Волшебник Изумрудного города (первое издание)
Шрифт:
— Я в вашем распоряжении, — ответил Железный Дровосек. — Режьте, где угодно.
Гудвин пробил в груди Дровосека небольшое отверстие и показал ему красивое шелковое сердце, набитое опилками.
— Нравится ли оно вам?
— Оно прелестно! Но доброе ли оно и сможет ли любить?
— О, не беспокойтесь! — ответил Гудвин. — С этим сердцем вы будете самым чувствительным человеком на свете.
Сердце было вставлено, дыра запаяна, и Железный Дровосек, ликуя, поспешил к друзьям.
— О, как я счастлив, милые друзья мои! — громко заявил Дровосек. — Сердце бьется в моей груди, как прежде. Даже сильнее
В тронный зал вошел Лев.
— Я пришел за смелостью, — робко молвил он, переминаясь с лапы на лапу.
— Одну минуточку! — сказал Гудвин. Он достал из шкафа бутылку и вылил содержимое в золотое блюдо. — Вы должны выпить этот напиток!
Запах не особенно понравился Льву.
— Что это? — недоверчиво спросил он.
— Это смелость! Она всегда бывает внутри и вам необходимо проглотить ее!
Лев сделал гримасу, но выпил жидкость и даже вылизал всю тарелку.
— О, я уже становлюсь смелым! Храбрость заструилась по моим жилам и переполняет мое сердце! — заревел он в восторге. — Спасибо, о спасибо, великий волшебник! — И Лев помчался к своим друзьям…
Для Элли потянулись дни тоскливого ожидания. Видя, что три заветных желания ее друзей исполнились, она горячее, чем прежде, стремилась в Канзас. Маленькая компания целыми днями вела разговоры.
Страшила уверял, что у него в голове бродят замечательные мысли, к сожалению, он не может открыть их, так как они понятны только ему одному.
Железный Дровосек рассказывал, как ему приятно чувствовать, что сердце бьется у него в груди при ходьбе. Он был совершенно счастлив.
А Лев гордо заявил, что он готов сразиться с десятью саблезубыми тиграми — так у него много смелости! Железный Дровосек даже опасался, не слишком ли большую порцию смелости преподнес Льву волшебник и не сделал ли он Льва безрассудным: ведь безрассудство ведет к гибели.
Одна Элли молчала и печально вспоминала о Канзасе.
Наконец Гудвин призвал ее:
— Ну, дитя мое, кажется, я додумался, как нам попасть в Канзас!
— И вы отправляетесь со мной? — изумилась Элли.
— Обязательно, — ответил бывший волшебник. — Мне, признаться, надоело затворничество и вечный страх быть разоблаченным. Лучше я вернусь в Канзас и поступлю работать в цирк!
— О, как я рада! — вскричала Элли и захлопала в ладоши. — Когда же в путь?
— Не так скоро, дитя мое! Я убедился, что из этой страны можно выбраться только по воздуху. Ведь и я на баллоне и ты в домике — мы принесены сюда ураганом. Мой баллон цел — я хранил его все эти годы. На него лишь кое где придется наклеить заплаты. А легкий газ водород, которым наполняют шары, я добыть сумею.
Починка воздушного шара продолжалась несколько дней. Элли предупредила друзей о скорой разлуке, и все трое — Страшила, Дровосек и лев — страшно опечалились.
Пришел назначенный день. Гудвин объявил по городу, что отправляется навестить старого друга — великого волшебника солнце, с которым не видался много лет. Дворцовая площадь наполнилась народом. Гудвин пустил в ход водородный аппарат, и шар стал быстро надуваться. Когда баллон наполнился, к ужасу и восторгу толпы, Гудвин влез в корзину и обратился к народу: — До свиданья, друзья мои!
Раздались крики ура и вверх полетели зеленые шапки.
— Мы много лет жили в мире и согласии, и мне больно расставаться с вами… — Гудвин вытер слезу и в толпе послышались вздохи. — Но мой друг солнце настоятельно зовет меня, и я повинуюсь: ведь солнце более могущественный волшебник, чем я! Вспоминайте обо мне, но не слишком грустите: грусть вредит пищеварению. Соблюдайте мои законы! Не снимайте очков: это принесет вам великие бедствия! Вместо себя я назначаю вашим правителем достопочтенного господина Страшилу мудрого!!!
Изумленный Страшила вышел вперед, опираясь на великолепную трость и важно приподнял шляпу. Мелодичный звон бубенчиков привел толпу в восторг: в Изумрудном городе не было обычая подвязывать бубенчики под шляпы. Толпа бурно приветствовала Страшилу и тут же поклялась в верности новому правителю
Гудвин позвал Элли, нежно прощавшуюся с друзьями:
— Скорей в корзину! Шар готов к полету!
Элли в последний раз поцеловала в морду большого грозного Льва. Лев был растроган: из его глаз капали крупные слезы, и он забывал вытирать их кончиком хвоста. Потом Страшила и Железный Дровосек нежно пожимали Элли руки, а Тотошка прощался со Львом, уверяя, что он никогда не забудет своего большого друга и будет передавать от него привет всем львам, которых ему доведется встретить в Канзасе.
Неожиданно налетел вихрь.
— Скорей! Скорей! — вскричал встревоженный волшебник: он заметил, что рвущийся в небо шар до предела натянул веревку и грозил вот-вот оборвать ее.
И вдруг — трах! — веревка лопнула и баллон взвился вверх!
— Вернитесь! Вернитесь! — в отчаяньи ломала руки Элли. — Возьмите меня в Канзас!
Но — увы! — воздушный шар не смог спуститься: ураган подхватил его и помчал с ужасной силой.
— Прощай, дитя мое! — слабо донесся голос Гудвина, и шар скрылся среди набежавших туч!
Жители Изумрудного города долго смотрели на небо, а потом разошлись по домам.
Назавтра случилось полное солнечное затмение. Граждане Изумрудного города решили, что это Гудвин затемнил солнце, спускаясь на него.
По всей стране разнеслась молва, что бывший правитель Изумрудного города живет на солнце. Народ долго помнил о Гудвине, но не слишком горевал о нем: ведь у них был новый правитель, Страшила мудрый, настолько умный, что ум не помещался у него в голове и выпирал наружу в виде иголок и булавок. Жители Изумрудного города страшно возгордились:
— Нет в мире другого города, правитель которого был бы набит соломой!
Бедная Элли осталась в стране Гудвина. Рыдая, вернулась она во дворец. Ей казалось, что у нее уже нет надежды на возвращение в Канзас.
СНОВА В ПУТЬ!
Элли безутешно плакала, закрыв лицо руками. В комнате послышались тяжелые шаги Железного Дровосека.
— Я побеспокоил тебя! — смущенно спросил Дровосек. — Я понимаю, что тебе не до меня, ты сама расстроена, но видишь ли, мне хочется поплакать о Гудвине, а некому вытирать мои слезы: Лев сам плачет на заднем дворе, а Страшила — правитель, и неудобно беспокоить его по пустяка м…