он любит меня! По-настоящему! Как любят только королеву... или богиню.
– Детёныш, ты не представляешь, как я волновался... ты жизнь моя... моя надежда.
Три! Крепкий, сильный... Если боги пророчили мне мужей, то Анжей был в этом пророчестве! Четыре! ... Пять!
Скользящие по моим плечам ладони... дыхание над ухом... руки... А-а-а-а-а-а!!!
Он знал все мои чувствительные места. Умел облизывать губы так, что я задыхалась от желания... Умел рождать вихрь страсти... Я любила его! Но во мне было что-то ещё, заставлявшее любить и других.
Анжей замер, задрожав, крепко прижавшись к моей спине. Заботливый. Тоненький жгутик внутри меня, неолетанская сущность, как крошечная змейка скользнула в так любезно замершую во мне плоть мужчины. Узенькая, скользкая, угощающая моим семенем заглянувших на огонёк. Теоретически угощающая. Пока я ношу за ухом маленький пластырь контрацептива, она, конечно, ничего никуда не передаёт. Просто дарует своими вылазками мне удовольствие. Ва-а-а-а!
Мы валялись на кровати. Клинки были почти единственным местом, где мы могли снять хорошую гостиницу, не привлекая к себе внимания. Анжей прижал меня к своей груди, постепенно отрубаясь. А мои мысли уже бежали по просторам событий последних дней:
– Анжи, а кто собрался нападать на Клинки?
– Нападать? Когда?
– В ближайшие 2 недели.
– Кто сказал?
– Адениан.
– Ууу... Сейчас я не способен
7
Адениан:
Раверстон явился ко мне с докладом рано утром.
– Командир, я получил результаты по делу с бумагами.
Он положил передо мной отчёт.
– Суть рассказывай. Некогда читать.
– Генерал-капитан, это я отдал Ретке бумаги.
– Он сделал паузу, - Думаю, я сделал это под влиянием Ар. У охраны нашлись записи, как она входила ко мне в кабинет и как выходила оттуда с конвертом. Я не помню этого визита, хотя хорошо помню весь день. Поэтому, полагаю что вы правы, Ретка владеет дистанционным Ар и с его помощью получила бумаги.
Генерал был бледен. Его честь была сильно замарана. Я молчал.
– Есть и хорошая новость, командир.
– Раверстон, видимо, поймав мой взгляд, постарался придать себе более бравый вид, - Есть вероятность, что оригиналов этих бумаг Ретка не брала. Она вышла из здания с одной папкой в руке. И я полагаю, что, если бы у неё была бы на тот момент папка с оригиналами, то она бы тоже держала её в руках. Маловероятно, что она засунула одну папку в рюкзак, а вторую несла в руках. Я собираюсь устроить поиски в своём архиве. Если бы я хотел спрятать документы, там это проще всего сделать.
Я откинулся на кресло. Значит, Реткины угрозы блеф? На что они надеялись? Что я не раскрою этой особенности плана? Вполне возможно. План тут нипричём. Он безупречен. Провалил исполнитель. Только Ретка могла догадаться нести украденные документы, даже не спрятав их. Я всё больше склонялся к мысли, что те, кто надоумили Ретку на шантаж, просто хотели отвлечь меня от чего-то более важного.
– А что выяснил по поводу взрыва?
– Пока немного. Из чужих в здание входили три "кошки" и две женщины. Сомневаюсь, чтобы кто-то из них мог установить устройство. Все остальные были солдатами и офицерами нашего флота. Трудно представить, что могло бы заставить пойти одного из наших парней на такое предательство... Трудно вообще представить предателя - даккарца! Я проверяю всех. В конце концов, мужчину можно заставить тем же Ар сделать всё, что угодно.
– Думаешь, это Ретка?
– Нет. По заключению экспертов бомбу установили между 10 и 12 часами дня. Ретки в это время не было на базе. Я проверял по записям видеонаблюдения. Она ушла в базы около 9 часов, кажется, на озеро и шарахалась там до 11. Потом сразу направилась ко мне. У меня она пробыла почти 2 часа, а от меня пошла в банк, потом в столовую, к тебе в штаб, потом в лавку за продуктами, и уже к 7 часам к тебе на квартиру, командир. Бомбу в квартире установили в её отсутствие. Это точно! Может, она и связанна с этим, но физически её в этот момент там не было.
Значит, я всё-таки имею дело с двумя отдельными противниками:
– Позволь спросить тебя, командир, что хотела получить от тебя Ретка, шантажируя этими бумагами?
– Хотела, чтобы я поехал с ней куда-то.
– Нелогично. Она могла заставить тебя поехать куда угодно с помощью Ар. Зачем такой сложный план? Намного проще было скрутить тебя или запрограммировать.
Я тоже задумывался. Весь этот шантаж сильно попахивал липой. Неясная логика, неясные цели.
Вряд ли Раверстон ждал от меня ответа. Но он продолжал стоять.