Вольному — воля
Шрифт:
— Стой, приятель! — Кашин выскочил на дорогу. — Выручи! Срочно опохмелиться надо!
Он сунул руку в карман и вытащил сотенную купюру.
У мужика заблестели глаза.
— Так это… туда… — Он махнул рукой в сторону приближавшегося «мерса». — В Квашенках надо брать.
— Слушай, брат! Не доживу я, пока ты в эти Квашенки за пять километров съездишь. Я знаю, что в третьем доме по правой стороне самогон есть.
— Это у Нинки, что ль? Да навряд…
— Давай-давай, приятель! Точно знаю, что есть! Неужели за стольник
И Антон, сделав безумные глаза, вытянул еще одну сотню.
Мужик, схватив обе купюры, мгновенно запылил на своем драндулете обратно в Маклыгино.
Между тем иномарка с нужными, как выяснилось, номерами уже стояла напротив Антона, и из нее с трудом выбирался водила-амбал в строгом костюме при галстуке. Пиджачок в левой части груди, где секьюрити в подмышечной кобуре держат свое штатное оружие, слегка оттопыривался.
Он проводил пристальным взглядом прохилявшего мимо велосипедиста и обратился к Кашину:
— Эй, мужик! Поди на момент, разговор есть.
Антон через разделявшее их дорожное полотно лениво двинулся к верзиле. В доли секунды он оценил ситуацию. Рядом с сиденьем водителя расположился еще один гигант. Позади находился третий мужик — видимо, клиент. По неуловимым признакам в стиле одежды Кашин определил — иностранец. И на коленях он держал черный кейс! Антон даже сумел рассмотреть, что чемоданчик прикован к левой руке клиента наручниками.
— Ну че? — как бы слегка робея, на манер деревенского вахлака, спросил снайпер.
— Нам до Кимр нужно добраться. Где-то тут поворот должен быть. — Охранник покрутил головой по сторонам.
— Могу показать — мне туда же.
— А разве ты того мужика, на велике, дожидаться не собираешься? — кивнул амбал в сторону деревеньки.
Он, видимо, уловил-таки окончание разговора Антона с велосипедистом.
— Да не-е! Мы уже обо всем с Коляном договорились! — как можно увереннее заявил Кашин.
Телохранитель окинул его вроде бы небрежным, но цепким взглядом и подошел к задней дверце авто.
Пассажир приспустил стекло. Водила обратился к нему по-английски. Кашин достаточно знал этот язык, чтобы понять вопрос охранника. А если б даже и не понимал чужеземной фени, то и без того ясно — секьюрити спрашивает у охраняемого клиента разрешения посадить в салон проводника.
Если сейчас последует отказ — не беда, Антон уже находился в боевой готовности. Левая рука сжимала корзину с безобидными грибами, зато правая находилась в кармане, и в ней покоился «макаров» со снятым предохранителем и патроном в патроннике. И Кашин уже стоял на линии огня — напротив передней дверцы, которую водила оставил открытой.
Итак, в случае отрицательного ответа Антон, не вынимая руки из кармана, немедленно откроет огонь. Причем сначала по сидевшему в машине охраннику. Если палить по склонившемуся к задней дверце верзиле, находившийся в иномарке секьюрити мог просто захлопнуть дверцу. И тогда — все: бронированный «мерс» неприступен.
Амбал повернулся к «грибнику».
— О'кей! — и приглашающе махнул рукой.
— Че? — вроде бы не понял «селянин».
— Садись, говорю!
Охранник открыл заднюю дверцу, где расположился иностранец. Тот сдвинулся
вправо.
Антон осторожно, словно опасаясь замарать шикарную иномарку, устроился на сиденье.
— Ну, куда ехать? — спросил водила.
— Развернуться надо.
Шофер послушно выполнил разворот.
— Теперь прямо, а как направо поворот, так и повернуть.
— Ну, что я тебе говорил! — торжествующе произнес охранник, сидевший рядом с водителем.
Тот озадаченно хмыкнул.
«Мерс» мгновенно долетел до поворота и свернул к Кимрам. Через полкилометра Кашин должен был закончить акцию по изъятию кейса.
В это время «штурман» с улыбкой торжества, так и не сходившей с его лица после того, как выяснилось, что он оказался прав, обернулся к Антону. Кашин отметил, что внешность этого секьюрити куда более соответствует роли сельского придурка, которую разыгрывал он сам.
— Ну, а каких грибков набрал? Я тоже люблю это дело, — благожелательным тоном произнес охранник, сунув нос в корзину. На лице его возникла гримаса недоумения. — Разве у вас хавают эту погань?
Он кинул пронзительный взгляд на Кашина, и что-то в его внешности гиганту-секьюрити явно не понравилось. Телохранитель мгновенно своей длинной и могучей рукой сковал кисть Антона, сжимавшую в кармане пистолет.
— Да с тобой, земеля, пожалуй, разобраться надо, — с расстановкой произнес он, в упор глядя на проводника.
Светло-зеленые глаза Антона холодно блеснули. Не раздумывая, левой рукой он нырнул в корзину с грибами, где у него был зарыт под тряпками второй «ПМ» на боевом взводе, и заорал нечеловеческим голосом:
— Руки за голову! — Команда адресовалась охраннику, который блокировал правую руку Антона, но произвела ошеломляющее впечатление на водилу. Тот резко и бестолково крутанул баранку, и «мерс», будто за его рулем сидел профессионал-каскадер, помчался вперед на двух левых колесах. Но трюк продолжался недолго, и машина плавно легла на крышу, двигаясь вперед и вращаясь, как детская, давно вышедшая из моды юла.
ДЕТЕКТИВ ХОХЛЯКОВ
14 августа, понедельник, утро, день, вечер
Хохляков работал в частном охранном агентстве «Атлант» и не мог понять, почему его так невзлюбило начальство. И не какое-то абстрактное начальство, а лично директор агентства Зимин. А дело-то все было в том, что бывший когда-то кремлевским курсантом генерал-лейтенант в отставке Борис Зимин не мог терпеть какую-то штатскую расхлябанность детектива Хохлякова, служившего, между прочим, в свое время в наружке МУРа.