Вольные стрелки
Шрифт:
Мы с Лисом тоже пошли на пьянку, но там уединились, и начали обсуждать наши дела. Теперь, когда доказательства нашей крутости качались на речке под стенами Ладоги, разговоры вести стало проще. Трофеи оставили на утро, потом разберем. Надо согласовать переход ко второму этапу, и подтвердить договоренности. Заодно и информацией обменяться.
Лис подтвердил все, о чем мы говорили до похода. Настало время определять дальнейшую стратегию. Мы устроились в небольшой комнате возле зала, где орали пьяные вояки, хвастаясь своими подвигами. Лис достал свернутый пергамент, расстелил на столе, это у него карта. Я в свою очередь достал наши карты
Я впечатлил Лиса. Сильно впечатлил. Особенно когда линейкой расстояния измерял, переводя их в дни пути для военных судов, для торговых, для всего каравана. Скорости узнал у Торира, он как смог обрисовал, да на примерах показал, за сколько кто куда дойдет. Информация о засаде Лиса не порадовала.
– Знали мы, что даны собирают людей, из тех, кто больше грабежом промышляет. Но чтобы столько, да еще и у нас под носом...
– Лис в сердцах ударил ладонью по столу, - можем не вытянуть. Десять лодок, с двойной командой, это они к себе купцов забрать хотят. С товаром. И пути им, если вы все верно вызнали, как раз захлопнуть ловушку за лодками.
– Ага, только ведь теперь-то они не знают, когда караван пойдет. Мы разведчиков того, перебили, - я вспоминал, как сбрасывали голые тела за борт, аж мурашки по телу пробежали, и комок к горлу подступил.
– Еще пошлют, или местных кого подкупят. Или купцов перехватывать будут, и спросят.
– Надо думать, - я почесал затылок.
– Надо...
– Когда выходить хотите?
Лис недоверчиво посмотрел на меня.
– Мне не день интересен, мне интересно сколько у меня времени. Семь дней есть?
– Столько - есть, - Лис продолжал подозрительно коситься на меня.
– Про силы ваши не спрашиваю, не скажешь. И правильно сделаешь, тут у тебя и так много... разговорчивых, так сказать.
– На каждый роток не накинешь платок, то верно, - Лис наморщил лоб, склонился над картой, моей.
– А скажи, те кто тут собрались - это все их силы? У тебя же эти, разговорчивые, среди данов есть?
– Половина, - коротко ответил Лис, - остальные, как говорят э-э-э... добрые люди, на Варяжское море должны были пойти, из Полоцка лодки перехватывать. Но там Рюрик с Тревором и Синеусом их охраняют...
– Какой рюрик? Такой же как вы? В смысле, не русь?
– Ну да, только зовут его Рюрик. Его дружина на Варяжском море, получается, варяг он.
Вот те раз! Нашелся-таки варяг "призывной"! Вот он где окопался, с дружиной. Так я тут получается, историю делаю? Вон и персонажи легендарные попадаются. Интересно, а как он потом в Новгороде-то оказался? Но это дело хоть и интересное, но не первостепенное. Надо что-то с данами решать...
– Значит, нам только эти даны угрожают, десять лодок, да в каждой по тридцать-сорок человек...
Лис поморщил лоб, видать, пересчитывал на свои семь-сорок да три-девять.
– Получается, надо нам упокоить под четыре сотни человек, - подсказал я ему.
– Получается так, - наконец-то
– Давай так, раз у меня неделя, ну, семь дней еще есть, то сегодня отдохнем, завтра с трофеями разберемся, я с Ториром посовещаюсь, лодку в порядок приведем, и как-нибудь поможем вам. Лады?
– Лады, будь по твоему. Пошли на пир...
И мы двинулись в общий зал. Там праздник был в самом разгаре...
Подъем был тяжелый. Объем выпитого, да качка на тримаране, где мы ночевали, не способствовали бодрости духа. Я пошел делать свой утренний моцион, встретил Кнута. Тот добавил мрачности в утро:
– Лодка течет. Воды по щиколотку.
– По всем корпусам?
– Нет, только в большом, по центру.
– Ну это от тряски. Когда вал крутился, помнишь как трясло? Вот эта вибрация и расшатала лодку.
– Чего?
– Кнут, судя по выражения лица, не понял и половины моей речи.
– Я говорю, после работы машины надо протянуть крепления. Мы же их на болтах делали?
Это была правда. Когда только проектировали лодку, Кнут хотел все сделать на нагелях, да железных гвоздях. Вместе с ним покумекали, и отказались от этой идеи. Выйдет гвоздь какой в походе - потонем. Да и о ржавчине не стоило забывать. Я ему предложил свои деревянные болты. Кнут впечатлился. Причем не от самих болтов, резьбу раньше он видел, а от того, что они все одинаковые. Да я еще и масла в огонь подлил рассуждениями о твердости древесины, контргайках да шайбах деревянных. Теперь вот, от длительной, почти сутки машина работала, вибрации эти крепления и расшатались. Я не то чтобы предполагал такие проблемы, но к вопросам безопасности подходил серьезно. Поэтому у нас была ручная помпа, для откачки воды, да инструмент для протяжки креплений. Причем делали лодку-то хитро, головки болтов были утоплены в древесину, а гайки были изнутри. Для протяжки даже лодку вынимать не придется.
Кнут объявил аврал. Чуть не пинками растолкал своих мурманов, включая Торира. Закипела работа. Я раздал инструмент, благо мурманы уже умели им пользоваться, посадил людей на помпу. Теперь они тут и без меня справятся, поэтому я взял Торира, попросил какого-то мелкого, что крутился возле лодки принести нам кваса, и мы засели прямо на пирсе за обсуждение дальнейших действий.
Я передал наш разговор с Лисом, Торир нахмурился.
– Как данов громить будем?
– Потянем ли? Их много, - Торир сделал глоток кваса чуть не на половину кувшина, отрыгнул, и продолжил, - можем не справиться...
– А выбор у нас есть? Мы же подписались на это дело, теперь надо помочь. Причем так, чтобы наши винтовки не увидели. А то вон на пьянке вчерашней каждый второй провоцировал на рассказы о бое. Хорошо, что наши язык за зубами держали...
– То верно.
– А ты место то знаешь вообще? Ну, где даны собираются?
– Да, был там. Хорошее место, - мурман еще отхлебнул кваса.
– Там вообще сколько лодок влезет? Там гавань, или заводь? Опиши мне его.
Торир начал рубленными фразами вещать. Я мотал на ус, пытался вычленить что-нибудь полезное. Получалось плохо, голова шумела. Под речь Торира начал наблюдать за лодками возле пристани. Вот одна стала под разгрузку, набежала толпа мужиков, начала выносить мешки. Надо им тачки продать, чтобы спины не ломали. Лодка быстро достаточно опорожнилась, и отошла. Подошла другая, поменьше. Рядом с ней "парковалась" третья. Забрезжила мысль, я прервал мурманского вождя: