Волшебник страны RUS
Шрифт:
Дошел до крайности – с тоской вспоминал Хелирийцев, что желали меня убить долгие годы. Даже в их королевстве нищий мог прийти к господину земель и получить работу. Не престижную, но гарантированно оплачиваемую, а господа оплачивали услуги лекарей, да так, что ожиревшие целители принимали всех бесплатно, лишь бы навыки свои не забрасывать. А что я увидел тут? Верно – ночной кошмар еще живого человека…
Сейчас же,стоя у дверей директора детского дома номер двадцать один, какого-то там сельского разлива, за которыми решалась моя судьба,я откровенно нервничал, причем до дрожи в коленях. А как мне не переживать? Сейчас я себе не принадлежу, я в чуждом мире, и вообще – выбиваюсь из рамок, что на самом деле делать нельзя,ведь это давно известно – никакая власть не любит выскочек, правители любят лишь дичь под ногами, стада овец, а не боевых баранов или волков. Хотя я сейчас на волка никак не походил, скорее, совсем наоборот… Ребенок очнулся, это да, но ввиду того что душа внутри брезгливая – ничего дитя толком не помнит, говорит странно, читает медленно
Дверь, наконец, открылась, взрослая женщина с усталым лицом и страшнейшим табачным запахом,окружающим ее,словно аура, выглянула и посмотрела на меня как на нечто неприятное, обрыдлое и неизбежное.
– Даня, можешь идти в комнату, Светлана Борисовна проводит тебя, чтобы ты не заплутал, – на этом моя жизнеутверждающая аудиенция была официально окончена, судьбу мою вершили далее за закрытыми дверями.А я пошел по скрипучему полу с облупившейся краской поверх дерева, вдоль пыльного коридора здания, что старше меня в любой ипостаси или, что вероятнее,даже в сумме.
Вышеназванная Светлана Борисовна встретила меня и ни капли не намекнула на хорошие вести, но при всем при этом как человек онамне понравилась.Голос женщины был спокоен, уверен и ощутимо властен. Она не была доброй наседкой, но она определенно была толковым работником, коих очень трудно найти среди простых людей. Меня она сначала пожалела, но без ноток жалости, а порядка ради – для отметки в личном журнале и успокоения дитятки, которому все это было до одного места. Затем она проводила меня в комнату, где было шестнадцать кроватей и двенадцать мальчишек моего нынешнего возраста… плюс-минус год… Ну не часто я с детьми общался, да и своих никогда не имел, так что точно не скажу. Однако они все меня поприветствовали и подождали, пока «тетя Света» не покинет подконтрольную территорию. Я же думал, что сейчас придется мимикрировать под эту детвору, но как же я жестоко ошибся…
В следующие полчаса, после того как меня оставили среди этой дикой своры, я узнал много нового про раннюю душу и личность, ее носившую: слабую, корыстную, хитрую и никчемную душонку мелкого недоумка. Не стоит обо мне плохо думать, я не садист и не злодей, но я понимал этих обездоленных детей, а не отлетевшую никчемную энергетическую основу Даниила. Это же надо было попасть в тело так называемой «крысы». Даниил Николаевич Сизов, называемый непонятно почему обидным прозвищем «Сизый», «стучал» на своих невольных товарищей, «крысил» продукты питания и тихо подворовывал чужое и без тогонемногочисленное имущество сожителей. То-то я удивлялся слабости этого мозга – да его в этом черепе не было вовсе!«Ты же с ними живешь! О чем ты думаешь? Они твои товарищи, вы, по сути, сидите в тюрьме, в общей камере! Как же так можно?» – вот что я тогда думал. Да даже пленные в королевских камерах воры ничего друг у друга никогда не возьмут! Это даже не уголовныйэтикет – это здравый смысл!Основа выживания в группе!Но добила меня история, после которой история мальчика-крысы закончилась, а моя история только началась – Даниил хотел покончить с собой ввиду жестокой травли со стороны обиженной публики, не выдержавшей его концертов. Хотя даже этого он сделать нормально не смог, неудачник…
Жаль только, что мне это попытались объяснить в иной манере, нежели словесной. Сначала они меня обозвали, высказали свое недовольство в виде физической агрессии:тычков и толчков, в частности. Ну и не поверили мне ни на грош, что я потерял память. Запинали мое все еще ослабшее тело на койку около двери да пригрозили, что жизнь моя никогда не будет сахарной и я вновь выпрыгну из окна, как последний сыкун.Сил и желания спорить, как и времени на это, я из запасов не выделял, поэтому просто сел на кровати, скрестил ноги под собой и, отключив все восприятие, вошел в транс.
Справка для тех, кто не умеет пользоваться Астралом: я поясню на вашем языке и на уровне вашего понимания. Помните, я говорил, что был словно в пещере с дырой в потолке? Вот. Это самый примитивный образ транса – пустой и упрощенный, такой встречается у некоторых животных. Однако более-менее разумные созданиявыстраивают свое сознание с годами, собирая воспоминания на полки, управляятелом не задумываясьи в душевные чертоги, как правило, не заглядывая. Люди сами по себе ограничены лишь одним миром существования, как правило, «внешним». Тот же, кто с рождения отделил мир внешний от внутреннего, у вас зовётся аутистом, так как он в ваш мир не вхож.А вот таких, как я, магов,учаттайному знанию и искусству вхождения в транс. Это залог нашей силы, выживаемости, организованности и подготовленности к любой ситуации, плюс здесь мы можем обратиться к нашей памяти напрямую, не потеряв ни крупицы. Если угодно, это моя душевная гавань, Астральное вместилище, это сама суть меня, моя оболочка. А для моего комфорта выглядит она как просторная комната, выстроенная из светлого дерева невиданной и чудной хвои, до сих пор источающей свой аромат, воспоминания этого запаха, это мои первые воспоминания от рождения, и они полезны моей душе, как и солнечный свет телу. В этой же комнате я храню книги своих воспоминаний и свитки с заученнымиумениями, уроками и тренировками, что скрыты в стеклянной ложе вблизи окна. Окна? Ну, будем называть этот так, ибо в этом теле оно еще не развилось, но, когда оно появится, темный провал будет подобен знакомой вам видеотрансляции, чтобы я, находясь внутри себя, знал, что происходит вокруг. Сейчас же я довольствовался пустым провалом, нагонявшим на меня тоску, как простой человек в бессознательном состоянии – только тьма и полная потеря времени. Не верьте тем, кто говорит, что человек без сознания вас слышит – без Триганиза это попросту невозможно, не тешьте себя надеждами.Лишь те, кто в состоянии замкнуть на Астрал каналы слуха, как я ранее, на это способны, но этому у вас вроде как не учат.
Ну это пока и неважно, у меня в углу есть несколько томов «грязной»памяти, оставленных прежним владельцем, что даже поленился прибрать за собой. Старики в этом отношении намного более порядочные. Чувствуя приближение конца, стоящие на пороге жизни перестают собирать новые воспоминания, а вплотную занимаются уже накопленной памятью, постепенно пережигая свои самые ранние воспоминания и уничтожая их. Мой учитель говорил, что память– это уникальный инструмент и с ней нужно работать всегда, при любой свободной минуте. А сейчас у меня времени просто прорва, займусь не только своей памятью, но и бегло прочту чужую. Несмотря на то, что тот же учитель говорил:«Нет большего риска, чем копание в чужих воспоминаниях в поисках знаний». И вот как его понять? В общем, работа пошла, я поглотил часть чужой крупицы знаний и перебрал свои закрома, что мне удалось протащить сквозь пустоту посмертия. Смешно – нашел предсказания моей последней из женщин, едва не прослезился. Как она там? Дарха, последняя, к кому я был привязан – лучшая из предсказательниц моего мира, которая ни одного предсказания мне не сделала. Нет, чести ради надо сказать, что она мне их делала регулярно, но ни одно не сбылось ни во времена службы, ни во времена войны. И вот сейчас, держа память о ее предсказаниях, я не удержался и заглянул в одно из них… Памятные записи, если их просматривать визуально, похожи на тени, между которыми мы блуждаем ночами – это след памяти, в который можно вернуться и вновь увидеть все, что происходило вокруг, ощутить забытые вкусы и угасшие во времени ощущения. Воспоминание, которое мне попалось в этот раз, вернуло меня в кровать, где мы с Дархой лежали вместе. Шикарные воспоминания, с учетом места, где я сейчас реально нахожусь.
«– Когда ты уйдешь? – спросила меня красивая девушка из прошлого, едва прикрытая простынею.
– Не задержусь дольше необходимого, – отвечаю я без тени смущения. – Завтра утром.
– Я видела тебя.
– Опять твое бесполезное предсказание? – я хмыкнул. – Ну попробуй еще раз.
– Я видела тебя в поле среди высокой травы, что выше тебя и старше, ты в моем видении был словно ребенок: слаб и беспомощен. Ты учился в этой траве, но тебя нашел человек с короной из пены, он бил тебя, но ты обхитрил его и прикинулся мертвым.
– Полнейшая чушь! – я почти засмеялся и посмотрел на Дарху. – Ни один человек никогда не заставит меня…»
Досмотреть воспоминание мне не позволили, вырвали из моей гавани довольно грубо – ладонью по щеке, резко. Неприятно, но далеко не в первый раз со мной такое происходит, так что ничего страшного. Глаза я открыл, увидел рыжего парня, чье имя я так и не обнаружил за те четыре часа, что просидел внутри себя, перекапывая память самоубийцы.
–Вставай, крыса! На ужин пора, – сообщил мне мальчишка с каким-то загадочным взглядом и вышел.
Угу, это надо:силы я трачу крайне быстро, плюс холод на улице поглощает часть энергии, так что надо прислониться к местной кормушке в любом ее виде. Встав со своей кровати, я буквально кожей ощутил что-то необычное на лице и учуял остаточный запах спирта, почти успевший улетучиться. Сходил в туалет и посмотрел в зеркало… Зачем меня разрисовали? Да еще и так злобно? Не понимаю я этот мир, ну хоть убейте…
После долгого и сложного умывания, стоявшего мне кучу времени, направился в столовую, где помимо знакомых мне мальчишек было еще с две сотни детей всех возрастов и все они усиленно работали ложками. Обоняние уловило вкус и запах предлагаемой пищи и безошибочно выделило главное – будет невкусно, но условно питательно и богато на «незаявленные» добавки. А что мне еще надо? Однако за стол мои сожители меня не пустили – отправили «к параше». Выяснять, что они имели в виду, имя девочки или нужник, я не стал, а просто пересел за стол, что был ближе. Там меня тоже не приняли… Интересно, конечно, вот так искать свое место, но мне жалко свое время!Я же единственный в помещении, кто его ценит! Поэтому я сел за стол, где были девочки. Они тоже не горели желанием сидеть в моей компании, но толи воспитаны были иначе, толи будущее знали, а потому и промолчали.