Волшебник в голубом вертолете
Шрифт:
– И что это? – спросила я.
– Фонарик, – ответил Тай, лихорадочно роясь в рассыпающейся по листочкам книге. – Ага… значит, так…
– Ну и на кой он тебе? – поинтересовалась я, с интересном разглядывая «фонарик».
– Пригодится, – сказал Тай. – А то вечно у меня лампочки перегорают, и я в темноте на мебель натыкаюсь…
– Так и будешь ходить с этой штукой? – хихикнула я, отметив забавную деталь: куда бы ни повернулся Тай, шарик висел спереди, сантиметрах в пяти у него над головой. – Это называется «и во лбу звезда горит»!
–
Внезапно меня осенило.
– Постой-ка… – сказала я. – А откуда у тебя эта книжища? Ты же говорил, в свободном доступе подобной литературы нет, она только у этих!
– А я кто, по-твоему? – ворчливо спросил Тай. – Ну что ты так на меня смотришь?
– Колись, спер фолиант? – напрямик задала я вопрос.
– Ничего подобного, – обиделся Тай. – Это подарок.
– Интересно, от кого?
– Что ж ты любопытная такая? – вздохнул Тай. – Ладно…
Слово за слово, я вытащила из Тая прелюбопытнейшую вещь: оказывается, у этихсуществует не только официальная организация, та, что держит под контролем правительство и всё прочее. Есть у этихи оппозиция. Те, кто не желают лезть на свет, а предпочитают жить по старинке: кто в глухой деревне, кто и вовсе отшельником. Когда Тай отказался сотрудничать с официальными представителями этих, его отыскали другие. А Тай… Тай не горел желанием лезть в пожизненную кабалу государственной службы, но вот узнать побольше ему хотелось нестерпимо. Теперь его снабжают кое-какой литературой и прочим необходимым в его ремесле.
– Ни за что не поверю, что просто так, за красивые глаза, – категорично заявила я.
– Конечно, не даром, – усмехнулся Тай. – Я пока умею немного, а силенок у меня побольше, чем у иных старичков-магистров. Вот они иногда и пользуются.
– Гадость какая, – сказала я. – Ты смотри, поаккуратнее с ними…
– Обязательно, – серьёзно кивнул Тай и вдруг уставился на меня. – В глаза мне посмотри.
– Зачем? – удивилась я, но просьбу выполнила.
– Забудь всё, что я тебе только что рассказал, – тихо и внятно сказал Тай, прожигая меня взглядом. – Этого разговора не было. На счет «три» ты его забудешь. Раз… два… три!
– Тай, ты с фикуса сегодня не падал? – осведомилась я, отчаянно моргая. В ушах почему-то шумело. – С какой это стати я должна забывать наш разговор?
– Ох, черт… – Тай встал с табуретки, и его отчего-то мотнуло об стену. Тай потер лоб, потряс головой и уставился на меня.
– Что-то не так? – спросила я.
– Да нет, всё нормально. – Тай явно пребывал в задумчивости. – Тебе домой не пора?
Ну до чего ж паскудный у него характер! Не может просто сказать: «Эва, уже поздно, твоя мать, наверно, волнуется»! Я сделала вид, что обиделась, и пошла домой. Вот теперь черта с два он дождется, чтобы я пришла! Пусть сперва позвонит!
– Привет, мам! – гаркнула я на всю квартиру, ввалившись домой.
– Слушай, где ты ходишь? – недовольно спросила она, высовываясь из кухни. – Тебе Катя уже два раза звонила…
– Какая Катя? – не поняла я.
– Да подружка твоя разлюбезная! Она вчера приехала.
– Кэй? – Я разинула рот. – Да быть того не может!
– Может, может… – Мама глянула на часы. – Сейчас опять звонить будет, я сказала, что ты скоро явишься…
И точно, затрещал телефон.
– Але! – крикнула я, схватив трубку.
– Ева, ты?
– Привет, Катюха! – заорала я.
– Ой, ну что ж так громко, – засмеялась она. – Оглушила… Как жизнь?
– Нормально, – ответила я, перебирая от радости ногами. – У тебя-то как? Ты надолго?
– На пару недель, – ответила Кэй. – Давай завтра встретимся, ага? Или ты учишься?
– Да какое там «учишься»!? – снова заорала я, забыв, что меня слышит мама. – Я тебя три года не видела!..
Мы договорились о встрече и как-то подозрительно быстро распрощались. Раньше мы могли трепаться по телефону часами – ни о чем, а теперь-то уж нам было, что обсудить!
И на встречу на следующий день я по некому наитию пошла так, как обычно заявлялась к Таю – в джинсах, задрипанной старой куртке и бейсболке козырьком назад.
На условленном месте Кэй не оказалось, хотя она никогда прежде не опаздывала. Я в недоумении толклась на одном месте, пока меня не окликнули:
– Эва! Ты меня что, не узнаешь, что ли?
– Кэй?!
Я разинула рот. Я помнила Кэй полненькой шатенкой, а теперь передо мной стояла роскошная блондинка с яркими фиалковыми глазами. А у Кэй глаза были серые, вдобавок она носила очки… Линзы вставила, что ли?
Мы бурно поздоровались, расцеловались… Но когда кончились все наши «А помнишь?..», нам стало не о чем говорить – общих тем не было. Пару раз Кэй заводила речь о своей шикарной жизни в Америке, я в ответ бормотала что-то о себе, о последних событиях в нашей стране… Но разговор не клеился. А молчать было глупо. Хотя, например, с Таем очень интересно молчать – вроде думаешь каждый о своем, а потом оказывается, что об одном и том же.
Значит, всё. Кончилась наша с Кэй дружба. И так ведь не хочется, чтобы остался в душе неприятный осадок от этой встречи! «Ладно, – решила я. – Рвать отношения, так уж рвать решительно…»
Тут очень кстати Кэй спросила:
– Эва, а у тебя парень есть? Ты вроде с Борькой гуляла…
– Это когда было-то! – засмеялась я. – И к тому же Борька – козел, я ему нос сломала. Сейчас у меня другой приятель.
– Кто? – неподдельно заинтересовалась Кэй. – Я его знаю?
– Да видела, наверно, пару раз, – сказала я. – Помнишь клуб кактусоводов? Ну, так это тот самый парень, что нам кактус приволок. Кстати, ты его ещё не выкинула?
– Нет… – Кэй усиленно вспоминала. – А, это тот мальчуган, по которому я сохла, что ли? Тёмненький такой, худой, да?