Вольный народец
Шрифт:
У самой ограды загона пасся баран, и разговор шел от него или, скорее, из высокой травы под ним. Казалось, что говорящих было четверо, и все очень злые.
— Кривенс! Мы хотешь кудахты скотину, а не баранью!
— Ай, эта тож хороша! Пшли, парни, хваташь того бугра и гетьски!
— Айе, все кудах в курне, что могешь — возьмешь!
— Держишь во! Держишь во, шоб вас!
— Ась? Кто что слышь? Ладно, парни ван… тан… тетра!
Овцы подскочили и тревожно заблеяли, потому что что-то двинулось наискосок через
Девочка перепрыгнула через изгородь, не обращая внимания на царапающиеся прутья. Бабуля Болит не позволила бы никому избежать наказания за кражу овцы, даже если этот кто-то был невидимый.
Туман стоял плотной стеной.
И вдруг Тиффани услышала шум из курятника. Украденные овцы могли подождать. Теперь в ее помощи нуждались куры. Лиса дважды воровала кур за последние две недели, и в курятнике остались только наседки.
Тиффани промчалась через сад, цепляясь ночной рубашкой за палки в горохе и кусты крыжовника, и бросилась к открытой двери курятника.
Не было никаких летающих перьев и паники, вызванной появлением лисы. Но куры взволнованно кудахтали, и петух Сократ нервно вышагивал туда сюда. Одна из куриц выглядела немного смущенной. Тиффани быстро ее подхватила. Внизу было два крошечных синих рыжеволосых человечка. Каждый держал в руках по яйцу. И вид у них был очень виноватый.
— Ой, нет! — сказал один. — Это дите! Она карга…
— Вы крадете наши яйца, — сказала Тиффани. — Да как вы посмели! И я не карга!
Человечки посмотрели друг на друга, а потом на яйца.
— Че за яйца? — спросил другой.
— Яйца, которые вы держите, — твердо сказала Тиффани.
— Че? Ах, энти? Эт че, яйцы, што ли? — сказал тот, что говорил в начале, смотря на яйца, как будто он никогда их раньше не видел. — Вот так штука. А мы думашь, что энто э… камни.
— Камни, — подтвердил другой нервно.
— Мы тут заползашь чуток погреться, — сказал первый. — А тут все энти штуки, а мы подумашь, шо энто камни тута, а кура шо-то все квохтала….
— Квохтала, — подтвердил второй, энергично кивая.
— …короч мы решишь пожалеть куру и…
— Положи… яйца… назад, — медленно сказала Тиффани.
Второй, неразговорчивый, подтолкнул первого:
— Лучше делай, как она сказашь, — буркнул он. — Не то худо будет.
Она из клана Болитов, да еще и карга. Она прибишь Дженни, — такое раньше никому не удавашься.
— Айе, я тож так думашь.
Оба крошечных человечка аккуратно уложили яйца назад. Один даже подышал на скорлупу и сделал вид, что полирует ее краем своего рваного клетчатого килта.
— Никакого вреда, хозяйка, — сказал он, взглянув на другого человечка. А потом они исчезли. Только какое-то красное пятно мелькнуло в воздухе и несколько соломинок перед дверью курятника взлетело в воздух.
— И я мисс! — крикнула Тиффани. Она посадила курицу на яйца и вышла из курятника. — И я не карга! Вы феи какого вида? И что там насчет вашего бугра, я имею в виду барана? — добавила она.
Ответа не последовало, но послышался звон ведер около дома, который означал, что кто-то уже поднялся.
Она спрятала «Волшебные предания», задула свечу и направилась домой.
Мать уже встала. Она разводила огонь и спросила ее, что она делала во дворе. Тиффани ответила, что услышала шум в курятнике и вышла проверить, вдруг это снова лиса. Ее ответ не был ложью. Фактически все это было правдой, за исключением нескольких незначительных деталей.
В целом Тиффани была правдивым человеком, но ей казалось, что бывали времена, когда нелегко было отделить истинное от ложного. Вместо этого могли быть вещи, которые люди должны были знать в настоящее время и вещи, которые они не должны были знать в настоящее время.
Кроме того, она не была уверена, что она знала в настоящее время.
На завтрак была овсянка. Тиффани поспешно съела ее, намереваясь вернуться в загон и заняться тем бараном. Могли обнаружиться следы в траве или еще что-нибудь…
Она искала, не зная зачем.
Крысошлеп, до этого спавший перед духовкой, теперь сидел встревоженный.
Тиффани почувствовала мурашки на шее и попыталась увидеть то, на что смотрел кот.
На кухонном столе стоял ряд синих с белым банок, которые ни на что не годились. Их оставила матери престарелая тетка, и мать гордилась ими, потому что они были симпатичные, хотя и полностью бесполезные. На ферме была небольшая комната для бесполезных вещей, которые, однако, выглядели хорошо, таким образом, они сохранялись.
Крысошлеп наблюдал за крышкой одной из банок. Она очень медленно поднялась, и из-под нее показался намек на рыжие волосы и на два пристально глядящих глаза-бусинки.
Крышка опустилась, когда Тиффани присмотрелась внимательнее. Мгновение спустя она услышала слабый звон, и пока она вглядывалась, банка качнулась вперед-назад и легкое облако пыли пронеслось по верхушке буфета. Крысошлеп озирался в замешательстве.
Они действительно были очень быстрыми.
Девочка выбежала в загон и осмотрелась. Туман опустился к траве, и жаворонки поднялись с холмов.
— Если этот баран не вернется сию же минуту, — крикнула она в небо, — вам предъявят счет!
Крик отразился от холмов. А потом она услышала рядом слабый звук маленьких голосов.
— Че карга сказашь? — спросил первый голос.
— Она сказашь, что на щеч-чик поставит.
— Ой, вайли, вайли, вайли! Вот мы же вляпашься!
Тиффани озиралась с покрасневшим от гнева лицом.
— У нас есть обязанности, — сказала она воздуху и траве.