Волшебная реликвия

По безлюдной пыльной дороге мчался всадник. Доспехи его были в грязи и крови, а когда-то идеально подогнанный мундир потрепан и порван. Конь выглядел не лучше. Бока его вздымались, дыхание было сбито, а влажная грива спутана в клочья. Мимо проносились поля и перелески, в то время как далекие силуэты колоколен и ветряных мельниц казались почти недвижными.

У моста через небольшую речушку строились три десятка солдат переднего охранения. Впереди стояли два офицера. Один из них картинно опирался на длинную раскладную подзорную трубу. Всадник доскакал до них и остановил взмыленного коня.

– Армия разбита, – хрипло выдохнул он и свалился с коня. Вслед за тем рухнул и конь.

– А что Фалей? – Один из офицеров склонился над гонцом и теребил его за плечо.

– Генерал убит или захвачен врагом. – Гонец закрыл глаза.

– Катастрофа! – прошептал второй офицер и стал неспешно складывать трубу.

Война шла уже второй год. Бесчисленные армии, движущиеся с юга под предводительством грозного завоевателя, которого в пределах его империи принято было называть одним лишь коротким и суровым словом «Правитель», вторглись в земли Семи Королевств (единого государства, нередко называемого также Объединенным Королевством) и продвигались в самое сердце страны, в славный город Гром. Войска короля Вивана Девятого медленно отступали, позади оставались разоренные города и деревни. Командующий войсками генерал Фалей, не выдержавший муки отступления, задумал дать наступающему врагу решающий бой, надеясь отбросить его от столицы, и потерпел поражение. И хотя он собрал в кулак самые отборные части королевской армии и предпринял храбрую атаку на центральном направлении, дерзкий враг перехитрил его, заняв исключительно выгодную позицию. Ударные отряды Фалея кинулись в атаку по узкой лощине, по краям которой в кустах засели вражеские стрелки. Они привели в замешательство наступающих солдат, после чего во фланг растерявшимся конным и пешим воинам ударила тяжелая Черная кавалерия Правителя. Поражение было полным. Кто не погиб, тот был пленен врагом. Попал в плен и генерал Фалей. Захватчики, исполняя жестокий приказ Правителя, расстреляли десятую часть пленных, а некоторых для устрашения повесили на столбах. Только немногие отряды, чьи командиры оказались удачливей своего генерала, смогли выйти из окружения и в спешке продвигались на север, надеясь соединиться с частями, оборонявшими столицу.

Но отступающие еще не знали, что защитники Грома сами оказались в трудном положении. Не хватало оружия, не хватало провианта, кругом шныряли вражеские лазутчики, распространявшие самые ужасные слухи. Воины, еще недавно отважные, начали падать духом. И тогда по всей стране люди стали вспоминать старинную легенду о том, что где-то в горах, в таинственной пещере, спрятан священный предмет, который мог бы помочь родине в самый трудный для нее момент. Никто не знал, что это за предмет и где его искать. Только старые люди, особенно из тех, что были близки к лабораториям алхимиков или секретному обществу магов, не слишком охотно, но все же говорили вполголоса, что речь идет о древней реликвии, которую еще их деды и прадеды называли Сферой. Отчаявшиеся вожди Семи Королевств – король и семь вице-королей, правивших каждый на манер губернатора в своем королевстве (их всех вместе называли еще Советом Восьми или Большой Восьмеркой), – не склонны были верить в эти слухи, однако же отдали приказ об учреждении тайной экспедиции по поискам загадочной реликвии.

Слух об этом секретном приказе, разумеется, просочился за стены дворца, в результате чего по всей стране стихийно стали возникать отряды искателей приключений, небольшие или же совсем крохотные. Нашлись и отдельные смельчаки, готовые искать таинственный предмет в одиночку – в горах, в лесах или даже на дне морском.

Совет Восьми назначил нового командующего, опального генерала Констанция Раса. Виван Девятый и провинциальные вице-короли очень не хотели его назначать, потому что не любили и побаивались – за прямоту, честность и неподкупность, – но были вынуждены это сделать, понимая, что других талантливых военачальников у них под руками нет и что народ оценит и поддержит это назначение. А в трудную минуту с мнением народа приходилось считаться.

Рас немедленно прискакал из дальней деревушки, где уже несколько лет сидел под домашним арестом в своем простом бревенчатом доме, в котором, кроме теплой печки и вороха военных карт на грубо сколоченном столе, ничего не было, и сходу начал отдавать приказания. Войска воодушевились. Там и тут пока еще не очень громко и не очень стройно, но все же раздавалось – ура генералу Расу! Из уст в уста солдаты передавали короткие стишки:

Или такой:

Уже через неделю продвижение противника замедлилось, война становилась затяжной.

В это самое время за много миль от защищающейся столицы, в небольшой деревушке Залесье, что расположилась на высоком берегу реки Светлой, шла подготовка к двойному празднику – сбору урожая и приходу осени. Беспечность жителей отчасти объяснялась тем, что в затерянную в далеких северных лесах деревушку слухи – и плохие, и хорошие – доходили нечасто, еще никого из мужчин не забрали в армию, наступающий враг, да и сама война казались чем-то далеким. Хлеба уже были обмолочены. На единственной деревенской площади, являвшей собой вытоптанный лужок, окруженный покосившимися древними избами, была установлена огромная бочка свежего пива. Черпать из бочки дозволялось всякому – и коренному жителю, и случайному гостю. Рядом для тех, кто не пьет пива, поставили бочку со сладким шипучим квасом.

Музыканты уже притащили трубы, гармошки, волынки, трещотки и струнные инструменты. Принарядившиеся и надевшие венки девушки приготовились петь веселые песни. Вот-вот грянет музыка, начнутся пение хором, танцы до утра, хмельные от доброго пива крестьяне будут славить богатый урожай, необычно теплую погоду и далекого батюшку-короля.

Но не успели обе бочки опустеть и на четверть, не успели музыканты настроить свои бандуры и мандолины, не успели разрумяниться юные красавицы, как непрошеные гости повалили целыми отрядами. Были эти гости одеты в пыльные мундиры, а лица их были мрачны, что, впрочем, нисколько не повлияло на их способность опрокидывать в себя пиво целыми кувшинами. Квасом они тоже не брезговали. Что и говорить, и та, и другая бочка опустели в считанные минуты.

Два дня шли через деревню отступающие войска. Скрипели подводы, ржали лошади, лениво переругивались солдаты. Жители, позабыв о празднике, попрятались в дома. Во дворах почти не осталось кур, хотя был известен строгий приказ командующего – не больше двух кур с одного двора. Не очень было понятно, как поступать с петухами, гусями и барашками.

Вот с петуха-то все и началось.

Два приятеля, Арик и Галик, сидели в кустах, в любимом укромном месте, и резались в «Пятнадцать камушков», игру простую, но довольно хитроумную. Они были в том возрасте, когда на щеках пробивается первый пушок.

– Слушай, а где Валик? – спросил Арик, размышляя над ходом и невольно разглаживая пальцами едва заметную поросль над верхней губой.

– Где! – презрительно передразнил Галик. – Известно где. В дальнем сарае. Спит на сеновале. Обычное его занятие.

– Неужто к праздничной бочке успел приложиться? – спросил Арик и с нарочитым испугом выпучил глаза.

– А то! – Галик усмехнулся.

– И ведь допустили его! Он же один полбочки вылакает.

– Попробуй не допусти. Всех раскидает. Впрочем, пивная бочка давно пуста. А Валик все-таки специалист не по пиву, а по сладкому квасу и чаю с вареньем.