Вольные стрелки
Шрифт:
– Благодарю вас... Позвольте, капитан, - обратился он ко мне, - принести и вам благодарность за прекрасный подарок. Вы возмещаете мне потерю моего доброго мустанга, которого ты, негодяй, загнал неизвестно куда, sacre!
Последние слова относились уже к Линкольну и сопровождались сильным пинком в грудь.
Этот удар вызвал эффект, которого никто не мог ожидать. Линкольн разом вскочил на ноги, а веревки упали... Схватив лежавший возле карабин, он ударил им Дюброска по голове; француз тяжело рухнул на землю...
В
Однако, размахивая ружьем, он проложил себе таким образом дорогу и исчез в темноте, испуская вой, как раненый зверь.
Некоторые из гверильясов с криками ярости кинулись за ним.
Послышались выстрелы и новые крики...
Дюброска отнесли в ранчо. Он был без чувств...
Мы все еще не могли понять, каким образом освободился наш товарищ, когда один из гверильясов, подняв обрывок веревки воскликнул:
– Carajo! ha cortado el briboncito! (Этот маленький негодяй перерезал веревки!) - Он побежал в кусты, куда был брошен Джек. Мы затаили дыхание, ожидая услышать вопли безжалостно убиваемого мальчика. Сердца наши замерли.
– Рог todos santos! Se fue! (Клянусь всеми святыми! Он убежал!) - донесся голос гверильяса.
– Ура!
– рявкнул Чэйн.
– Вот так молодчина наш Джек!
Гверильясы бросились в погоню за мальчиком, но скоро возвратились ни с чем...
Нас разъединили, так что мы не могли говорить друг с другом. К каждому был приставлен отдельный часовой.
Возвратились и те, которые гнались за Линкольном. Из их разговоров можно было заключить, что им не удалось поймать ни охотника, ни Джека.
Гверильясы совещались о чем-то около ранчо - мы чувствовали, что там решалась наша судьба. Наконец совещание окончилось. Мексиканцы начали готовиться к отъезду. Наших лошадей увели куда-то, вместо них вывели оседланных мулов. Нас посадили на них и крепко привязали к седлу. Сверху на каждого накинули серапе, глаза завязали. Труба подала сигнал к походу, послышался стук копыт, и мы почувствовали, что наши мулы тронулись в путь...
Глава XXXII
СКАЧКА ВО МРАКЕ
Ехали всю ночь. Не будь глаза наши завязаны, нам непременно выхлестало бы их ветвями, то и дело ударявшими нас по лицу. Шуршание листьев и треск сучьев, стегавших нас со всех сторон, доказывали, что мы едем посреди густого леса. Веревки глубоко врезались в тело. Руки и ноги затекли.
Под утро мы, судя по движению мулов, очутились в горах. Мы то поднимались, то опускались. Затем все поехали гуськом, - значит, попали в ущелье.
Рауль ехал впереди меня, и от времени до времени мы перекидывались несколькими фразами.
– Как ты думаешь, Рауль, куда это нас везут?
– спросил я его по-французски.
– В гасиенду Сенобио. По крайней мере, я надеюсь на это...
– На что же тут надеяться?
– Потому что если мы попадем к нему, то, может статься, и не будем повешены: Сенобио - человек благородный.
– Ты знаешь его?
– Знаю, капитан! Я оказывал ему кое-какие услуги насчет контрабанды.
– Как, он контрабандист?
– Да... В этой стране контрабанда не считается особенно бесчестным делом. Ею живут сами чиновники. Надо же чем-нибудь вознаградить себя за плохое жалованье!.. А Сенобио, можно прямо сказать, - контрабандист первой руки.
– Так ты думаешь, что мы попали в руки именно отряда Сенобио?
– О, да! Попадись мы Харауте, то давно бы уже наши тела болтались в воздухе перед гасиендой дона Косме. Этот поп-разбойник не дает спуску своим врагам. А если бы ваш покорный слуга попал к нему в руки, то, смею вас уверить, что он был бы повешен вдвое скорее, чем любой другой пленник...
– А почему же ты думаешь, что нас захватила гверилья Сенобио?
– Я знаю Яньеса. Это один из офицеров Сенобио, он командует этим отрядом. Удивляюсь только, что он увез нас, несмотря на то что с ним находился Дюброск. Быть может, кто-нибудь сумел расположить его в нашу пользу.
Это замечание заставило меня задуматься.
– Да, я не ошибаюсь, - заговорил снова Рауль, проехав несколько времени молча.
– Мы едем по горе, которая находится на берегу реки Сан-Хуан.
Действительно, через несколько минут мулы вступили в воду.
Рауль заговорил снова:
– Да, это Сан-Хуан; я узнаю каменистое дно. И вода должна быть в это время года как раз такой глубины...
Брызги летели выше головы. Вода доходила до наших седел. Хотя мы находились под тропиками и солнце пекло - вода была холодна, как лед. Это происходит оттого, что река питается снегами Орисавы.
– Ну, теперь я знаю наверное, куда нас везут, - продолжал Рауль.
– Сейчас мы выедем на берег. Тут очень скользко. Берегитесь, капитан!..
– Чего же беречься, Рауль?
– спросил я с недоумением.
– Ох, я совсем потерял голову, капитан!
– со смехом ответил он.
– Говорю так, как будто вы свободны...
– Да что же может случиться?
– Можете упасть. Мы подъезжаем к пропасти. Если вашему мулу угодно будет оступиться, вы полетите в глубину по меньшей мере полутораста метров.
– Неужели?!
– Ничего, капитан, успокойтесь. Мулы идут твердо, да и тюки привязаны к ним прочно.
Рауль смеялся, но мне было вовсе не до смеха. Мысль, что я нахожусь во власти глупого мула, который может полететь кувырком вместе со мною, приводила меня в ярость. А я знал, что в горах часто бывают подобные случаи...
"Зачем он сказал мне об этом?" - думал я.
Я налег всем телом на мула, стараясь приспособиться ко всем его движениям. Внизу ревел поток, но шум его ослабевал все более по мере того, как мы поднимались вверх...