Волшебная мелодия Орфея

Капелле Лариса

Двоюродный брат Игорь Столетов, бывший начинавшим арт-дилером и в изобразительном искусстве в связи с этим разбиравшийся, сравнил ее как-то с героинями полотен Вермеера. Настя была такой же негромкой, не бросающейся в глаза, но очень милой. Правда, в личной Настиной жизни как-то так получилось, что ничего не получилось. То ли она была слишком разборчивой, то ли судьба – злодейка, а жизнь – индейка, то ли не встретила того, единственного. А может, ей и так было хорошо. Просто-напросто придерживалась принципа, что лучше голодать, чем что попало есть, и лучше быть одной, чем вместе с кем попало.

Жила Настя с мамой Антониной в совершенно чудной квартире в самом центре Петербурга рядом с Невским проспектом и площадью Восстания. Квартира досталась деду Виктору, ударнику и Герою Соцтруда, – двухкомнатная,

с высокими лепными потолками, огромной кухней и настоящим холлом вместо обычного узенького коридорчика. Сначала вместе с дедом в ней жила старшая мамина сестра, незамужняя Алевтина. Антонина с Настей перебрались туда после смерти деда, а Алевтине отдали свою двушку на метро «Политехническая». Сестры втайне надеялись, что со временем Настя выйдет замуж, и тогда Антонина переберется к Але. Квартира служила одним из аргументов в поисках достойного спутника жизни для Насти. К величайшему разочарованию сестер, Настя Столетова замуж выходить не спешила. Не обладала ни необходимой ловкостью, ни сноровкой и не пылала особенным интересом. Был, правда, Костя из соседнего подъезда, но после нескольких свиданий Настя заскучала, потом был сокурсник Андрей, сотоварищ по походам по Карелии, но Андрей нашел работу в Москве, а суматошную столицу Настя не любила. Следом пара романов с коллегами окончились ничем. Да и сейчас воздыхатели у Насти были. Взять хотя бы Сережку Воскобойникова. Он и в грант ее пригласил явно не без задней мысли. Однако на что он надеялся, история умалчивала, ибо надежды эти были тщетными. Настя окончательно и бесповоротно занесла Сережку в разряд друзей и пересматривать свое решение не собиралась ни в близком, ни в далеком будущем. Дело в том, что у Сережки был один недостаток. Он был абсолютно, непереносимо рыжим, а его белая кожа страдала даже от ненадежного, скромного и ни на что не претендующего петербургского солнца. «Рыжий, рыжий, конопатый убил дедушку лопатой» – было именно про него. И это все несмотря на то, что дедушка Воскобойникова жил и здравствовал, преподавая в том же политехе. С точки зрения мамы и тети, это было чистой воды дурью. Но Настя была непоправимой идеалисткой и от портрета прекрасного принца, жившего в ее воображении с детства, отказываться не собиралась. Этот портрет походил на Гарика, смуглого, спортивного, с черными, прожигающими насквозь глазами и такими же блестящими вьющимися волосами, и никоим образом не напоминал рыжего Сережку Воскобойникова.

* * *

Ночью Бодлер никак не мог заснуть. Не то чтобы перед глазами стояло кровавое пятно на футболке Магнуса, но было как-то противно на душе. И совсем уж неприятно: шевелилось нечто похожее на чувство вины. Попытался было поиграть – не помогало, потом побродил по глубокой Паутине, отозвался на приглашение атаковать сайт индонезийского правительства. Чем оно провинилось перед хакерами, Бодлера не интересовало, так, повредничал, душу надо было отвести. Прогулки по deep-web были его любимым занятием. Глубинный Интернет использовался всеми, кто нуждался в каналах тайного общения и обмена документами, как правительствами, так и диссидентами, как правовыми органами, так и криминалом. И на этой ничейной территории Бодлер чувствовал себя как рыба в воде. В душе он был анархистом, любая общественная система была орудием ущемления личности. Но хакер был человеком разумным и прекрасно отдавал себе отчет в том, что без этой самой системы его хлипкая личность не продержалась бы и суток в условиях настоящей борьбы за существование. Потом заглянул в почтовый ящик, сообщений было шесть. Первые пять были простыми весточками сотоварищей. Зато шестое было интригующим. «Любопытство – не порок!» – гласило оно. А следом прискакало и следующее: «Хочешь мира, готовься к войне!» Алекс вскинулся. Кто-то был в курсе его вчерашнего наблюдения! Бодлер был юзером осторожным, но и на старуху бывает проруха. Неужели попался? Потом покачал головой, глупая шутка. Заснул только к утру тяжелым, тревожным сном.

Проснулся он ближе к вечеру. Первым делом устроился перед компьютером. То, что искал, нашел быстро: убийство Магнуса обнаружили вчера вечером. Все было просто: Ника вернулась домой и нашла тело своего возлюбленного. Уголовное дело было открыто, выяснением обстоятельств занялась бригада по расследованию особо тяжких преступлений

жандармерии Клюни. Бодлер с облегчением вздохнул. Его вмешательство и на самом деле было делом совершенно излишним. В этот момент на экране появилась фигура монстра, быстро заполнившая все пространство. Бодлер вскинулся. Кто-то явно проник в его компьютер. Вчерашнее сообщение было не случайным. Пальцы Бодлера лихорадочно забегали по клавиатуре, монстр исчез, но спокойнее от этого ему не стало. Он был опытным хакером, всегда использовал многоуровневое шифрование. Однако прекрасно знал, что достаточно было хорошего оснащения и такого же отличного знания топологической карты Сети, чтобы вычислить любой IP-адрес компьютера. И никакая сеть TOR с самыми изощренными узлами не могла гарантировать полной анонимности. Единственный вопрос был в том, кто был этот наблюдатель и зачем ему понадобился простой и безобидный хакер. Атака не повторилась.

Бодлер подождал, потом вспомнил, что сегодня он не обедал и соответственно не ужинал. Развернувшись, отправился в ночной китайский магазинчик. Пока выбирал, перекинулся парой слов с продавцом, ярым поклонником компьютерных игр. Они обсудили парочку новых опусов, появившихся на рынке видеоигр. В более жизнерадостном настроении вернулся домой и остановился как вкопанный. Дверь его квартиры была приоткрыта. Бодлер осторожно приблизился. Изнутри доносились голоса. Он в испуге замер, потом как можно тише отошел и спустился по лестнице. На этот раз полицию все-таки вызвал. Те приехали без промедления. С ними вместе поднялся. Дверь в его апартаменты была широко открыта, и внутри все было перевернуто сверху донизу.

* * *

Этим вечером Гарик купил билеты в Оперу Гарнье. Сам он к классическому и неоклассическому искусству особой любовью не пылал, но решил порадовать Настю. Та в Питере ухитрилась сводить его в Мариинку на закрытое представление, да и сидели они на месте почетных гостей. Гарику нужно было поддержать уровень, включил в дело все свои связи, выложил кругленькую сумму и достал-таки хорошие билеты. Поэтому звонок Бодлера был явно некстати. Гарик выслушал сообщение друга и глубоко вздохнул.

– Что-то случилось? – спросила закончившая свои приготовления Настя.

– Классно выглядишь! – прищелкнул языком Гарик.

– Спасибо, – улыбнулась она, – но ты так и не ответил на мой вопрос.

– У друга серьезные неприятности.

– Мы не пойдем в Оперу! – искренне огорчилась Настя.

– Пойдем, просто немного организуемся по-другому. Я тебя провожу, заскочу к Алексу, он живет недалеко, и присоединюсь к тебе в антракте. Так пойдет? – быстро набросал план действий Гарик.

– Пойдет, – вздохнула Настя.

Оставив Столетову наслаждаться «Проделками Терпсихоры», Гарик заехал к Александру. Покачал головой, рассматривая хаос, царивший вокруг. Конечно, обиталище его друга и до этого мало напоминало хорошо организованное и приспособленное для жизни пространство. Но после посещения вечерних гостей было трудно себе представить, когда им удастся придать ему более-менее жилой вид. Все шкафы были вывернуты, посуда разбита, полки на полу, два компьютерных экрана валялись на полу, третий тоскливо висел на проводе, пол ровным слоем устилали книги и диски.

– Алекс, ты уверен, что они что-то искали?

– Тогда к чему это все?

– Хорошо, поставим вопрос иначе: что они могли искать?

Бодлер задумался:

– Может быть, это связано с Вельтэном?

– Каким это образом это может быть связано с Вельтэном? – возразил Гарик. – У тебя есть враги?

– У кого их нет? – философски развел руками Бодлер.

Арутюнян задумался.

– Так, оставаться здесь тебе не рекомендуется. Пока попробую разобраться, что к чему, на полицию у меня есть пара выходов, а тебе надо найти убежище. Поедем ко мне.

Бодлер собрался быстро. Проблема одежды его никогда особенно не напрягала. Больше времени заняла упаковка книг, наушников и нескольких запасных жестких дисков.

– Я готов, – сообщил он.

– Отлично, вперед.

На представление Гарик попал ближе к концу. Настя, погруженная в стремительно развивающиеся на сцене события, появление Гарика заметила не сразу.

– Ты не обиделась? – осторожно спросил Гарик погруженную в свои мысли Настю.

– Вовсе нет, с чего ты решил?

– Просто молчишь.