Волшебник Земноморья (сборник)
Шрифт:
– Я видел фонтаны Шелитха. И видел, как они вдруг опали, как высохли ручьи, как сомкнулись уста родников и вода из них ушла назад, в землю. И земля вокруг была черной, сухой. Ты видел в Камне пустынное море, каким оно было до Созидания, но я увидел… то, что придет после… Великое Разрушение. – Заклинатель облизнул пересохшие губы. – Мне очень хотелось бы, чтобы Верховный Маг оказался сейчас здесь, – сказал он.
– А я бы хотел, чтобы мы оказались там, с ним.
– Вот только где? Разве его теперь найдешь… – Заклинатель посмотрел вверх, на окна, за которыми сияло голубое безмятежное небо. – И весточку ему теперь не пошлешь, и ни одно заклинание не сможет вызвать его сюда. Он
– Но этими заклятиями вызывают в мир живых души мертвых.
– А некоторыми отправляют живые души в мир мертвых.
– Но ты же не думаешь, что он умер?
– Я думаю, что он идет к смерти, что его влечет туда некая сила. Как и всех нас. Мы теряем свое могущество, свои надежды, свое счастье. Все источники постепенно пересыхают.
Метаморфоз некоторое время смотрел на него, очень встревоженный.
– Так не пытайся послать ему весть, Торион, – сказал он наконец. – Он знал, чего ищет, задолго до того, как это узнали мы. Для него этот мир словно Камень Шелитха: он заглядывает в его глубины и видит, что есть и что непременно должно случиться… Мы не в силах помочь ему. Великие Заклятия стали очень опасны, но наибольшая опасность таится в тех, о которых ты упоминал только что. Мы должны стоять твердо, как он завещал нам, и охранять стены Рока, и помнить Имена.
– О да, – сказал Заклинатель. – Но мне еще нужно все это обдумать. – И он покинул мастерскую в Южной Башне, неловко переставляя длинные ноги, но высоко подняв свою благородную темноволосую голову.
Утром Метаморфоз долго искал его. Войдя в комнату Мастера Заклинателя после тщетных попыток достучаться, он нашел его лежащим на каменном полу с раскинутыми руками, словно какой-то тяжелый удар в грудь отбросил его. Руки застыли в том самом жесте, с помощью которого он произносил Великое Заклинание, и были холодны, как лед, а открытые глаза ничего не видели. И хотя Метаморфоз, опустившись перед ним на колени, три раза призвал его подлинным именем, Заклинатель по-прежнему лежал неподвижно. Он еще не умер, но в нем осталось так мало жизни, что лишь едва билось сердце да слабое дыхание ощущалось на устах. Метаморфоз взял его руки в свои и прошептал:
– Ах, Торион! Это я заставил тебя заглянуть в глубины Камня. Это я во всем виноват!
Потом он быстро вышел из комнаты и громко сказал собравшимся у ее дверей Учителям и ученикам:
– Враг добрался сюда, на наш остров, преодолев все стены. Враг нанес удар в самое сердце наше! – Метаморфоз был добрый и мягкий человек, но сейчас он был так мрачен и суров, что окружающим стало страшно. – Позаботьтесь о Мастере Заклинателе, – сказал он. – Хотя кто позовет обратно его душу, если сам он, Мастер своего искусства, покинул ее?
И Метаморфоз направился к себе, и, давая ему пройти, все расступились перед ним.
Явился Мастер Травник, который велел немедленно уложить Заклинателя в постель, укрыть потеплее, но варить целебного отвара не стал, как не стал петь и тех песен, что помогают излечиться больному телу или встревоженной душе. При нем был один из его учеников, совсем юный, еще не ставший даже колдуном, но весьма способный в искусстве врачевания; и мальчик этот спросил:
– Учитель, неужели ему ничем нельзя помочь?
– По эту сторону стены – нет! – ответил Мастер Травник. Потом, вспомнив, с кем говорит, пояснил: – Это не болезнь, сынок. Но даже если бы это была лихорадка или иной физический недуг,
– Ты говоришь совсем как Мастер Регент. Вчера он вдруг остановился посреди песни, которую разучивал с нами, и сказал: «Я не понимаю значения этой песни». И вышел из комнаты. Кое-кто из мальчиков засмеялся, но мне показалось, что пол уходит у меня из-под ног.
Травник посмотрел на открытое смышленое лицо своего ученика, потом на лицо Мастера Заклинателя, холодное и застывшее.
– Он еще вернется к нам, – сказал он. – И песни наши не будут забыты.
В ту же ночь Метаморфоз покинул остров Рок. Никто не знал, как именно он это сделал. Он лег спать в своей комнате, окна которой выходили в сад. Утром окна оказались открытыми, а Мастера нигде не было. В итоге все решили, что он, совершив превращение – уж он-то хорошо умел это делать! – в новом обличье отправился на поиски Верховного Мага. В метаморфозах для него не было ничего невозможного: он мог превратиться во что угодно – в птицу, зверя, в туман или ветер. Однако более опытные из Мастеров, хорошо зная, как во время таких превращений можно оказаться во власти собственного заклятия, если допустить хоть малейший промах или чуть ослабить волю, тревожились о нем, но никому ничего о своих страхах не говорили.
Итак, с острова Рок исчезли уже трое Мастеров, входивших в знаменитый Совет Мудрецов. Дни проходили за днями, но не было никаких известий ни от Верховного Мага, ни от Метаморфоза, а Мастер Заклинатель по-прежнему лежал, словно мертвый. Холод и мрак все больше заполняли залы Большого Дома. Мальчики перешептывались между собой, и кое-кто уже поговаривал о том, чтобы покинуть Школу, потому что искусства, ради которых они приехали сюда, больше им почти не преподавались.
– Возможно, – говорил один, – все это с самого начала были враки – насчет всяких тайных искусств, магии и волшебных сил. Из всех здешних Мастеров только Мастер Ловкая Рука все еще на что-то способен. Да только всем известно, что это фокусы, иллюзии. А все остальные попрятались и носа не кажут: поняли, что их на чистую воду вывели!
– Вот именно, – откликнулся другой, – да и что такое на самом деле это волшебство? Разве это «магическое искусство» на что-то, кроме фокусов, способно? Спасло ли оно хоть раз человека от смерти? Или хоть жизнь кому-то продлило? Ведь если бы маги обладали той силой, которой похваляются, все они, конечно же, жили бы вечно!
И мальчики наперебой принимались рассказывать о том, как умирали великие маги: как Морред погиб на поле боя; как Серым Магом был убит волшебник Негерер; как дракон смертельно ранил Эррет-Акбе; как Геншер, предпоследний Верховный Маг Земноморья, заболел самой обычной болезнью и умер в своей постели. Обладавшие завистливыми сердцами слушали с удовольствием, остальные же из учеников страдали, слушая это.
Мастер Путеводитель все время проводил в Имманентной Роще и никого туда не пускал.
Однако Мастер Привратник, хоть его видели и не так часто, совсем не изменился. Печаль не таилась мрачной тенью у него в глазах. Он по-прежнему улыбался и держал двери Большого Дома крепко запертыми до возвращения его хозяина.
10
Драконьи Бега
В морях близ внешних границ Западного Предела хозяин Большого Дома и Хранитель Острова Мудрых холодным и ясным утром проснулся в своей лодчонке, скрюченный и закоченевший за ночь. Он сел, во весь рот зевнул и тут же, указывая на север, сказал своему тоже зевающему спутнику: