Волшебник Земноморья (сборник)
Шрифт:
– У всех вещей есть имена, – сказал Огион так уверенно, что Гед не решился повторить слова Верховного Мага Геншера о том, что силы тьмы, подобные этой, имен не имеют. Дракон на острове Пендор ведь тоже предлагал тогда назвать ему имя Тени, но Гед не слишком полагался на честность и искренность дракона, как не поверил и обещаниям Серрет насчет того, что Камень расскажет ему все, что он пожелает узнать.
– Если у этой Тени и есть имя, – сказал он наконец, – то, по-моему, она его мне не скажет…
– Нет, конечно, – сказал Огион. – Но ведь и ты не собирался говорить ей свое имя. Тем не менее оно стало ей известно. На вересковых пустошах Осскила она назвала тебя подлинным именем, которое дал тебе я. Это очень, очень странно…
Он снова впал в задумчивость. И в конце концов Гед не выдержал:
– Я пришел к тебе за советом, я не намерен прятаться здесь, Учитель. Не желаю я, чтобы эта тварь явилась и сюда, а она скоро это сделает, если я тут останусь. Однажды ты уже выгонял ее – из этой самой комнаты…
– Нет, то было всего лишь предвестие беды, тень Тени. Я не смог бы прогнать настоящую – теперь нет. Это сделать смог бы только ты сам.
– Но я перед ней бессилен. Неужели нет такого места… – И Гед умолк, так и не закончив своего вопроса.
– Такого места нет, – мягко сказал Огион. – Только больше не занимайся превращениями, Гед. Этой твари только того и нужно: разрушить твое «я». И ей, надо сказать, это почти удалось, когда ты слишком долго пробыл в обличье сокола. Нет, я не знаю, куда следует тебе идти, но одна мысль относительно того, что тебе следует делать, у меня есть. Хоть и трудно сказать тебе такое.
Гед напряженно молчал, он жаждал услышать любую правду, и Огион наконец вымолвил:
– Ты должен идти в другую сторону.
– В другую?
– Если пойдешь в прежнем направлении, то так или иначе продолжишь свое бегство, и куда бы ты ни попал, везде встретишь опасности и зло, ибо это зло направляет тебя и само следует за тобой по пятам. Свой путь избирать должен ты сам. Ты сам должен начать поиски того, кто тебя ищет. Должен начать охоту на собственного преследователя.
Гед молчал, слушал.
– Когда-то на берегу реки Ар я дал тебе имя, – сказал старый волшебник, – на берегу той реки, что рождается высоко в горах и впадает в море. Человеку хотелось бы увидеть цель, к которой он движется, но увидеть ее он не может, пока не повернет назад, пока не вернется к своим истокам, не сохранит память о них в душе своей. Если он не хочет стать щепкой, бессильной в водах несущего ее ручья, то должен сам стать ручьем, стать сильнее влекущего его течения – и пройти путь от истоков до устья на берегу моря. Ты вернулся на Гонт, ты вернулся ко мне, Гед. Так заверши же круг, найди сокровенный источник и то, откуда он черпает свои силы. Там – твоя надежда и твое могущество.
– Там, Учитель? – в ужасе спросил Гед. – Но где?
Огион не ответил.
– Если я поверну назад, – помолчав, сказал Гед, – если я, как ты говоришь, начну охоту на своего же преследователя, то охота эта, по-моему, будет недолгой. Ведь главное желание Тени – встретиться со мной лицом к лицу. И она дважды уже делала это и дважды одерживала надо мной верх.
– Третий раз – волшебный, – заметил Огион.
Гед медленно обвел глазами знакомую комнату.
– Но если она полностью подчинит меня себе, – сказал он, споря то ли с Огионом, то ли с самим собой, – то овладеет и моими знаниями, и моей силой. Она воспользуется ими. Пока что она угрожает мне одному, но тогда, моими руками, она станет вершить страшное зло.
– Это так. Но только если она победит тебя.
– А если я снова стану спасаться бегством, она, конечно же, отыщет меня снова… К тому же силы мои истощены… – Гед задумался; потом вдруг резко повернулся и встал перед магом на колени. – Я встречался с великими волшебниками, я достаточно долго прожил на Острове Мудрых, но только ты – мой настоящий Учитель, Огион. – В голосе его звучала любовь и какая-то мрачная радость.
– Хорошо, – сказал Огион, – что ты это понял. Лучше поздно, чем никогда. Но придет еще время, и ты сам станешь моим учителем… – Он встал, подкинул в камин дров и, когда пламя разгорелось, повесил над огнем чайник; потом накинул куртку из овчины и сказал: – Пойду посмотрю, как там мои козы. А ты пока последи за чайником, парень.
Он вернулся, весь занесенный снегом, и долго отряхивал свои меховые сапоги. С собой он принес длинную тисовую дубинку и всю вторую половину короткого зимнего дня и еще после ужина старательно строгал ее ножом, при свете лампы отделывал шлифовальным камнем, нашептывал какие-то заклятия и бесконечное число раз проводил рукой по гладкой деревяшке, нащупывая невидимые глазу огрехи. За работой Огион несколько раз принимался что-то напевать. Гед, еще не совсем окрепший, начинал дремать под эти песни, и ему казалось, что он снова стал ребенком, снова живет в хижине тетки-ведьмы в Десяти Ольховинах, а ночь кругом снежная, в темноте виден лишь огонь в камине, воздух в теткином доме пропитан запахами трав и дыма… Гед далеко-далеко уносился на крыльях сна под те протяжные волшебные песни, что пел Огион, а пел он о героях древности, что боролись с темными силами и побеждали или погибали со славой в бою.
– Ну вот, – сказал наконец Огион и протянул Геду готовый посох. – Верховный Маг после окончания Школы дал тебе тисовый посох. Хороший выбор. Я с ним согласен. Сначала я хотел сделать из этой дубинки стрелу для большого лука, но так, пожалуй, будет лучше. Спокойной ночи, сынок.
У Геда не хватило слов, чтобы выразить Учителю свою благодарность. Он повернулся и пошел в свой альков. Огион, глядя ему вслед, сказал – но так тихо, что Гед услышать не мог:
– Удачного тебе полета, о юный мой сокол!
Наступил холодный рассвет, Огион проснулся и обнаружил, что Геда в доме уже нет. Он лишь оставил весточку, по волшебной традиции сделанную серебряными буквами на каминной доске. Буквы уже начинали тускнеть и расплываться; Огион едва успел прочесть: «Учитель, я вышел на охоту».
8
Охота
Гед вышел из дому еще затемно и по дороге, ведущей из Ре Альби вниз, успел к полудню добраться до побережья. Огион заранее приготовил ему отличную гонтскую обувь, рубашку, кожаную куртку и запас белья вместо роскошных одежд Осскила, но на случай зимних холодов Гед все же прихватил с собой великолепный теплый плащ, отороченный мехом пеллави. В этом самом плаще, держа в руках лишь высокий посох темного дерева, подошел Гед к воротам города, и стражники, что стояли, прислонясь к столбам в виде резных драконов, с первого взгляда признали в нем волшебника. Они склонили копья, пропустили его без единого вопроса и долго смотрели ему вслед, пока он шел по улицам к гавани.